Тэд Уильямс - Город золотых теней
— Давай по порядку, девочка. Я расскажу вам все, но расскажу по-своему. — Он растопырил скрюченные пальцы на поле халата. — А начну с того, что случилось год назад. Тогда нас оставалось шестеро — Мелани, Дирструп и еще трое моих коллег. Впрочем, какое вам дело до имен старых хакеров, верно? Одним словом, к тому времени нас осталось лишь шестеро — шестеро верных друзей, которые знали друг друга годами. Комо Мелани и я работали над одной из ранних версий Скворечника. Фэни Дирструп учился со мной в университете. Фелтон, Мисра и Саката работали под моим началом в «Телеморфиксе», и почти все мы были постоянными членами Скворечника. Фэни Дирструпа это не касалось: он считал нас группой левого крыла, кем-то вроде идиотов «Нового поколения». Немногим позже Саката тоже отказалась от своего членства — ей не понравились правила исполнительного комитета. Но мы всегда сохраняли контакт. Нас объединяли многочисленные потери друзей — вполне обычная боль для людей такого возраста, — и мы становились все ближе и ближе друг к другу, хотя бы потому, что круг общения со временем сужался.
— Прошу прощения, но у меня возник вопрос, — сказала Мона Лиза. — Ваших товарищей не связывало друг с другом общее место работы. Тем не менее вы сказали, что вас осталось только шестеро. Шестеро… кого?
Рени кивнула. Она и сама искала связующую нить.
— Черт возьми, придержи свою критику! — нахмурив брови, рявкнул Сингх. Однако на самом деле он был рад оказанному вниманию. — Я ведь к этому и веду. Вы должны понять, что мы тогда еще ни о чем не подозревали. Я даже не задумывался о том, что нас осталось только шестеро. У меня было много знакомых и друзей — не такой уж я жалкий ублюдок, каким могу показаться. С какой стати мне искать какую-то роковую связь? Вот я ничего и не замечал, пока мои друзья не стали гибнуть.
Первым оказался Дирструп. Врачи констатировали сердечный приступ. Я опечалился, но ничего не заподозрил. Фэни всегда любил выпить, и мне говорили, что в последнее время он страдал от ожирения. Я тогда еще подумал, что вот, мол, бедняга отмучился.
Потом погиб Комо Мелани — тоже от сердечного приступа. За ним пришла очередь Сакаты: она упала с лестницы собственного дома на окраине Ниигаты. Потеряв за несколько месяцев трех старых друзей, я почувствовал себя действительно хреново. Но у меня не было причин для подозрений. Однако позже садовник Сакаты, помогавший ей по хозяйству, заявил полиции, что видел двух мужчин в темной одежде, которые выезжали из ворот особняка как раз в то время, когда, по расчетам экспертов, наступила смерть его хозяйки. С тех пор уже никто не говорил, что старая программистка, консультант по компьютерной оснастке, погибла в результате несчастного случая. Насколько я знаю, японские власти так и сдали ее дело в архив.
Фелтон умер через месяц. Свалился на рельсы в лондонской подземке. Причина — сердечная недостаточность. Ему поставили памятник в Холме Основателей. К тому времени, когда я начал шевелить мозгами, мне позвонил Виджай Мисра. Он тоже был удивлен, но в отличие от меня прибавил к двум два и получил сравнительно точный ответ. А вам надо учесть, что таких друзей, как Дирструп, я знал почти всю свою жизнь. Я забыл о тех чудных временах, когда мы шестеро работали вместе. Там трудилось много других людей. Но мы оказались последними из того ушедшего поколения. После разговора с Мисрой я понял, что нас осталось только двое. Довольно противное чувство, ребята.
Рени подалась вперед:
— Двое? Над чем вы работали?
— Я же к этому и подвожу, тупая девчонка!
— Не кричите на меня! — свирепо ответила она, теряя остатки самообладания. — Я рискую свободой, пользуясь университетским оборудованием. Меня вышибли с работы. Возможно, сейчас кто-то уже звонит в полицию, чтобы сообщить о моем незаконном выходе в сеть. О Боже! Почему я прошу у людей информацию, а получаю только песни с плясками и большую-большую тайну?
Через структуру ВР она почувствовала, как Ксаббу коснулся ее руки, напоминая о том, что им следует сохранять спокойствие.
— Ладно, подружка, не реви, — сказал повеселевший Сингх. — Нищим выбирать не приходится.
— Это место защищено от прослушивания? — внезапно спросила Мартина.
— Как звуконепроницаемый бункер в центре Сахары. — Старик засмеялся, демонстрируя брешь в зубах. — Можешь поверить мне на слово — я сам писал программу защиты этого места. Даже если бы на одной из ваших линий появились информационные отводы, я узнал бы об этом через несколько секунд. — Он снова засмеялся и удовлетворенно вздохнул. — Итак, вы просите меня продолжать. Хорошо, я продолжу. Мисра тоже был специалистом по системам компьютерной защиты… Но это ему не помогло. Они добрались до него. Врачи сказали, что он покончил с собой — передозировка лекарства против эпилепсии. Однако я беседовал с ним за две ночи до этого, и он не помышлял о самоубийстве. Мы понимали, что наши шансы ухудшаются. Виджай был напуган, но не подавлен, нет! И когда он погиб, у меня не осталось никаких сомнений. Эти люди убивали каждого, кто хоть что-нибудь знал об Иноземье.
— Иноземье? — эхом отозвалась Мона Лиза. Впервые с тех пор как Рени увидела ее в ВР, Мартина казалась действительно встревоженной. — Так, значит, это связано с Иноземьем?
По позвоночнику Рени пополз неприятный озноб.
— Эй, подождите! Вы о чем?
Старик закивал, едва не млея от удовольствия.
— Ага! Вам стало интересно! Ну что? Теперь будете слушать?
— Мы будем вас слушать, мистер Сингх, — тихо и выразительно ответил Ксаббу. — Очень и очень внимательно.
— А я говорю, подождите! — требовательно повторила Рени. — Что это еще за Иноземье? Звучит как название какого-то парка с аттракционами.
Плоский прямоугольник дрогнул, и бледное лицо Моны Лизы повернулось к ней:
— В некотором смысле так оно и есть. Во всяком случае, это подтверждают все немногочисленные слухи. Но об Иноземье известно еще меньше, чем о Скворечнике. Говорят, что это какая-то крупномасштабная симуляция — игровая компьютерная сеть для богатых и влиятельных людей. Как личная собственность она держится в секрете, и поэтому о ней знают лишь очень немногие. — Мартина снова обернулась к Сингху: — Прошу вас, продолжайте.
Он кивнул, как бы принимая то, что ему причиталось.
— Мы вышли с ними на контакт через южноафриканский «Телеморфикс». Там я тогда и работал — почти тридцать лет назад. Фактически проектом руководил Дирструп. Но он поручил мне подбор людей, и я привлек к работе Комо Мелани и остальных ребят. Мы программировали инсталляционную часть защитной системы для какой-то очень сложной и секретной сети. Нам говорили, что дело связано с крупным бизнесом в индустрии развлечений. Деньги поступали без задержек, а заказчиком выступала одна из богатых корпораций. Однако в процессе работы мы наткнулись на другую информацию: на узел ВР — вернее, ряды узлов, которые обслуживались параллельными суперкомпьютерами. Это была самая крупная и скоростная сеть виртуальной реальности на всей планете. Консорциум, которому она принадлежала, назывался БГ. Мы о нем вообще ничего не знали. Они величали нас ТМФ, а себя — БГ. — Сингх разразился старческим хриплым смехом. — Никогда не доверяйте людям, которые называют себя и других инициалами. Это моя философия — во всяком случае, теперь. И мне хочется проповедовать ее как можно дольше.
