Сергей Синякин - Монах на краю земли
Деревня Андровдево близ Вологды. Октябрь 1936 г.
Стояло бабье лето. В синем небе летели невесомые паутинки, в лесу повис густой грибной дух, и меж деревьев нагло краснели мухоморы. Листья на деревьях осень уже раскрасила, но трава оставалась зеленой и идти по лесу было одно удовольствие, если бы они сейчас не добирались к месту аварии стратостата. Надежд на то, что ребятам со стратостата “Север” повезло и в данный момент они коротают время у костра, практически не оставалось. По расчетам получалось, что стратостат унесло на немыслимую высоту. Скорее всего, заклинило клапаны, через которые стравливается газ. Если аппарат пробыл в стратосфере больше двух суток, то кислород у Усыскина и Морохина должен был кончиться значительно раньше. А судя по всему, стратостат болтался в небесах значительно дольше. Настроение у всех было подавленным. Позади осталась деревня Андронцево, состоящая из десятка бревенчатых домиков, облепивших косогор над узкой лесной речкой Синдошкой. Один из жителей, Николай Малков, и нашел в лесу упавший стратостат. Сначала ему показалось, что среди поломанных деревьев лежит серый кит, но, приблизившись, он увидел огромную полусдутую резиновую грушу, перетянутую многочисленными канатами. Ниже груши, врезавшись в землю, металлически поблескивал шар с круглыми окошками, заглянув в которые, крестьянин смутно различил неподвижных людей. Добравшись до райцентра, Малков сообщил о находке в поселковый Совет, оттуда позвонили в Вологду, а уж из Вологды весть добралась до Москвы. Спасибо военным, они дали самолет, на котором спасательная экспедиция вылетела в тот же день. Директор института предупредил, что с прессой, особенно с рабкорами, надо быть поосторожнее, но и без этих предупреждений с журналистами общаться было некогда. Сразу же после приземления спасатели на двух машинах отправились в Ан-дронцево, а по прибытии, оставив радиста в доме Малкова, незамедлительно двинулись к месту катастрофы. Малков шел впереди. За спиной торчала двустволка. Он был высок, худ и бородат. Судя .по его разговорчивости, Малкову нравилось находиться в центре внимания, он постоянно рассказывал, как обнаружил стратостат, дополняя каждый рассказ все новыми и новыми деталями.
Места здесь были болотистые, поэтому до места падения стратостата добирались довольно долго. Среди уже начавшей жухнуть зелени спело краснели ягоды. Малков ловко вел спасателей по едва заметным звериным тропкам, и даже удивительно, что он ни разу не сбился. К аппарату они вышли часам к четырем дня. Сначала пошел мелкий подлесок, потом за обширной поляной начался смешанный старый лес. Наполовину потерявший газ аппарат со стороны действительно напоминал диковинного кита, примявшего при своем падении молодые березки и елочки. Обрушившись с небес, резиновый баллон подавил много ягод, и мазки сока на его стенках казались кровавыми. Над местом аварии стратостата стояло неясное голубое сияние, однако было не до того – более всего группу интересовала судьба людей. Металлическая гондола с маленькими иллюминаторами наполовину зарылась в перегной. В кабине было темно, а толстые стекла не позволяли понять, что творится внутри. Лишь Малков уверял, что видит в гондоле две неподвижные фигуры. На стратостате действительно летели двое: Усыскин и Морохин. Охотник об этом знать не мог.
Минтеев осмотрел гондолу, поймал взгляд Штерна и выразительно провел ребром ладони по горлу. Штерн угрюмо кивнул. Урядченко и Новиков подготовили инструменты и принялись методично отвинчивать внешние гайки крепления люка. Работа была муторная, гайки прикипели и поддавались с огромным трудом, поэтому остальные получили возможность оглядеться.
– Лошади нужны, – озабоченно сказал Минтеев. – Иначе стратостат не вывезти.
– Достанем, – успокоил Штерн. – Закончим здесь, я сам в райсовет пойду. Помогут! Там ведь такие же советские люди!
– Ребят жалко, – вздохнул Минтеев. – Эко их угораздило!
– Мужиков поднять надо, – прикинул Штерн. – Без них не справимся.
– Я на тебя надеюсь, – сказал Минтеев. Николай Малков с горящими любопытством глазами обходил повисший на сломанных деревьях баллон.
– Слышь, ученый люд, – неожиданно сказал он из-за баллона. – А это что? Кто мне скажет, что это за хреновина такая? Ну просто пожар! Аж ослепнуть можно! Поспешив на голос, Штерн и Минтеев впервые увидели звезду. На грубой металлизированной резине баллона горела ярко-голубая искра. От нее в стороны расходились многочисленные ореолы, и казалось, что со светом во все стороны изливается умиротворение.
– Что это? – зачарованно спросил Минтеев и, увидев, что Штерн протянул к искринке руку, предупредил: – Не трогай, это может быть опасным.
– Добро не может быть опасным, – неизвестно почему сказал Аркадий, глядя, как переливается невероятный сказочный искрящийся бриллиант у него на ладони.
– Красотища какая, – пробормотал Николай Малков и присел на корточки, сворачивая самокрутку из листочка газеты. Но, видимо, курево ему самому в этот момент невероятности показалось неуместным; он задумчиво ссыпал табак в кисет, поднялся на ноги и завороженно склонился над раскрытой рукой Штерна, на которой тепло сияло чудо.
– Чисто солнышко! – задумчиво сказал он.
– Живой! – послышался радостный крик от гондолы, и все бросились на крик. Штерн тоже рванулся вперед, зажав радужное мерцание искорки в ладони. Урядченко и Новиков вытащили из гондолы обоих. Морохин был мертв, тело уже остыло. Усыскин, разбитая голова которого была обмотана разорванным рукавом белой исподней рубахи, сплошь покрытым бурыми высохшими пятнами, тяжело и трудно дышал. Лица обоих были в обширных синяках. Видать, ребятам в воздухе здорово досталось.
– Доктора! Доктора! – закричало сразу несколько голосов, и врач склонился над раненым.
– Ну что? – спросил Минтеев. – Как его состояние, доктор? Врач покачал головой. Лицо медика было непроницаемым. – Он в сознании, – сказал врач. Усыскин открыл глаза, и на губах появилось страдальческое подобие улыбки.
– Аркаша… Витек… – шелестящим шепотом сказал он. – Все-таки я вас дождался!
– Молчи! – приказал Минтеев. – Ты только молчи, Лешка. Потом все расскажешь!
– Ко-му? – в два вздоха прошептал Усыскин. – Ангелам на небесах?
– Все будет хорошо, – сказал Минтеев, но уверенности в его голосе не чувствовалось. Усыскин уловил это и снова попытался улыбнуться.
– Сей-час, – снова раздельно сказал он. – Важно… Очень… Он немного полежал с закрытыми глазами, потом поманил к себе Минтеева и Штерна.
– Важно… – снова прошептал он. – Сколько километров, не знаю… Тысяча или больше… Твердь… Куполом над землей. Купол от конденсации обледенел. Сосульки километровые… Напоролись на одну… стали падать… А тут… кислород попер… Двадцать шесть процентов… озона по датчикам вылезло… мезосфера… но все равно непонятно… И понесло!..
