Игорь Алимов - В сторону Клондайка
Откуда это?
Почему?!
Заворожённо глядя, как её двойник закусил губу, не будучи в состоянии выдержать нарастающую сладостную муку, Эв пыталась овладеть бешеным хаосом мыслей, набиравшим скорость вослед нарастающему ритму движений на экране; Эв старалась установить хотя бы подобие контроля над страшным торнадо, раздиравшим её хорошенькую головку, - безумие, о котором Эв ведать не ведала, было, казалось, в одном-двух шагах…
Это всё было с ней! И - не было!
Она - в неведомой комнате, у зеркала, одна. И - не одна. Кто? Кто?! Невыносимо…
Дрожащим пальцем Эв коснулась сенсора. Экран померк.
С трудом поднявшись на ноги, она пустила воду тонкой струйкой и, подождав, пока не наполнится ковшик ладоней, плеснула воду в лицо - потом ещё и ещё раз. Тщательно, с силой, чуть не сдирая кожу, растёрла лицо мохнатым полотенцем.
Я не в порядке.
Со мной всё плохо. Очень плохо. Я сошла с ума. Я - синт, и я сошла с ума. Я - синт…
Это я во всем виновата.
Эв с силой надавила на виски.
Конечно, всё дело в ней. Если бы она была в порядке, не случилось бы всё то, что случилось на этой планете, и господина не поместили бы под арест. Она бы уберегла господина от неприятностей. Не мешкала бы, а помогла принять верное решение. Прорвалась бы сквозь ряды обороняющихся и не дала бы чинам взорвать эти чёртовы бомбы. И - приказ был бы выполнен. Господин стал бы героем. А теперь…
Ещё неизвестно, чем дело кончится, когда «Назгул» прибудет на базу. Может быть всё, что угодно. Командир легиона - отвратительный человек, он терпеть не может господина и не упустит случая ему нагадить. Или ещё хуже.
И во всём виновата она, Эв.
Эвелин ван дер Хаас.
Грёбаный синт из пробирки.
Ни на что не годный.
Она медленно потянула из крепления автоматическую зубную щетку, невидяще глядя на тонкую, слегка заострённую её рукоятку: вот выход. Простой и надёжный. Наказание за всё. Да, она должна быть наказана. Она не справилась.
Нет. Слишком просто.
Эв рывком вставила щётку обратно.
Глупости. Кто же тогда позаботится о господине?
Она во всём виновата - она и должна всё исправить. Таков её долг.
Эв выпрямилась перед узким зеркалом, вгляделась в своё отражение - настоящее: сумасшедшие глаза, раздувающиеся ноздри, упрямо, до белизны сжатые губы. Потом быстрыми точными движениями собрала волосы в экономный пучок на затылке.
Да.
Вывести господина из-под удара. Спасти.
Потом рассказать ему, что с ней происходит - а что, что с ней происходит? что?! - и пусть господин решает, как быть с Эв.
Она полностью в его власти.
13- Р-р-ричардоннер-р-р-р… - Ларс фон Шоербезен с трудом разлепил тяжёлые, непослушные веки. Язык, странно толстый и неповоротливый, ворочался во рту еле-еле. В голове плавал мутный туман: Ларс балансировал на грани беспамятства. Он не мог пошевелиться, а его замечательный командный голос, от грома которого приседали даже видавшие виды легионеры, превратился в полузадушенное, еле слышное (если вообще слышное, Дракон не был уверен) сипение. - Эв… - позвал Дракон, позвал, как ему показалось, внятно и достаточно громко, но сам себя не услышал. - Мамац-ц-цао…
Перед глазами рябило, плавали кривые цветные пятна, взгляд как следует не фокусировался, и тем не менее, собрав все оставшиеся силы, Ларс сумел разглядеть неподалёку смутно знакомую спину в вакуумной броне - тонкая талия, узкие плечи, чёрные ножны наискось.
Эв?!
Дракон напрягся, зашарил в сусеках памяти - где он? почему? что это вообще всё такое?.. Память отзывалась вяло, еле-еле, выбрасывая какие-то смутные, сумбурные образы: тёмный ночной бокс, скомканная подушка, комариный укус в шею, грохот - тихий, далёкий, как сквозь толстый слой ваты, ослепительный яркий свет, потом опять грохот, нет - скорее гул, знакомый гул… двигателей? Да, двигателей. Определённо. Значит, он, Ларе фон Шоербезен, на корабле?
Мамацао, да ведь он и был на корабле - а как же, на «Назгуле», красе и славе инженерно-технической мысли яйцеголовых, из которых ни один не выжил, на мега-крейсере Чёрного легиона, мчащемся сквозь пространство к постоянной базе…
Нет, нет.
Уж кто-кто, а кэптэн Шоербезен наизусть знает все звуки, которые издает «Назгул» - когда неуловимой тенью скользит между звезд; когда тупо висит, затаившись, на дальней орбите какой-нибудь очередной планеты, где возникла чрезвычайная ситуация, требующая немедленного хирургического вмешательства; когда, открыв шлюзы, равномерно выплёвывает десантные боты…
Десантные боты.
Вот чьи двигатели издают такой гул.
И потом ещё Эв… При чём тут Эв? Но её лицо ясно стояло перед внутренним взором Дракона: прямо перед глазами, низко-низко, губы неслышно шевелятся, словно извиняясь…
Ферфлюхт.
Да что происходит?!
- Эв… - вновь зашевелил губами Шоербезен, и вновь ничего толком не получилось: его могучее тренированное тело не желало слушаться хозяина.
Дракон напрягся, изо всех сил попытался пошевелить пальцами - и внезапно ему это удалось. Так неожиданно, что Ларс опешил. И одновременно воспрянул духом: значит, ещё поживём, поживём! Быть может, даже вечно. Прекрасно это - жить вечно.
Он сосредоточил взгляд на маячившей прямо по курсу знакомой спине и принялся равномерно дышать - вдох-выдох, вдох-выдох, - успокаивая сознание, отрешаясь от окружающего мира, мысленно сжимаясь до крохотного зёрнышка, свободно плывущего по волнам мироздания, чтобы потом пробиться во всеоружии в действительность. По телу побежала тёплая волна: сработали вживлённые драйв-капсулы - руки и ноги налились железной силой. Дракон знал - когда хотел, он был прилежный ученик, - что прибегать к этой методике можно лишь в крайних обстоятельствах, ибо форсаж организма сжигает его заживо, но сейчас, по мнению Шоербезена, был именно такой случай: неизвестность, ватная башка… или «Назгул» захватили альены? Но тогда откуда тут Эв? Может, мы единственные, кто спасся?
Ларс сызнова напрягся, что-то громко щёлкнуло, ломаясь, - и он, вывалившись из кресла, всем весом грохнулся на квазититановый пол.
- Господин… - Эв стремительно метнулась к нему, наклонилась. Она всегда, всегда, сколько Дракон помнил и слышал, звала его «господин» и никогда иначе, нет, не «любимый», «милый», не «хани», «кабачочек мой» или модное «бэйба», нет, только «господин», и Ларсу это нравилось, это его вдохновляло и наполняло величием. Ларе считал это в порядке вещей. Потому что так было правильно. - Господин…
- Чёртова кукла… - прохрипел фон Шоербезен и наконец-то услышал собственный голос, и то, что он услышал, Дракону не понравилось: какой-то чужой был голос. - Что?..
- Вы в безопасности, - Эв смотрела нежно. Да, она всегда называла его на «вы». Даже тогда, когда нормальные люди издают визги и прочие стоны страсти, и это тоже было нормально, правильно. Ларс очень удивился бы, услышь он от Эв «хани» и «ты». Даже, пожалуй, примерно наказал бы её. Выдрал. - Теперь всё будет хорошо.
