Яков Кальницкий - Конец подземного города. Фантастический роман
Прежде всего необходимо добыть план Подземного города, чтобы знать, куда направить главный удар. Может быть, Паульсен сумеет помочь? Но как связаться с ним? Ни клочка бумаги, ни огрызка карандаша… Разве что нацарапать несколько слов на куске породы и положить его в тайничок, где была найдена записка?.. Не было уверенности, что профессор вторично заглянет туда. Но надо попробовать.
К концу дня, пользуясь каждой возможностью урвать несколько секунд от работы, Раш нацарапал на куске породы величиной с куриное яйцо: «Необходим план Подземного города».
Оторвав от висевшей клочьями подкладки кителя полоску, русский обвязал ею свое каменное «письмо» и положил его в кучу породы.
На следующее утро Раш нашел свое послание на том же месте, но уже без лоскута и текста — все нацарапанное было стерто. Не было никакого указания на то, в чьих руках побывало «письмо». Но все было спокойно — никому не приказали остаться в забое. Значит, надо ждать.
День уже подходил к концу. Обычный трудовой день, полный грохота, дикого шума, но лишенный звуков человеческой речи. Однако в треске перфораторов русский слышал многое. Вот Моро нажал грудью на свой бур и тотчас вырвал его из породы. Точка. Длинней промежуток-тире, и так далее. «Почему медлишь?
Пора начинать», — говорят перфораторы… В этом однообразном треске никто из тюремщиков не мог различить фраз, которыми обменивались пленники.
Раш подошел к одному из заключенных, взял у него из рук перфоратор и, пока сверлил бурку, успел отбить:
— Ждите. Будьте готовы.
Ни одна спина не разогнулась, ни одна рука не дрогнула. Люди научились прятать чувства… Вдруг кто-то закричал: «Вода!» Заключенные подняли головы и увидели, что с потолка шахты каплет. Вскоре вода ручейком растеклась по стене, зажурчала внизу. Раздались крики: «Заливает! Тонем!» Заключенные стали взбираться на бугры, карабкаться на выступы стен…
И тут загрохотал репродуктор:
— Все по местам! Невыполнение приказа повлечет применение газов… Номер четыре тысячи триста шестьдесят девять, возьми инструмент.
Раш не спеша направился к инструментальному щиту, взял свой ящик.
— В центральный штрек, — приказал репродуктор. — Первый поворот налево.
Ступай к подъемнику.
Русский шел по низкому штреку, тускло освещенному редкими лампочками. И хоть вокруг было совершенно пусто, Раш чувствовал, что со всех сторон за ним неотступно следят… Вот он свернул налево, прошел около двухсот метров и впереди увидел темный ствол шахты.
Раш стал на площадку подъемника. Куда повезут — вверх или вниз? Площадка дрогнула и стала подниматься. Он успел сосчитать до четырехсот, когда подъемник остановился. «Значит, подняли не меньше чем на сто — сто двадцать метров», — сообразил русский.
И на этом горизонте весь путь по штреку был отмечен пунктиром лампочек.
Следуя от лампочки к лампочке, Раш дошел до насосной станции. Одиннадцать насосов ритмически откачивали воду из глубины нижних горизонтов, двенадцатый бездействовал: к его кожуху был прикреплен желтый флажок — сигнал аварии.
В стене, на высоте человеческого роста, Раш увидел нишу. Он поставил в нее ящик, достал ключ и стал разбирать насос. Все оказалось в порядке; лишь в правом цилиндре ослабели кольца поршня, поэтому насос перестал работать.
Раш приглядывался, присматривался. Иногда бросал взгляд в сторону, назад.
Вдруг что-то скрипнуло, и в нише открылся небольшой люк. В нем показалось бледное лицо. Тонкая белая рука поманила Раша.
Подойдя ближе, он узнал Паульсена и услыхал шепот.
— Можно говорить… Здесь нет радиоушей…
Русский припал к отверстию люка:
— Чем вы можете нам помочь?
Лицо Паульсена искривила страдальческая улыбка:
— Я работаю в лаборатории. В моих руках немногое. Я начертил план. — Дрожащая рука профессора протянула Рашу сложенный вчетверо листок бумаги.
Тот быстро сунул бумагу за пазуху.
— Послушайте. Вы могли бы сделать так, чтобы погас свет? Хоть на несколько минут?.. В рабочее время…
Паульсен помолчал, что-то обдумывая, затем сказал:
— Хорошо. Я не знал, с чего начать. Я испортил насос, чтобы вас увидеть…
Теперь я устрою замыкание…
Русский хотел спросить, когда это произойдет, но тут над головами у них затрещал звонок. Лицо Паульсена перекосила судорога. Он исчез, люк захлопнулся.
Медвежонок переходит на «Светолет»
У Павла Игнатьевича Проценко со времен Отечественной войны осталась привычка: раньше, чем что-либо сделать, он обязательно обводил взором горизонт. И вот, собираясь нести вахтенному начальнику пробу пищи, Павел Игнатьевич глянул вверх и вдруг увидел, что из облаков прямо на «Днепр» пикирует диковинный самолет без крыльев. Кок взволнованно крикнул:
— Воздух!..
Все, кто был на палубе, увидели над собой эту машину. Так как она не обнаруживала враждебных намерений, вахта с интересом наблюдала за ней.
Однако того, что произошло дальше, никто не ожидал: машина вдруг повисла метрах в трех над полубаком, затем выпустила три голенастых ноги и прочно стала на палубу. Открылась дверца, упала лесенка, и по ней один за другим сошли пять человек. Все они были одеты в меховые комбинезоны, шапки и сапоги.
Рыбникова и Гульда узнали сразу. Моряки тесно окружили всю пятерку. К прибывшим потянулись десятки рук…
— Что же вы стоите, друзья? — воскликнул прибежавший на шум капитан Лунатов.
Он крепко обнял Солнцева. — Здравствуйте, дорогой! Вот где нас судьба свела… Да тут все знакомые! — Он пожал руку Гарри, увидел Рыбникова. — А, Устин Петрович! Летаешь по свету, а нет-нет, да и сядешь на свой корабль. — Они крепко обнялись.
Солнцев представил Лунатову Надю и профессора Иринина. Все спустились в кают-компанию.
Едва закрылась дверь, Солнцев сказал капитану:
— Вы идете на помощь «Мафусаилу». Имейте в виду: он ни в какой помощи не нуждается. Это судно с библейским именем — пират. Следовало бы накрыть его на месте преступления. Но сейчас не до него… У нас другая задача…
— Явное пиратство, — не сдержавшись, перебил Рыбников и обвел всех круглыми сердитыми глазами. — Пожалуй, теперь можно объяснить исчезновение «Анны-Марии» — Марсель, «Адмирала Нельсона» — Портсмут… За последнее время пропало без веста не меньше десяти кораблей. Считали, что это жертвы оторвавшихся мин, а оказывается, вон что…
— «Мафусаил», — продолжал Солнцев, — пользуясь маломощной рацией, призывает на помощь, в которой совершенно не нуждается. Для чего? Чтобы ограбить и потопить спасающего. Идущий на помощь не ожидает нападения…
