Ирина Белояр - Уайтбол
— А чего ты мог упустить? Едем, и слава богу. Сколько можно тут торчать. Чем дольше торчим, тем больше проблем.
— С Сержем я разговаривал. Ри посетили своевременные предчувствия. С Сашей потом поговорю: надеюсь, она не планировала здесь уик-энд. А если планировала — войдет в наше положение. Знаешь, вчера мне казалось, что мы теперь навеки останемся в этом проклятом городе.
— Мне тоже. Поэтому — бежим, пока не поздно.
— Венский рвет и мечет. Злой, как голодный крокодил.
— Увы. Тебе еще нужна какая-нибудь помощь?
— Нет… наверно, уже нет.
— Тогда мне твоя нужна.
— Что-нибудь случилось?
— Да как тебе сказать…
Я вывалил на него весь груз своих утренних проблем: поведал про визит к следователю, пересказал содержание беседы, особенно про невесть откуда взявшийся клон Шурика.
Вика эти чудеса совершенно не заинтриговали. С минуту он молчал, потом поинтересовался:
— То есть, пуаро тебя отпустило восвояси?
— Насколько я понимаю, у него не было выхода.
— Ну, и слава богу.
— Это — все?
— А ты чего хотел?
Обиделся за вчерашнее, что ли? Или опять батарейки сели?
— Вик… извини, я намедни погорячился и наговорил грубостей. Больше не повторится. Помоги мне подумать.
— Я опять придумаю какую-нибудь чушь.
— Ну и пусть. Ты придумаешь одну чушь, я — другую, а все вместе получится мозговой штурм.
— А все вместе получится чушь в квадрате. Хорошо. Слушай, — он оживился. — Вчерашнюю версию — насчет того, что я являюсь переносчиком вируса уайтбол — забудь. У меня с тех пор другая появилась. Собственно, ты и подсказал.
— Интересно. Выкладывай.
— Допустим, уайтбол (или его источник) — разумное создание. Какой-нибудь циклоп — мутант, переросток… ладно, давай без хохмочек. Допустим, он предвидит будущее. Как ты, только лучше. Уже знает, кто к нему едет, и считает этих людей… ну, скажем, своей собственностью. Тогда естественно, что он пытается защитить их от опасности.
— Зачем мы ему нужны? — улыбнулся я.
— Кто ж его знает. Очевидно одно: любая форма жизни имеет хоть какие-нибудь мотивации. Жрать и размножаться требуется даже амебе.
— Н-да… Фиговый из него защитник. Больно неуклюже действует. Вот если бы, например, этот квази-Шурик явился лично мне, как та самая птица в огненном потоке…
— Какая птица? — переспросил Вик.
— А, блин, неважно. Если бы он явился персонально мне, эдаким ярким глюком, и заявил: «Ребята, валите отсюда, пока не поздно» — все было бы нормально: уайтбол сказал, я услышал, встали-пошли…
— Ну, а так — встали-побежали… черт, пораньше бы.
— Елки-палки. Вик! Объясни мне, ради Христа, какой смысл в этом дурацком представлении, если квази-Шурика я не видел, мигалку, в принципе, мог переключить кто угодно, а по факту история все равно закончилась моим озарением? Это ж какое количество холостых выстрелов.
— Нерационально, да. Точнее — иррационально, по нашим представлениям. Уайтбол ведь не человек. Чужая логика.
— А мотивы у него, по-твоему, получаются вполне рациональные — жрать, размножаться…
— Мотивы, возможно, тоже иррациональные. Про жрачку и размножение я так, для примера ляпнул, — Вик зевнул, наморщил нос:
— Ладно, Мишка. Для нас эта история закончилась. Просто сидим и фуфло гоним.
— Нет, погоди. Мистика мистикой, как говорит пан Савицкий, но ведь откуда-то взялся этот самый Шурик, раз его видела целая куча народу?
— Ну что ж, гулять так гулять. А если куча народу на самом деле видела не его? Коллективная галлюцинация.
— Интересно.
— Знаешь, заключить пари я бы, конечно, не решился, но только чуется мне: не найдут они никакого человека с лицом твоего Шурика. Поскольку такого человека не существует в природе. А будет так: спустя какое-то время найдут настоящего бармена, и тот ровным счетом ничего не вспомнит о том, где провел последние дни. Вроде амнезии или промывания мозгов. И никто никогда не узнает: был ли бармен сам в тот день в Городе, или его замещала еще какая-нибудь зомбированная личность. Например, из числа посетителей.
— Аминь, — сдался я.
— Ну и хорошо. Теперь пусть пан Савицкий мучается, а ты остынь. Таких замечательных мультиков в твоей коллекции скоро будет больше одного, вот тогда и поищешь объяснений, если желание не пропадет.
— Уже больше одного… кажется. Знаешь, Саша Лунева вызывает у меня стойкое дежа вю. Хотя… здесь, наверно, нет никакой мистики: под амнезию в свое время попало некоторое количество личных воспоминаний. Может быть, Саша из их числа.
— А она тебя узнала?
— Если узнала, то виду не подала. А если подала, то я не понял. По их лицам не получается читать… я имею в виду ее и Ри. Вроде не бесстрастные лица, мимика есть, только какая-то… чужая.
— Ты тоже заметил? Меня оно добивает, блин. Максимум информации о людях я обычно получаю из мимики, интонаций, выражения глаз. А у этих чертовых Чужих — ни того, ни другого, ни третьего!
— Да есть они, есть. Там, должно быть, вроде уайтбола: нужно поймать закономерность, внутреннюю логику. И тогда ты сможешь читать по их лицам, как по человеческим.
— Хорошая оговорочка — как по человеческим. Ей-богу, не случайная.
— Не случайная. Это я плоско пошутил.
Вик откинулся в кресле, глаза у него начали слипаться. Тряхнул головой, встал, пошел на выход. По пути бросил:
— Ты просто спроси Сашу напрямик — знакомы вы или нет.
— Неудобно… мало ли что у меня с ней было.
Он остановился:
— Неее, дружок. Не было у тебя с ней ничего, я бы знал. Мы с Сашей довольно тесно общались одно время, она — подруга моей сестры. Блин! Мы бы, может, общались еще теснее, только моя чертова дражайшая половина… эхх. Саша — мечта, а не женщина.
Дамы, вообще-то, не очень любят рассказывать кавалерам о своем прошлом. Тем более, несостоявшимся кавалерам… Да ладно. Ну, хочется ему думать, что у меня с Сашей ничего не было… вот только откуда у меня такая железная уверенность, что — было?!..
Я проводил Вика и полез в почтовый ящик. Там дожидалось письмо от Шурика.
«Привет, шеф!
Ты что ж, гад, пропадаешь? Мы тут посмотрели телек, у вас там в Среднеросске сплошной паноптикум, дома рушатся. От тебя ни письма, ни весточки. Я — звонить, а тут связь опять грохнулась. Больше суток не было. Вот и думай чего хошь. Сволочь ты, Миха.
У нас все нормально. Никто не болеет. Натаха освоилась. В лесу ориентируется хорошо, скоро буду одну отпускать. При рации, конечно.
В наших владениях — тишина и покой. Только через день после твоего отъезда был один странный случай, это я как-нибудь потом расскажу.
