Геннадий Прашкевич - Приключение века
Краббен был велик.
Он был огромен.
Он походил на змею, продернутую сквозь пухлое тело непомерно большой черепахи. Мощные ласты распахнулись, как крылья, с трехметровой шеи клонилась на бок плоская голова, уставившаяся на меня неморгающим круглым глазом, подернутым тусклой пленкой.
Черный, мертво отсвечивающий, Краббен был чужд всему окружающему. Он был из _д_р_у_г_о_г_о_ мира, он был _д_р_у_г_о_й_, совсем не такой, как мы или деревья, кудрявящиеся на гребне кальдеры; он был порождением совсем д_р_у_г_о_г_о_, неизвестного нам мира; даже от воды, взбитой его ластами, несло мертвой тоской, несло безнадежностью.
Я мигом переместился к Сказкину.
Лежа на полу пещеры, зная - к нам Краббен не доберется - я пытался его зарисовать - пальцы давили на карандаш, грифель крошился.
- А вот он шею держит криво! - удовлетворенно сообщил Серп Иванович.
- Так ему, наверное, хочется.
- Не скажи!.. Это я пальнул... Теперь он у нас контуженный!
- Из твоей-то "тозовки"?
- И правым ластом, заметь, не в полную силу работает, - убеждал Сказкин. - Ты так и запиши: Это Сказкин поранил Змея. Не баловства ради, еще оштрафуют, а для науки, для большей пользы ее!
Опираясь на ласты, Краббен тяжело выполз на берег. Он был огромен, он был тяжел, камни забивались в складки его дряблой массивной шкуры; короткая мертвая судорога вдруг молнией передернула все тело Краббена от головы до хвоста. Фонтан брызг долетел до пещеры, Сказкин отпрянул, вновь схватился за "тозовку".
- Отставить!
Примерно метра не хватило Краббену, чтобы дотянуться мордой до нашей пещеры.
Это взбесило Краббена.
Рушились камни, шипели струи песка, несло снизу взбаламученным илом, падалью, смрадом. Несколько раз, осмелившись, я заглядывал Краббену чуть ли не в пасть, но тут же отступал перед мощью и мерзостью его ощеренных ржавых клыков.
- Чего это он? - спросил Сказкин, отползая в глубину пещеры.
- Его спроси!
Впрочем, поведение Краббена мне тоже не нравилось.
Устав, он, наконец, расслабился, расползся на камнях, как гигантская уродливая медуза. Судороги короткими молниями вновь и вновь потрясали его горбатую спину. Плоская голова дергалась, как у паралитика, из пасти обильно сочилась слюна. Низкий, протяжный стон огласил берега Львиной Пасти.
- Тоже мне гнусли! - сплюнул Серп Иванович, опасливо выглядывая из нашего убежища.
Стенания Краббена, пронзительные, жуткие, рвущие нервы, длинно и тоскливо неслись над мертвой, как в Аиде, водой.
- Чего это он? - беспокоился Серп. - Чего ему нужно?
- Нас оплакивает...
- А сам долгожитель, что ли?
- Все мы мертвы, Серп Иванович, - заметил я, сразу ощутив свое здоровье. - Только одни - более, другие - менее...
- Вот бы записать его на пленку, - вздохнул Сказкин. - Записать, а потом врубить когда-нибудь Агафоше на побудку!
С грандиозных стен кальдеры поплыл, наконец, белесый серый туман. На уровне входа в пещеру он сгущался в плотные, темнеющие на глазах лохмотья, и низкий, полный доисторической тоски стон ломался в тысяче отражений. А когда туман затопил всю кальдеру, от борта до борта, долгий этот рвущий сердце стон Краббена перешел в столь же долгий, в столь же безнадежный, в столь же тоскливый плач.
Забившись в дальний угол пещеры, Серп Иванович негромко поносил Краббена. Тельник он плотно заправил в штаны с лампасами, и теперь я не видел ни наколотого, ни настоящего Краббена. Тем не менее, оба они оставались рядом.
Да и куда им деться?
Не слушая поношений Сказкина, я думал о смутных придонных тектонических трещинах, обогреваемых струями ювенильных источников. Лес водорослей, неясные тени - темный, неизвестный нам мир.
Почему ему не быть миром Краббена?
И действительно.
Кто воочию видел гигантских кальмаров? А ведь на кашалотах, поднимающихся из океанских бездн, не раз и не два находили кровоточащие следы неестественно больших присосок.
Кто видел того же _т_р_е_х_п_а_л_о_г_о_ - пресловутого обитателя тропических болот Флориды и прибрежной полосы острова Нантакет? А ведь с его следов давно сняты гипсовые слепки.
Кто видел огромного червя с лапками, так называемого татцельвурма? А ведь он хорошо известен многим жителям Альп. За последние годы собраны сотни свидетельств, в которых слово в слово повторяется одно и то же: да, татцельвурм похож на червя! Да, у татцельвурма большая голова с выпуклыми глазами! Да, лапы татцельвурма малы, но они есть!
А мокеле-мбембе - тварь, внешне напоминающая давно вымерших динозавров? Разве не утверждают охотники-африканцы, что они и сейчас встречают этих гигантов в бескрайних, плохо исследованных болотах Внутренней Африки? Стоит, наверное, вспомнить, что на воротах храма, посвященного древневавилонской богине Иштар, среди множества поразительных по своей реалистичности изображений, было найдено одно, ничего общего не имеющее с известными к тому времени животными. Но зато этот зверь, названный учеными сирушом, как две капли воды схож с африканским мокеле-мбембе.
А кто видел третретретре - животное ростом с теленка, с круглой головой и почти человеческими ушами? Тем не менее аборигены одного из самых больших островов мира - Мадагаскара утверждают, что такое животное водится в их краях, что конечности у него устроены как у обезьян, а уши, действительно, человеческие.
Кто видел, наконец, дипротодонтов, заселявших когда-то Австралию? А ведь местные золотоискатели и в наши дни рассказывают о каких-то гигантских кроликах, обитающих в пустынных центральных районах самого южного материка.
А разве не выловил из океанских глубин доктор Дж. Смит диковинную рыбу латимерию, считавшуюся вымершей уже многие миллионы лет назад?..
Мы привыкли к асфальту городов, мы привыкли к тесным зоопаркам, а мир... мир обширен. И в этом обширном мире, кроме гор, пустынь, тропических лесов и болот, есть еще и океаны.
Что прячется в их пучине?..
- А сколько он может стоить? - не унимался Серп Иванович.
Я молчал.
Тоскливо неслись над водой долгие стоны Краббена.
- Много! - сам себе ответил Сказкин. - У меня столько нет. У меня столько никогда не было. У меня столько никогда не будет.
Я молчал.
Я слушал плач Краббена.
Я видел путь Краббена в ночном океане.
Безмолвие звезд, мертвые вспышки люминофор... Кто он?.. Откуда?.. Куда плывет?..
- Никогда! - плакался Серп Иванович. - Никогда, начальник, не стать мне миллионером! У меня ведь, знаешь, все удобства во дворе. И я как приду в тот домик с сердечком на дверце, так сразу и увижу - лежит в углу гривенник. Пылью покрылся, паутина его оплела, а ведь я, начальник, так и не подобрал этот гривенник!
Туман...
