Федор Березин - Экипаж черного корабля
И Лумис Диностарио полез на броню: какая же она все-таки холодная, несмотря на реакторную тягу танковых внутренностей.
И очень скоро места распределены, и нужно, хотя, наверное, и нельзя, двигаться прочь.
99. ТОРМОЖЕНИЕ
И в ШОНО и ШВЗС были в полном недоумении. Новые наступательные планы не то чтобы трещали по швам, но начинали выглядеть как-то неустойчиво. Один исчезнувший с Восточного плацдарма гига-танк внезапно обнаружился на Северном, причем полностью подтвердилось предположение о его «угоне» эйрарбаками. Другой, посланный решать определенную задачу, перестал отзываться на какие-либо запросы и ведет непрерывный обстрел одних и тех же координат термоядерными зарядами разнообразной мощности. Абсолютно непонятно, что он там обнаружил. Срочно посланные ШВЗС в указанном «направлении „тянитолкаи“-разведчики не вернулись, впрочем, так же как и дирижабль, отправленный для выяснения к „Крикливому аисту“. Возникает впечатление, что этой подвижной крепостью командуют безумцы или подростки, которые дорвались до „ядерных“ кнопок. Напрашивается предположение, будто экипаж „горы“ подвергся обработке каким-нибудь психотропным химическим соединением, попавшим внутрь танка снаружи или, что еще более настораживает, изнутри. Во втором случае это могли быть заранее заложенные бинарные химические мины. Версия ставила под вопрос лояльность промышленности, органов снабжения фронтов и еще кучи ведомств. Это давало пищу для ума и огромное поле деятельности для РНК. Конечно, считалось нереальным отозвать с плацдармов все „боевые горы“ на предмет их тщательного досмотра, однако Расовый Комитет настоял, что они по крайней мере должны находиться относительно близко к берегу, чтобы прибывающие для проверки дополнительные силы друзей Честного Меча смогли безопасно „работать“ на уже отвоеванной территории. Это вынуждало ШВЗС пересматривать сроки по проникновению в глубь эйрарбакской территории. Некоторые обладающие личной смелостью тактики в штабе даже утверждали, что опережение в темпе, достигнутое и удерживаемое с первых дней высадки, может быть потеряно. И тогда все планы, да и целесообразность самого вторжения придется пересматривать. РНК взял на заметку всех указанных смельчаков. Действительно, в условиях казусов, творящихся на фронте, их беспечное поведение выглядело более чем странно.
100. МАСШТАБЫ
И если глянуть вскользь…
Сплошной ковер хаоса, распадающийся на частицы этого же хаоса. Маленькие векторы-точки чьих-то метаний, сталкивающиеся с такими же, руководимыми бешенством, случайности слепыми нажимами. Временные, спутавшиеся клубками размытые линии судеб; чья-то тупая, дрожащая пьянь ножниц, кромсающая, рвущая с надрывом там и тут. Микрошажки — один вперед, два назад — по захлопывающейся игровой доске. Ссыпающиеся жменей многогранные кубики с таинством закодированной пентаграммы знаков — и не успеть разглядеть — вновь толкутся в закупоренном стакане будущего. И что есть вся эта…
Нет, не жизнь! Берем объемней! Что есть это бытие? Пена? Взбитые сливки и разлохмаченная муть, все вперемежку? Бестолковость брызг на истосковавшееся небытием всеохватное множество?
Но если всмотреться серьезней…
Сдвиг фокуса. Размыкание хаоса в составляющие. Хм! Структурные звенья? Голографическое дробление большого в малом и…
Обратное отражение! Ситуационное повторение микробных слепков в великанских моделях! Связь! Необъяснимая?! Только потому, что цепочка взаимодействия слишком длинна, растянута, спутана в бесконечность взаимопроникновений, но…
Явная! И не поспоришь, природные законы отъюстированы не нами. Друг другом! И подогнаны крепче древних стен, возведенных без вмешательства цемента. Но тогда все на местах. Объяснимо? Лишь в приблизительной степени, как и любое знание! Это тоже закон.
Обозреваем окрест в новой, меняющей ракурсы шкале…
Северный материк — Эйрарбия. Общее торможение наступательных прорывов пришельцев. Еще не откат, но… По шкале вниз! Ядерные хлопки на севере. Нащупывается связь с забравшейся в горные выси покалеченной гига-машиной. Еще глубже: знакомое, маленькое, почти виртуальное лилипутство мстителей. Можно еще! Временной срез: рваные, истерзанные и растянутые в предел нити судеб. Опостылевшее влияние личности на историю! Марево. Беспредельно много взаимно дергающихся уздечек. Трудно улавливаемые закономерности. Тут почти не пахнет наукой, а мы ведь…
Теперь объектив вниз! Четкий тягловый канат, влияющий на ситуацию. Шатаются кресла под броне-маршалами, дрогнул трон морского генералиссимуса. Щупаем! Дышит! Это не главный пункт — отражение! Коммутационное переключение в следующий кабель! Вот оно, сильнейшее влияние. Двести с мелочью кобальтовых бомб, полыхнувших в Южном полушарии только в первой фазе встречного превентивно-ответного нападения. Естественно, столь истребительный смерч в тылах обязан воздействовать на мощь наступательного напора. Конечно, инерция есть инерция — тоже закон, между прочим. И все же, когда на первые топчущие врага шеренги прекращают давить сзади или, еще хуже, выдергивают кого-то для помощи в другие места, то…
Напор должен ослабеть только поэтому. Так, может, нащупанная ранее взаимопроницаемость — блеф? Лишь огромное влияет на великанское, а лилипуты давятся невзначай? Хм! Допустим. Но…
Оттуда, сверху, спущены неохватные канаты, толще самих марионеток. Неужели?..
Камеру в зенит! Ого! А выше? Вперед, к краю шкалы масштабности! Да, несутся по несусветной орбите, превосходящей длительностью возведенные в степень детство, юность и зрелость газовых гигантов, сцепленные узами братства звездные сообщества. Что-то кипит в их нутрах — последние гигатонны не глядя выгребаемых со дна запасов. Плещет бессмысленным жаром мимо планетных теней, уносится прочь, в пустую непреодолимую протяженность. Не греет, сеет мимо, разбегаясь неоседающим, меркнущим в раздувании туманом фотонных капель. Растягиваются сломанными эспандерами непонятные волновые качества; толкаются за шкалу зрения — прочь за красное, раздражающее своей безысходностью. И тогда, только если в наушниках поначалу писк, короткие импульсные трели, а потом дующиеся, не дожить до спада (успеешь поседеть, обвить стол разросшейся в бороду щетиной, оттачивая проводимость ушных раковин), осциллографовые горбы. Дальше — хуже: брошенные, выпотрошенные шахтные галереи, откачанный воздух и пятнадцатитонная болванка (точный молекулярный вес по формуляру) на цепи (лучше золото, серебро — и то и другое нереакционно, немагнитно). И фиксация дрожания, отсев встречной фазой сдвигов коры за десять тысяч километров, планетарных парадов за миллионы. И снова кладем жизнь в шпалы для торжества истины. Если повезет, за два-три шпально-рельсовых пролета, отточенная болванка шевельнется на микрон. Не от солнечной вспышки вблизи — в астрономической единице! Нет. От гравитационного всплеска — за мегапарсеки! Может быть, это сигнал? Сообщение о подрыве «Лилипута-один» где-то там? Точнее, подтверждение уловленного нейронной сетью сейчас? Спорно?
