Александр Лаптев - Двое
- Я пойду?- Девушка стояла уже одетая. Великолепная, свежая, готовая к новому употреблению.
- Иди, - буркнул Виктор.
Мягко ступая, она пошла из комнаты. Виктор отвернулся. Надо было заставить ее принести мне попить. Голова его гудела, словно атомный реактор междузвездного корабля...
Этот день - воскресный - он отдыхал. Вернее - отлеживался, как человек, перенесший потрясение. Старался отстраниться от всего, не хотел ни о чем думать и ничего знать. Он словно пытался нащупать почву под ногами. Завтра я пойду на работу,- твердил он как присягу,- и послезавтра тоже. Я буду ходить на работу каждый день. Я не буду думать ни о чем постороннем. Только работа, только дом. И Девушки - раз в неделю. Как раньше. Раз в неделю Девушки, и ни о чем не думать... Вот сегодня - как хорошо. У меня была Девушка, и мне понравилось! Мне понравилось, и я ни о чем не думаю. Плевать я хотел на всё!.. Он решительно поднялся и сел на кровати. Снял телефонную трубку.
- Алло. Вас слушают.
Положил трубку обратно. Нет. Ничего не надо. Ничего не хочу...
Он продержался ровно две недели. Гулял по улицам, развлекался, как мог. По субботам вызывал Девушек. Они оставались на ночь, и утром он обнаруживал на своем плече чью-нибудь спящую голову. Он пытался вспомнить прошлую беззаботную жизнь, казавшуюся теперь такой далекой. Один раз поехал на футбол. Сидел на самой верхотуре и внимательно смотрел на зеленый овал внизу, на яркие подвижные фигурки, будто надутые, бегающие и прыгающие по полю беспрестанно и без видимой цели. И даже болел за одну из команд, а потом, забывшись, начал болеть за другую, так что крикливые парни с разукрашенными мордами стали бросать на него злые взгляды и о чем-то переговариваться. Также стал он включать каждый вечер телевизор, и даже составил расписание - что смотреть сегодня, а что завтра, а что в субботу вечером, когда придет к нему Девушка и ему необходимо будет к этому подготовиться.
Но именно в субботу он сорвался. Выбежал на минуту купить чего-нибудь поесть и вдруг остановился. У входа в Универсам, на том же самом месте, как и полгода назад, стояла Мирослава, переодетая в Девушку! Стояла и смотрела, на проходивших мимо мужчин. Виктор бросился к ней, расталкивая прохожих. Подбежал, схватил за плечи, затряс:
- Ты! Что ты?! Ты!..
Она повернула к нему бесстрастное лицо. Глянули равнодушные и красивые глаза... Виктор медленно разжал пальцы. Опустил руки... Это была не она. Он обознался. За спиной по-прежнему шли люди. С сумками, набитыми всякой всячиной. Девушка спокойно смотрела на него, ждала, что он скажет. Виктор резко повернулся и пошел прочь. Две недели. Целых четырнадцать дней! Хорош. Взял и исчез!
Он словно очнулся от спячки. Внутренние часы вдруг ускорили ход, и все вокруг стало казаться замедленным, тяжеловесным. И прохожие, тупо бредущие по тротуару и не желающие посторониться, и невесть куда запропастившийся автобус, и эскалатор, страшно медленный, и подземный поезд, будто нарочно именно в этот вечер делающий сверхдолгие остановки и упорно не желающий развивать обычную свою скорость. И этот тупой и упрямый народ... Так и норовит встать на пути, сгрудиться именно там, где Виктор собрался проскочить. Негодуя на все и на всех, Виктор быстро шагал по двигающейся вверх транспортной ленте, помогая себе одной рукой. Ноги несли его вперед. Побежал, шумно вдыхая холодный осенний воздух, уворачиваясь от встречных, приближался к дому, который покинул две недели назад.
Отдуваясь, отирая рукавом пот со лба, подходил к двери, уже протягивая руку к звонку. Но рука его застыла в воздухе. Он остановился и смотрел на нечто такое, что его поразило. Две ниточки. Одна была прикреплена к стене, вторая уходила в дверную щель - две ниточки сходились вместе и прятались под круглую зеленую бляшку, припечатанную к двери. На бляшке полукругом шли какие-то буковки, цифры... Квартиру опечатали! Еще не веря себе, он толкнул дверь - тщетно. Нажал на звонок
- звука не последовало. Значит, отключили свет... И если до сих пор жила в нем какая-то надежда, горел в глубине души огонек, не позволяя душе замерзнуть, то теперь этот огонек погас.
Он вышел на улицу. Какие-то тени мелькали, что-то шумело и проносилось мимо, кто-то толкал его, и он рефлекторно отстранялся, шел, стоял... Все сливалось в какое-то размытое пятно, прорезанное бледными сполохами, вскриками... Очнулся дома. Он сидит на кровати и озирается, недоумевая: как он попал домой? В комнате темно. Со стены смотрит на него изумрудными глазами таймер и подмигивает, хочет что-то сказать. Виктор поднялся, разостелил постель. Разделся. Лег...
Утром ему пришла в голову простая и ясная мысль. Мозг обработал информацию и выдал готовое решение: следует пойти в коммунальную службу и спросить - почему опечатали квартиру Мирославы. Раз они это сделали, значит, они знали, что Мирослава не придет в нее больше, значит, они должны знать и почему она не придет! Он должен все узнать. Тогда он успокоится, и постепенно все придет в норму.
Коммунальная служба располагалась в старинном кирпичном здании. В длинном коридоре толклись озабоченные люди. Держали перед глазами отпечатанные листы и читали на ходу. Виктор зашел вслед за одним служащим в небольших размеров комнату с низкими потолками. Нерешительно приблизился к деревянной лакированной стойке. Пожилой мужчина перелистывал потрепанный журнал, шевеля губами.
Виктор кашлянул.
- Можно у вас спросить?
- Что спросить?
- Я ищу одного человека... женщину.
- Вы ищете женщину?
- Ну да, ищу.
- Хм...- Мужчина отвалился на спинку стула.- И зачем же, позвольте поинтересоваться, вы ее ищете?
- Ну как...- замялся Виктор.- Мне надо.
- Надо... - пробормотал служащий. - Это весьма странное заявление, хочу вам сказать. Он ищет женщину, потому что ему надо!
- Она исчезла куда-то. Была-была, и вдруг нету.
- Гм... А как ее зовут?
- Мирослава Шунь,- ответил поспешно Виктор.
- Шунь...- повторил служащий, сморщив лоб.- Адрес?
- Третий ярус, блок восемь, сорок два.
- Сейчас.- Служащий достал из стола толстую папку.- Развязал тесемки.Где-то здесь...- Вытащил из середины папки лист и положил на стол. Виктор привстал, пытаясь рассмотреть, что там... Чиновник читал, склонив голову, глаза его бегали по строчкам.
- Всё в порядке,- сообщил он, поднимая голову.- Она заболела. Вот,- ткнул тот пальцем в бумагу.- Помещена в стационар. Нам предписано было произвести пломбирование помещения для обеспечения сохранности вещей и оборудования. Я сам делал выписку из распоряжения.- Он разгладил бумагу и положил обратно в папку. Связал ее и, раскрыв стол, сунул вниз.
- Что еще вас интересует?
- Где она?
