Евгений Лотош - Серый туман
Тимур от неожиданности подпрыгнул на месте, затем резко развернулся и ударил туда, где, по его расчетам, находилось брюхо шутника. Однако Дмитрий оказался стреляным воробьем, так что кулак Тимура пронзил пустоту, а сам он чуть не сверзился с подоконника.
— Ка-акие мы горячие, — ухмыльнувшись, протянул Дмитрий. — Подумаешь, в штаны наложил от страха, со всеми случается… — Он опять увернулся от Тимура и примирительно поднял руки вверх. — Ладно, ладно, извини.
Его лицо приняло обычное дурашливое выражение мальчишки-озорника.
— Извини тебя… — сердито проговорил Тимур. — Сам дурак, и шуточки у тебя дурацкие. Я сигарету сломал от неожиданности, так что с тебя причитается.
— Ладненько, — легко согласился тот, — только я сегодня не при деньгах, так что не одолжишь ли мне еще одну сигаретку, для ровного счета? Завтра отдам. Или послезавтра. В общем, как куплю, так и отдам, а?
— Ага, купишь ты, — все еще сердито проворчал Тимур. — Знаю я тебя, зимой снега купить не удосужишься. Ладно, на! — Он вытащил из пачки еще две сигареты, одну протянул Дмитрию, другую сунул в рот. — Ты-то сам чего не на собрании?
— Да ну их в жопу, — отмахнулся тот, доставая из кармана шикарную зажигалку с вытисненным на ней львом в короне. — Смотри какая! Вчера с рук купил на барахолке, полпремии отдал, — он щелкнул зажигалкой и тут же резко мотнул головой, уклоняясь от небольшого выстрелившего факела. — М-мать! Не проверил на месте, торгаш сказал, что бензина у него нет, а я поверил. Регулируется плохо, колесико в кармане само прокручивается, — он осторожно потрогал регулятор, и факел уменьшился до подобающих размеров. — Заколебали они со своими заседаниями, и всегда одно и то же.
— Поддаешься тлетворному влиянию Юга? — усмехнулся Тимур, прикуривая от карманного чуда пиротехники. — Сначала зажигалочки с сахарским гербом, затем прогуливаешь заседания, а потом что? Побежишь родину продавать идеологическому противнику?
Он с наслаждением втянул в себя сладковатый дымок.
— Угу, пропью дырокол и все папки из сейфа, а потом загоню родной стол южным обезьянам, — в тон ему ответил Дмитрий. — Потребую в обмен сто пачек папиросок вроде твоих и тоже начну выпендриваться перед нищими сослуживцами. Где покупал, кстати? На Щукинской?
— Угу, — кивнул Тимур. — Там на углу фарца всегда толчется, и сигареты подешевле, чем в других местах. Блин, раз купил забугорное курево, теперь на наше даже смотреть не могу – тошнит, — он опять с удовольствием затянулся, выпустив дым через ноздри. — Нашим пропагандистам надо не о вреде курения трепаться, а «Луну» заставлять курить, сразу бы все побросали.
— Ну, что ты хочешь, — рассудительно заметил Дмитрий. — У нас север, табак плохо растет, не то, что в Сахаре. У них тепло, влажно, пчелки летают, что еще растению для полного счастья надо? Кстати, об что там собрание? Я как-то прослушал, когда наш над ухом жужжал.
— Да как всегда, — пожал плечами Тимур. — Повышение трудовой дисциплины. Повышение эффективности народного хозяйства путем усиленной борьбы с несунами и саботажниками, борьба с хищениями в магазинах и на базах, козни сахаритов, повышенная бдительность… Обычная дребедень.
— Что-то в последнее время все чаще ее талдычить начали, — пробормотал Дмитрий. — Когда я сюда после института попал по молодежной линии, такие собрания один раз проводились в начале года, когда новые планы по арестам спускали, а начальство изображало, что ему они дороже спецпайка, — он выпустил кольцо дыма, полюбовался на него, выпустил второе и начал смотреть, как они медленно кружатся друг возле друга. — А сейчас вот каждый месяц вздрючивать стали, чтобы жизнь медом не казалась. А что, про выборы ничего не говорят?
— Как не говорят, говорят, — вяло согласился Тимур. — Как раз когда я наружу выбирался, какой-то мордастый на трибуну карабкался речуху толкать. Достали уже со своими выборами!
— Ну что делать, работа у них такая, — философски рассудил Дмитрий. — Слушай, еще сигареткой не поделишься, а? Я тебя потом неделю угощать стану…
— Ага, стреляешь хорошие, а отдашь нашими! — иронически посмотрел на него Тимур. — Ладно, держи, крокодил. Да я понимаю, что работа, но нашего обожаемого Дуболома я уже видеть не могу. Да и прочих – тоже. Каждый раз, как их тупые морды на экран вылазят, блевать хочется. А тут еще и в рабочее время слушать заставляют. Можно подумать, заранее все не решили. Хрен я им пойду на выборы! — Он сделал выразительный жест правой рукой.
— Ну и дурак, — лениво откликнулся Дмитрий. — Ну чего ты на меня смотришь, как баран, башкой о ворота ударенный? Сам, что ли, не знаешь, как потом списки проголосовавших проверяют? И потом, тут тебе такой шанс дают в харю им наплевать, а ты отказываешься.
— Ты о чем? — ошарашено спросил Тимур. — Какой еще шанс?
— Для особо тупых объясняю, — вздохнул Дмитрий. — Идешь и голосуешь за Кислицына. Понял?
— Нет, — покрутил головой Тимур. — При чем здесь Кислицын?
— При всем, — авторитетно разъяснил Дмитрий, сосредоточенно пыхая сигаретой. — Во-первых, чем меньше голосов наберет золотая троица, тем чувствительнее окажется щелчок по носу. Тем больше, соответственно, новый Нарпред проблем огребет после выборов, тем сильнее ему на нас полагаться придется. А то задвинут нашу Службу куда подальше, и поедешь ты опером в какой-нибудь промороженный лагерь за Каменным Поясом. Как тебе перспективочка? А во-вторых, если Кислицын Председателем станет, то здесь вообще наш самый первый шанс в люди выбиться. Ну ты, дружок, и непонятливый, — грустно вздохнул он, увидев, что собеседник смотрит на него пустыми глазами. — Кислицын из наших… ну, пусть из кнопарей, сейчас неважно, и молодой к тому же. Он не дурак, понимает, что старая гвардия его живьем съест и дернуться не даст, даже если за него все сто процентов проголосуют. Значит, что?
— Что?
— Ну ты и тупой! Значит, ему придется в темпе Дуболома в отставку загонять, а потом аппарат чистить, зубров на пенсию отправлять, врагов подальше закатывать, и в первую очередь – нас, одэшников-кромешников, шерстить, поскольку мы да Канцелярия ему очень даже подгадить можем. Но ведь мало шерстить, надо освободившиеся должности занимать кем-то, а кем? Не другим же аналогичным старичьем, вроде наших начальничков. Значит, придется ставить тех, кто помоложе, да не столичных, которые уже по уши в драчках увязли, а из провинции. Таких, как мы с тобой, понял? Вот тут-то наш шанс и выплывает. Даже если на самый верх не пробьемся, можем здесь такой шухер навести, что жирный кусок отхватим. Дошло?
