Николай Петри - Колесо превращений
Латтерн О-Тог долго смотрел на льющиеся струи воды и молчал. Милав не решался нарушить его размышления, опасаясь вспыльчивого нрава гхота, - если токонг откажется, росомонам самим найти Аваддона едва ли удастся.
Наконец королевский токонг принял решение и подозвал Милава.
- Если бы дело касалось любого жителя нашей страны, даже меня самого, я бы не согласился на ваше предложение. Но речь идет о Сыбзыке Четвертом. Горе тому, кто помыслил причинить ему зло! Я согласен. Идемте.
Латтерн О-Тог быстрым шагом направился во дворец.
- А когда вы успели узнать о потайных комнатах и недомогании гхотов? поинтересовался Кальконис, когда они немного отстали от Латтерна О-Тога.
- Да нет никаких потайных комнат, и солдаты со слугами на здоровье не жалуются! - тихо ответил Милав.
- Так вы обманули токонга короля?!
- Нет, я просто ввел его в заблуждение...
- А если он узнает?
- Свалим все на Аваддона - дескать, проклятый колдун с помощью черной магии растворил все секретные комнаты! После сегодняшней истории со слугами гхоты чему угодно поверят!
- И все-таки это как-то некрасиво... - Кальконис был явно расстроен поступком Милава.
- "Красиво", "некрасиво", - передразнил Калькониса Ухоня. - Напарник, я на твоей стороне. Вы посмотрите, что тут творится!
- Так-то оно так, - сэр Лионель страдальчески вздохнул, - и все-таки...
- Хорошо, - сжалился Милав над несчастным философом. - Если от этого вам станет легче, то я обещаю: если мы останемся живы - я расскажу Латтерну О-Тогу об этом обмане. Согласны?
- О! Теперь я сам готов искать эти магические двери. Надеюсь, насчет них вы не ввели токонга в заблуждение?
- Нет! Дверь должна быть. И мы ее найдем!
Глава 15
"ЗАСЛАНЦЫ" АВАДДОНА
Перед парадным мраморным крыльцом Милав догнал токонга короля и обратился к нему:
- Перед тем как мы приступим к поискам, я хотел бы вам сказать еще кое-что.
Латтерн О-Тог остановился.
- Я слушаю, - обернулся он.
- Когда мы найдем магическую дверь - я в этом нисколько не сомневаюсь, - за ней может оказаться кто угодно: Аваддон не из тех, кто радуется незваным гостям.
- И что же?
- Сколько у вас воинов?
Латтерн О-Тог перевел взгляд на начальника дворцовой стражи. Тот быстро ответил:
- Трое убиты, пятеро ранены. В строю четыре полных десятка!
Милав покачал головой:
- Этого недостаточно.
- Со мной всегда три дюжины охраны, - сказал королевский токонг надменным голосом. - Этого тоже мало?
- Пусть все солдаты, которые могут сражаться, следуют за нами, сказал Милав. - Когда мы найдем дверь, времени на сборы не будет!
Латтерн О-Тог отдал команду и спросил у кузнеца:
- Теперь - все?
Милав улыбнулся краешком губ и ответил:
- Боюсь, что это далеко не все.
Токонг презрительно фыркнул и направился в распахнутые слугами двери.
В течение долгого времени странная процессия двигалась по дворцу, переходя из одной залы в другую. Во главе шел сам королевский токонг Латтерн О-Тог и с полузакрытыми глазами производил таинственные и замысловатые движения руками - он искал след магического воздействия на материальную структуру дворца, за токонгом следовали Милав, Кальконис и Ухоня, затем начальник королевской стражи, за ним - личная охрана токонга, и в самом конце многочисленного шествия брели бравые парни из охраны, считавшие, что они разыскивают последних злодеев, умело маскировавшихся в последнее время под королевских слуг.
В начале пути все были насторожены и вздрагивали от малейшего шороха (начальник королевской гвардии был осведомлен о цели их поисков). Но потом, по мере того как все больше комнат, залов, лестниц, переходов оставались пройденными, а результаты отсутствовали, Латтерн О-Тог и его сопровождающие непростительно расслабились. Воины растянулись на много комнат, а те, что находились рядом с вельможным токонгом, вели себя слишком беззаботно. Милав дважды обращал внимание Латтерна О-Тога на чересчур вольное поведение солдат, но токонг только отмахнулся, обозвав росомона паникером. Милав, закусив губу, обиду стерпел. Однако подал знак Кальконису и Ухоне быть настороже: они приближались к памятной им всем комнате, в которой королевские слуги прошлой ночью участвовали в странном "шествии" вокруг стола.
Милав был уверен, что Аваддон с ними просто играет. И что он обязательно нанесет удар первым и в самый неподходящий для гхотов и росомонов момент. А Латтерн О-Тог, порядком уставший от долгого бесцельного блуждания по дворцу, начинал терять терпение. Он заявил, что эта комната будет последней, и с нескрываемым скептицизмом приступил к обычному ритуалу. Но едва он развел в стороны ладони, случилось то, что и должно было случиться с надменным и чопорным гхотом: массивный стол исчез, и на его месте все увидели колеблющийся круг, открывающий вход в подземелье. Латтерн О-Тог от неожиданности отшатнулся. И вовремя - из ледяного подземелья в комнату хлынули создания тьмы столь омерзительной наружности, что многих просто оторопь взяла, а многие предпочли немедленно бежать. В итоге перед лавиной ужасных созданий остались лишь трое росомонов, сам Латтерн О-Тог, начальник дворцовой охраны и несколько воинов из личной гвардии токонга. Путь отступления этому отряду был отрезан дверями, закрывшимися мановением чьей-то воли.
Случившееся смахивало на ловушку, но Милав этому только обрадовался он устал гоняться за Аваддоном и жаждал личной встречи с ним. Сейчас он не боялся черного мага, потому что очень долго изучал своего врага и готовился к этой схватке; теперь шансы на победу были примерно равны. Наверное, Аваддон думал так же, потому что послал навстречу Милаву свое воинство, причем далеко не самое лучшее.
Темное воинство продолжало вытекать из колеблющегося контура магической двери, оттесняя гхотов и росомонов к самому окну. Время шло на секунды.
Милав позволил гхотам заняться своим прямым делом, то есть охранять драгоценную жизнь вельможного токонга, а сам с Кальконисом и Ухоней приступил к тотальному уничтожению омерзительных тварей. Было их необыкновенно много, поэтому "работы" хватало всем: и Милаву с Поющим Сэйеном, и Кальконису с полуаршинным клинком, и Ухоне с его огромными клыками и сабельной остроты могучими когтями.
Время словно остановилось. Шум, вой, гам слились воедино. От этой какофонии закладывало уши и ломило в висках. Скоро к росомонам присоединился и начальник королевской стражи, оказавшийся искусным и отчаянным рубакой, а затем и остальные гхоты. Поэтому первая волна нападавших была рассеяна достаточно быстро. Последние из них, видимо услышав чей-то призыв, поспешили вернуться туда, откуда пришли.
