Александр Борянский - Время покупать черные перстни
Лишь только их, по приказу хана, открыли, Галвин Сеерий так и вцепилась во владыку Среднего Тива. Он остолбенел! А Галвин Сеерий запричитала:
— Ах, мой хан, я ведь ваша возлюбленная, зачем вы меня покинули? Вот и пришлось последовать за вами!
Она дунула разок: «Пух!» — и, обернувшись красавицей, со свистом влетела в крепость, таща за собой хана. А тот ее боялся до смерти и ни в чем не осмеливался перечить.
Как только Тувдэн Нима Осорма родила сына, Галвин Сеерий приказала отправить ее к отцу, а ребенка либо бросить в пустыне, либо отдать хищным зверям на растерзание. Знал хан, что, если возразит ей, сам тотчас будет сожран, а потому на все согласился, горюя и печалясь.
Тувдэн Нима Осорма, в обмороке после тяжелых родов, отвезли к отцу, а Хастараа и Лувсан пошли выполнять ужасное приказание злой Галвин Сеерий. Однако сердца их были полны жалости к беззащитному младенцу, поэтому они не бросили его в пустыне, а положили на ветки прекрасной сосны, что росла недалеко от восточных ворот, надеясь: вдруг новая государыня все же сменит гнев на милость, пожалеет ребенка. Однако случилось иначе…
Едва придя в себя после долгого беспамятства и узнав, что хан взял себе новую супругу, Тувдэн Нима Осорма послала гонца в крепость узнать о судьбе своего ребенка. Ведь она даже не знала, кого родила.
Гонец привез ей ответ Хастараа:
«Сын у тебя родился, государыня! Но Галвин Сеерий повелела бросить его в пустыне или отдать на съедение хищникам. Не поднялась у меня рука для такого злодейства, и положил я его на ветки сосны, что растет неподалеку от восточных ворот. Двое суток лежал там младенец, пока не прискакал на вороном коне чернолицый богатырь, подобный Хар-баатару, он забрал ребенка и увез куда-то…»
Это было то, о чем знал Хастараа. А вот чего он не знал.
Владыкой Южного Тива — Тива Дархи — был хан Хасбаатар. Его хатан ходила беременная и просила то одной диковинной еды, то другой. И вот однажды пожелала она отведать мяса черного оленя — сохатого.
Хан спросил богатырей своих: кто исполнит желание государыни? За черным оленем вызвался отправиться Хайчин-баатар. Оседлал вороного коня, взял боевой топор и отправился на север, туда, где водились сохатые. Два дня и две ночи ехал он, но не то что оленя — даже следа косули облезлой не встретил!
На третий день дождь пошел, туман пал. Заплутался Хайчин-баатар и долго не мог угадать, куда едет. Когда туман рассеялся, понял он, что попал в совсем незнакомые места! А неподалеку увидел крепость, окруженную полыхающим до небес пламенем.
«Говорят, в Среднем Тиве стоит огненная крепость Алтан Галав Сандал-хана, — вспомнил Хайчин-баатар. — Стало быть, вот куда я заехал!..» Решил он поближе поглядеть на диковинку и подъехал к восточным воротам. И вдруг слышит, кто-то плачет-заливается. Глядь — лежит на ветках сосны младенец…
Обрадовался Хайчин-баатар находке: «Не рождались дети у моей хатан, но вот смилостивились над нами боги, даровали сына!»
Он снял младенца с ветки и спрятал за пазуху. Дитя пригрелось, успокоилось и уснуло. Хайчин-баатар принял это за добрый знак и погнал коня домой, на радостях совсем позабыв о черном олене.
Однако вскоре младенец опять заплакал. Он ведь был голоден — с самого рождения ничего не ел! Как ни пытался Хайчин-баатар его успокоить, ничего не получалось: ребенок искал грудь матери. Подумал Хайчин-баатар: «Если судить по-доброму, я этого ребенка нашел, а если по-недоброму — просто украл. Видно, не судьба мне иметь сына — не довезу его живым до дому!» В отчаянии собрал он немного белой травы, которую используют при жертвоприношениях, связал ее пучками, возжег и взмолился Всевышнему тенгри:
— Спаси жизнь этого беспомощного, красного, хрупкого существа!
И вдруг почуял Хайчин-баатар, что тело его окаменело, грудь напряглась, а из набухших сосков брызнуло молоко! Не веря своим глазам, он приложил младенца к груди, и тот стал жадно сосать, будто его держала мать родная. Обрадовался Хайчин-баатар, накормил дитя досыта и дальше поехал.
Вернулся он домой, а государыня его давно уже дочку родила. Попросили его поведать о своих приключениях, и он сказал:
— Не привез я черного оленя, зато привез новорожденного ребенка.
Хан с изумлением выслушал историю и заявил:
— Вот и хорошо! Моя жена родила девочку, а ты мальчика привез. Мы его усыновим.
— Нет, мой хан, — возразил Хайчин-баатар. — Я во всем готов вам повиноваться, но позвольте па сей раз воли вашей не исполнить. Я его от смерти спас и у своей груди вскормил. Хатан моя бездетна, и этого ребенка нам боги послали. Я его и возьму.
Не стал хан спорить, согласился с ним, и Хайчин-баатар увез младенца в свою юрту. Через три дня волшебное молоко, пропало, но жена его стала носить ребенка к государыне, которая кормила и дочь свою, и найденыша.
Хайчин-баатар дал ему имя Сэнлун. Время шло, и минуло восемнадцать лет…
22. Миф о том, как Хар-баатар привез Сэнлуна домой
Но вернемся в ту пору, когда Хар-баатар уничтожил всех мангасов и воротился домой. Галвин Сеерий пальцами посучила, по ногтю щелкнула и говорит Хастараа:
— Ну, пора ноги уносить, не то худо мне придется, когда воротится Хар-баатар. Уйду, но есть человечину больше никогда не буду, стану на путь добра.
Хитрец Хастараа начал для виду уговаривать ее не уходить. Галвин Сеерий приняла его слова за правду и, растрогавшись, сказала на прощанье:
— Спасибо, что не дал мне загубить ханского сына, спрятал его на ветвях сосны! Теперь он живет у Хайчин-баатара — богатыря Хасбаатар-хана, владыки Южного Тива.
И с этими словами она скрылась.
Вскоре вернулись победители мангасов. Едва войдя в крепость, Хар-баатар спросил, не случилось ли чего во время его отсутствия.
— Были беды, да прошли, покой наступил! — молвил Хастараа, поведав о том, как Галвин Сеерий сюда проникла и что из этого вышло. Не забыл и о том, где теперь сына Алтан Галав-хана искать. И ответил Хар-баатар:
— Прежде всего надо вернуть с почетом изгнанную государыню. Тяжело ей пришлось, но не поддалась она искушению мстить, от законов добра не отреклась.
За Тувдэн Нима Осорма вызвался поехать Суунаг Цагаан. Они встретились радостно, как брат с сестрой, и вскоре были в крепости Алтан Галав-хана. Первым делом Тувдэн Нима Осорма спросила, кто отправится вызволять ее сына.
— Я за своим племянником сам поеду! — заявил Харбаатар и, вскочив на карего коня, выехал за восточные ворота.
Возле высокой сосны отыскал он отпечатки конских копыт и тронулся туда, куда вел его след. Семь дней и семь ночей длился путь, и наконец прибыл Хар-баатар к воротам какой-то крепости. Спросили стражники: кто он таков, и был ответ:
