Юрий Касянич - Лабиринт
*
- поверьте, милый Берт, поверьте, что никто из наших гостеприимных гостей,- Сан сделал паузу, любуясь своим каламбуром,- так художник, отпрянув от полотна, оценивает только что нанесенный мазок,- никто не считает вас безумцем,- он умело выделил последнее слово, - безумца, - Сан акцентировал, - ха-ха, безумца здесь никто не стал бы слушать, а вас слушают, - он широким хозяйским жестом обвел аудиторию, словно забирая ее себе; - итак, Берт, поразите нас своим ответом - нам безумно интересно, когда же вы ушли в лабиринт, когда вы покинули наш веселый город?и когда Берт назвал дату своего ухода, даже у видавшего виды прожженного репортера Сана глаза округлились от удивления, смешанного с ужасом; на лице его отразилась мучительная гримаса - он подсчитывал; в толпе возвысились холодные пики недоверия; "боже мой, неужели действительно прошло очень много лет, ведь я и вправду не знаю, скольких лет стоил мне поход в лабиринт с эффектами обратного времени, но неужели так много, что этот тип не может сосчитать, или он просто малограмотный?" - дозик, подсыпь немного музычки! тут такое выясняется, что необходимо расслабиться,- с усмешечкой, овладев собой, ласково попросил Сан, переводя ситуацию в ироническую плоскость; и вот уже легкая мелодия, как рука экстрасенса, парящая над головой, отчасти сняла напряжение с огорошенных упразднителей жизни; - итак, - Сан холодным непроницаемым взглядом уперся в Берта, тот словно почувствовал морозный ожог в области переносицы и поморщился, - итак, сто сорок семь лет, три месяца и восемнадцать дней в лабиринте! друзья, это надо же - провести столько лет в пещере по собственному желанию! - в зале раздались колючие смешки и неприятный свист одобрения, предназначенный Шейспоку; "кошмар! да, за это время многое могло измениться, если не все, они вообще уже могли превратиться в какой-нибудь новый тип существ, а я для них нетопырь, тень, кладбищенское привидение, жуть на цыпочках; да, это безнадега! дело-дрянь! они монолитны в своей узколобой вере в тот образ жизни, который ведут; а мне, получается, двести один год и я почти бессмертный, место мне в музее, в роскошной рекордной раме"; - Берт, откройте секрет, как вам удалось столько прожить? может быть, это результат летаргии? у нас не принято так долго жить, - снисходительно, как капризному пациенту, улыбнулся Сан, в публике вновь взметнулись смешки, но чей-то голос пробасил: "И зря..." - мы ведь живем куда более наполненно, напряженно, мы дорожим каждой минутой, - зал ответил одобрительным эхом; "черт возьми, все гибнет!" - понимаете,- простодушно развел руками Берт,- там, в лабиринте, время течет по-другому, очень медленно, для меня не прошло и полугода, - он почти виновато подергал себя за бороду, отросшую в пещере, и попытался улыбнуться, - так уже получилось; - да как же это? - выкрикнул кто-то из толпы, - неужели он не врет? интерес переключился на Берта, и в это мгновение Сан (лицо, искаженное судорогой), словно фанатичный болельщик в минуту, когда любимая команда пропустила в свои ворота мяч, простонал в микрофон: - это же рекорд!!! и это слово, видимо, постоянно сопровождавшее людей в их повседневных упразднениях, немедленно нашло отклик во многих устах, и через считанные секунды все скандировали: - рекорд! ре-корд! ре-корд!растоптав своими голосами смысл рекорда; и над толпой, охваченной пламенем единого порыва, победно, как гонг, провибрировал имитирующий радость голос Сана: - в Книгу Абсурда вписана новая страница!К Берту подбежал внезапно и жестоко отринутый толпою недавний триумфатор Кроум; в лице его, изломанном мукой зависти, просвечивал такой же, как и у тех, внизу, безумный восторг перед автором новой страницы, и мороз ужаса полыхнул по коже Берта; "у всех них вложенное сознание, но ведь есть кто-то, вкладывающий это сознание, нужно добраться до него"; он посмотрел в центральную ложу человека в белом костюме не было; кто-то выключил фонтаны, последние струи воды, как змеи, покинутые дудочкой факира, разочарованно упали в широкий, выложенный смальтой желоб, и возбужденная толпа хлынула к Берту; в мгновение ока он испытал чувство человека, которого казнят, выпустив на него стаю голодных хищников; ломаные прикосновения многих рук оторвали его от паркетного пола сцены; в толпе образовался коридор и под нескончаемые рукоплескания его понесли на руках;
*
У дверей лифта Берта опустили на пол, осторожно, бережно, с благоговением, словно добытую из вековых толщ земли или океана амфору; тут к нему вплотную приблизились два подавляющих мышечной массой молодых человека в светлых костюмах, их равнодушные лица совершенно не разделяли восторга ошалевшей толпы; они вдавились в воздух, впуская Берта в кабину лифта, и плотно вошли за ним, как тугие пробки; "все произошло при большом стечении публики, они не смогут меня просто так уничтожить, но что-то уже задумано"; один из сопровождающих жестом предложил Берту следовать за ним, и, выйдя из лифта, они направились к двери с вывеской "Гостевая галерея"; там оказался тот, из центральной ложи; "добро пожаловать, наш неожиданный герой, - резкая улыбка напоминала магниевую вспышку фотоаппарата, белизна зубов выделялась даже на фоне крахмально-белого костюма; "вы наделали столько шума, такой...м-м-м... экспромт, можно даже сказать, успех... ах, мой милый, ну что вам стоило... м-м-м... обратиться в шоу-дирекцию, мы бы плавно ввели вас в программу вечера, а то теперь... м-м-м... отдел упразднений может выставить претензии, причем вполне обоснованные... м-м-м... впрочем, не буду утомлять вас, ввергать в пучину наших организационных междоусобиц... м-м-м... чтобы вы не подумали, что мы здесь живем, как пауки в банке, нет-нет, вы же сами видели, царит... м-м-м... дружба и едино, так сказать, мыслие, ах, какой порыв воодушевления вызвало ваше появление, мы чрезвычайно признательны вам... м-м-м... за радость, внезапную, сюрпризную, которую вы доставили нашим посетителям прямо из... м-м-м... лабиринта..." "что-то больно мягко он стелет, с чего бы это, судя по его кристаллически холодным глазам, нужно быть готовым к любой пакости; хорошо все-таки, что мне удалось наделать хоть немного шума, теперь они со мной повозятся; несмотря на всю его элегантность, в нем чувствуется и твердолобость, и неповоротливость шейных позвонков, и это дурацкое мычание, как скрип извилин, когда он думает, что сказать дальше,- явно аппаратные манеры, кабинетный работник с лицемерными хунтовскими замашками, впрочем, на эти тупые отары и нужен такой чабан с десяти- или тридцатизарядным кнутом..." "уважаемый Берт, должен вам заметить, что ваша популярность в городе - это элементарно, дело одного дня, один лишь выпуск, например, завтрашней газеты, или послезавтрашней, или...м-м-м... еще какой-нибудь, вы меня понимаете? ваше появление должно остаться... м-м-м... секретом "Логова", нельзя комкать такую сенсацию, из вашего случая нужно извлечь всю глубину... м-м-м... возможной радости, которую могут пережить наши клиенты, да-да, не огорчайтесь, дорогой, ради всего святого, быть может, вам... м-м-м... это чуждо, согласен, бизнес, это подтасовка, подыгрыш, но согласитесь... м-м-м... что подыграть своим соотечественникам, имея целью доставить им радость, разве это не благородно? да и потом не пытайтесь разубедить меня: вам далеко не безразличен... м-м-м...ураганный шквал восторга, обращенный в вашу сторону; поэтому, не углубляясь в альтернативные возможности, я предлагаю вам план на ближайшую перспективу - вам было бы разумно на некоторое время... м-м-м... исчезнуть, ах, не пугайтесь, тень страха непроизвольно омрачила ваше усталое и мужественное лицо; безусловно, никто не собирается уничтожать вас, как белковое... м-м-м... тело, вам лишь предлагают исчезнуть из поля зрения, скажем, пройти курс акклиматизационного лечения, тем более, что оно вам и в самом деле необходимо, у нас прекрасные... м-м-м... специалисты, а за это время - страсти, которые будут подогреты слухами, чуть-чуть поутихнут, и вот именно тогда настоящим фейерверком прозвучит ваш грандиозный вечер в "Логове"... м-м-м..."- он даже застонал, не то от зубной боли, которая поразила его в результате, видимо, нехарактерно длинной речи, не то и вправду от воображаемой грандиозности мероприятия; но верить в искренность его слов Берту не хотелось; он огляделся - вся задняя стена комнаты, этой пресловутой гостевой галереи, была оклеена, как обоями, огромными фотографиями, да, вот и он, сегодняшний Лай Кроум - мускулы на лице одеревенели, глаза полузакрыты, в щелях между ресниц - желтоватые белки, напряжение видно даже по набухшим на веках кровеносным сосудикам, губы жестоко вывернуты проходящей через рот проволокой, словно во время пытки; ясненько, это фотографии рекордсменов-абсурдистов; вот какая-то абсолютно нагая девица - лицо занавешено волосами, а все тело - плотно, как шерстью, вставшей дыбом от ужаса или страха, покрыто воткнутыми иглами; интересно, здесь и меня будут фотографировать? или подстрелят? (вместо птички - пулька?); белозубый неожиданно продолжил речь, как включившийся после внезапной паузы приемник, голос был механический и лживый, и пересиливая отвращение, Берт повернулся, глядя приблизительно в сторону своего собеседника; "наши специалисты знают свое дело, вас доведут до нужной... м-м-м... кондиции, кроме того, вам необходима определенная информационная релаксация, все-таки сто сорок семь лет - это не шутки, и вообще - вы представляете... м-м-м... феноменальный интерес для нашего научного мира, завтра же меня начнут осаждать ловцы новых истин, и это понятно, ведь у нас так долго... м-м-м... не живут; жизнь все больше упраздняется, обилие форм влечет рост нагрузок, это естественно, и к тому же продолжительность жизни находится у нас в добром равновесии с обеспечением потребностей, но об этом... м-м-м... несколько позлее, мне бы не хотелось, милейший Берт, чтобы информационный поток захлестнул вас в первый же день пребывания в нашем замечательном городе, чтобы вы не сочли нас праздными болтунами; так что из этого следует, что самым... м-м-м... благоразумным в сложившейся ситуации будет согласиться на мое предложение, ну, разумеется, оно будет откорректировано вашими пожеланиями"; интонация и глаза говорившего не обещали ничего хорошего в случае отказа и само собой не приглашали вносить какие-либо изменения в предложенный план; ("да ради бога, пускай он упивается своей демократичностью, пускай балдеют от его ослепительной лексики натасканные мальчики-бульдоги, мне не трудно подать милостыню - жизнь, этот белый дьявол прав - альтернативы нет, и не стоит сорить словами, метать бисер, а его напускная корректность, хоть и макияж, грим, но дает верный знак, что кое-какие моральные преимущества за мной остаются"); "вы абсолютно правы, о мой любезный хозяин, я рад, что дух гостеприимства не покинул этот город; я целиком полагаюсь на ваше великодушие, к сожалению, не знаю, как вас называть; а ведь мне в самом деле и приткнуться-то негде, ведь моего дома наверняка уже нет", - мягко ответил Берт; "кстати, а где вы жили?" Берт произнес название улицы, которая еще тогда, в его годы, была запланирована под основательную реконструкцию; "ну, конечно, ее уже давно нет", - последовал разочарованный ответ; ("все ясно, дорогой, все ясно, вы собираетесь кинуться в архивы, не получится, мой белозубый опекун; сдуете пыль, откопаете мои работы, заинтересуетесь ими и решите порыться в моем черепе, чтобы подробнее познакомиться с моими мыслями и с удовольствием захлопнуть потом крышку гроба; фамилию придется, как это вы говорите... м-м-м... скрыть; поиграем в кошки-мышки"); "пожалуй, мне стоит принять ваше предложение, оно представляется мне продуманным и говорит о вашем большом опыте в таких вопросах, ваша благосклонность располагает к доверию"; "ах, это просто замечательно, что мы так быстро нашли... м-м-м... общий язык",- с прежним холодом в глазах и голосе произнес белозубый; "я тоже искренне рад, что за сто сорок семь лет язык общения не изменился", - с капелькой яда в голосе проговорил Берт;
