Виктор Дан - Кольца Земли
Однако директор наносит второй, давно задуманный и точно рассчитанный удар. Он фальсифицирует результаты эксперимента как безусловно неудачные. Дитрих не выдерживает нового удара. Он принимает смертельную дозу яда прямо в лаборатории.
Линда разгадывает замысел директора и с револьвером в руке врывается в кабинет. Она догадывается, что ее использовали как орудие и пытается смыть свою вину кровью негодяя. Но зло тем и отличается от благородного негодования, что оно спокойно и разумно. Директор тихим убедительно-удрученным голосом объяснил Линде, что все произошло из-за трагического стечения обстоятельств. И то, что их застали в кабинете, и то, что по небрежности персонала в эксперименте случайно использована грязная посуда. Дитрих после запоя необоснованно доверился недостаточно компетентным людям. Она же, убивая его сейчас, получит пожизненное заключение. А без него и без нее идею можно похоронить. Никто не разберется в записях Дитриха, кроме нее. Никто не знает предмет так, как она. Без него прикроют финансирование. Так не лучше ли в память о Дитрихе, который в решительный момент, нужно признать, оказался слабаком, закончить исследование, в котором ее труд и его директорские деньги. Сцена мести завершается на диване. Все те же ножки на талии директора…
Тонкий психологизм и сексуальность фильма на этот раз не тронули его сердце. Подростком он любил и ненавидел Линду. Во время каждого просмотра находил новые волнующие детали. Фильм, конечно, хуже не стал. Изменился он, Антон.
Когда ехал сюда из госпиталя, тешил себя мыслью о том, что возвращается в волшебный мир детства. Однако был разочарован. Безграничный когда-то мир словно усох. Перед его глазами был, хоть и ухоженный, но довольно обветшалый небольшой поселок на фоне скудного пейзажа центра европейской части России. Волшебство куда-то исчезло…
Шли дни похожие один на другой. Ян молчал, возможно, только вернулся из отпуска и еще не успел узнать что-либо новое. Лидия за неделю появлялась на экране только один раз. Справилась, как он добрался домой и как ему родина после десятилетнего отсутствия. Антон отвечал односложно, рискуя обидеть Лидию. Когда много хочется сказать, разговоры через средства связи, даже самые совершенные, не очень получаются…
Через несколько таких же тусклых дней, скрашенных беседами с Максимом и просмотрами старых фильмов поздними вечерами, Антон решил изменить свой образ жизни здесь. Во-первых, найти работу. Во-вторых, выйти в свет, чтобы иметь возможность убивать время развлечениями. В поселке остались его сверстники, а в райцентре был танцевальный зал и плавательный бассейн с разными аттракционами.
Максим в беседах с Антоном всякий раз затрагивал одну и ту же тему, правда, в разных аспектах. Когда он дождется внуков, есть ли у Антона девушка, где Антон собирается жить после женитьбы… Медлить далее с ответами становилось неудобно, и за завтраком Антон решил все выложить начистоту. Пока он лежал в госпитале и за все время здесь, а прошло уже почти две недели, Лу ни разу не пыталась с ним связаться. Он же не мог нарушить принцип их двухлетних отношений – никогда не выходил на коннект первым. Тем более он не мог разыскивать ее по скрину. Так было заведено с первого дня их знакомства. Они встретились в релаксцентре в Сингапуре, где размещался центральный офис Восточного Сектора Службы Безопасности Кольца. Они были в разных компаниях, но нашелся общий знакомый и вскоре они объединились в ярко одетую, жестикулирующую группу из десятка молодых людей от двадцати до тридцати лет.
Антон сразу выделил Лу. Она напомнила ему своей грацией Лидию. Лу перехватила один его взгляд, другой и вскоре пригласила потанцевать. Они переходили из зала рок-н-ролла в зал самбы, потом в зал танго… Антон танцевал отменно, но Лу была недовольна:
– Ты танцуешь, как автомат!
– Я северянин. Было бы скучно, если бы все имели темперамент латиноамериканцев…
– Пойдем к тебе. Попробую, как ты заводишься в постели.
– Пойдем…
Лу была американкой китайского происхождения. Ее богатые родители переехали в США из Тайваня, когда она только родилась. Американская сексуальная свобода сочеталась у нее с восточной изощренностью. Получать удовольствие от жизни было не принципом, а ее сутью…
Она пришла и на следующий день. Их встречи стали почти ежедневными. Заданный Лу темп по интенсивности соответствовал медовому месяцу. Через некоторое время Антон почувствовал пресыщение. А тут еще Супермозг выдал сообщение, что интегральная производительность работы Антона опустилась ниже пятидесяти процентов. Если она упадет до тридцати, то Супермозг передаст сигнал начальнику Антона и врачу. Начнутся собеседования и обследования, короче говоря, морока, которая может закончиться отстранением от работы для отдыха или лечения. Все такие случаи заносятся в личное досье и учитываются при полугодовой аттестации. Антон сказал об этом Лу. Теперь они проводили вечера в релаксцентре и только один или два раза в неделю занимались любовью.
Однажды Лу спросила:
– Ледышка, не хочешь ли ты вступить в наш секс-клуб?
– Что значит наш?
– Наша компания. Помнишь нашу первую встречу?
– Да. Ты знакомила меня с кое-кем из них. Чем вы там занимаетесь? Хотя понятно… Любительской порнографией для триайз…
– Сенсрекординг не порнография. По уставу клуба записи продавать запрещено…
– Ты хочешь сказать, что ваш клуб официально зарегистрирован?
– Не совсем… Но устав у нас есть, – Лу замялась. – Мы делаем записи только для себя.
– И ты записывала меня в постели?!
– Ну что тут такого?! – она залилась краской. – Можно подумать, что это с тобой впервые! Что ты сам никогда не записывал меня или других…
– Никогда не записывал. Тем более, скрытно.
– Другие твои партнерши возможно скрывали…
– Но ты первая девушка, которая об этом сказала…
– И теперь должна страдать за свою откровенность!
– Твоя откровенность вынужденная! И успокойся, доносить в полицию нравов не собираюсь… Однако, не очень приятно сознавать, что меня видят твоими глазами, причем когда хотят… Кому ты передала записи? Что тебе еще нужно от меня?
– Никому! – голос Лу звучал неуверенно.
– Будь откровенна до конца!
– Сью, моей близкой подруге. Ты ведь ее видел неоднократно и даже танцевал с ней… Я не могла ей отказать… Но моя запись до нее не очень доходит. Такое бывает. Вот если бы ты вступил в наш клуб, и она сама тебя записала…
– Ты опять за свое! Об этом не должно быть больше речи. Стать членом клуба коллекционеров записей траханья?!
