Журнал «Если» - «Если», 2012 № 03
— А кто такие евреи?
Ибн Сулейман посмотрел на нее удивленно.
— Люди другой религии, которые иначе поклоняются единому Богу. А что, у вас в Англии действительно нет евреев?
Тейп вздохнула с облегчением. Когда в разговоре люди из английской делегации упомянули евреев, она вообразила себе каких-то монстров восьми футов высотой, с одним глазом и торчащим изо лба рогом.
Ибн Сулейман, похоже, решил, что напугал ее, хотя и ложно истолковал причину испуга.
— Не бойся: ко времени, когда начнется война, ты уже уедешь. Твоя королева прикажет тебе вернуться в Англию.
— Я не поеду, — решительно ответила Тейп. — Я еще очень многому должен научиться здесь.
Ибн Сулейман покачал головой.
— Это слишком опасно. Для боевых действий мобилизуют, по всей видимости, каждого.
— Мне все равно. Они не могут заставить меня вернуться. Я где-нибудь спрячусь… я хорошо умею скрываться.
— А если Испания выиграет войну? Они закроют все наши университеты — и ты тогда ничему не научишься.
— Мне все равно, — повторила Тейп.
— Что ж, — Ибн Сулейман запнулся, и следующие слова, похоже, дались ему с трудом: — Ты можешь пожить у нас, вместе со мной и моей женой. У нас никогда не было детей — я, кажется, говорил тебе.
— У вас? — переспросила пораженная Тейп. — Правда?
— Разве я стал бы говорить, если бы это было не так.
Будет ли таким же искренним его намерение, когда он узнает, что она не только в его религию, а вообще никаким религиям не верит? И нужно сделать еще одно признание, гораздо более важное.
— Ну тогда и я вам признаюсь… В общем… я не то, кем выгляжу. Я девушка. Меня зовут Катрин.
Ибн Сулейман ужаснулся. Она это увидела и в глубине души тоже ужасалась самой себе, поскольку решила кому-то довериться после всех жестоких уроков, которые ей преподала жизнь…
— В таком случае я не должен к тебе прикасаться, — глядя в сторону произнес Ибн Сулейман. — Мужчина не должен касаться женщины перед молитвой.
Она вспомнила, сколько раз их руки сталкивались на верстаке, когда тянулись за каким-нибудь инструментом. Но ничего не сказала.
— И наш Пророк, да пребудет он в мире, учил нас, что женщина должна быть скромной. Она должна потуплять очи и сдерживать свои страсти…
— Вы хотите, чтобы я так держалась? Потупив взор? А как я тогда буду работать?
— Не знаю. Ты… ты не такая, как все женщины, которых я когда-либо встречал.
— А та женщина в университете, про которую вы говорили?
— Ну, у нее был блестящий ум.
— У меня тоже.
Ибн Сулейман рассмеялся.
— Она говорила, что таких женщин со временем станет все больше и больше. И государство, где так бурно развиваются науки и новые области их применения, не может себе позволить такую роскошь — не использовать половину мозгов страны.
Он замолчал. Тейп уже научилась различать оттенки его молчания. Сейчас он думал, работал над решением запутанной проблемы.
— Ну, хорошо, — сказал он наконец. — Калиф хочет, чтобы мы изучили гомункулусов, стороживших Хранилище записей, так он тебе сказал? Тогда идем и посмотрим, что к чему.
И как это нужно понимать? Он все еще хочет взять ее в свою семью? Как бы то ни было, в Англию она не вернется. Она останется здесь и научится всему, чему сможет. Она заставит его оценить свой ум. «Воистину, внемлют наставлениям только те, у кого есть разум», — сказал он как-то. А уж у него-то разума было побольше, чем у любого иного, с кем ей довелось встречаться.
— Хорошо, — сказала Тейп-Катрин, и они зашагали по коридору.
Перевел с английского Евгений ДРОЗД
© Lisa Goldstein. Paradise is a Walled Garden. 2011. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Azimov's» в 2011 году.
Карл Фредерик
Ликантропический принцип
Профессор Пол Кэмпбелл едва успел включить компьютер, как в кабинет ворвался его коллега Роджер Робинсон.
— Чертов плагиатор, — так и кипел он. — В Сети наша статья «Язык как фильтр реальности». — Роджер рухнул в кресло. — Какой-то Домбровский, черт его побери. Приписывает себе весь материал.
Пол, оттолкнувшись в кресле от стола, откатился к стене.
— Иван Домбровский, — нахмурился он. — Я обнаружил его работу прошлым вечером.
— Я беспокоюсь за нашу научную репутацию, — сказал Роджер. — Необходимо что-то предпринять.
Пол кивнул.
— Я послал электронное письмо администратору сайта.
— Он что-нибудь ответил? — без всякой надежды поинтересовался Роджер.
— Пока нет, — вздохнул Пол. — У меня ощущение… полнейшей беспомощности. — Он подкатился назад к столу. — Как можно сражаться с Сетью? — Положил руки на клавиатуру. — Но посмотрим же, что принес нам рассвет. — И зашел в свой почтовый ящик. — Ого! В папке «Входящие» семьдесят два сообщения.
В первом, по непонятным причинам просочившемся через фильтр спама, предлагались деньги из Нигерии.
— Везет мне!
Роджер наклонился и посмотрел на окошко предпросмотра.
— От самой что ни на есть президентской жены.
Пол щелкнул по клавише «Del».
Сообщение исчезло. На его месте в окошке предпросмотра появилась весьма красочная и более чем откровенная фотография зоофильского акта.
Роджер поперхнулся.
Пол снова щелкнул «Del». В следующем сообщении был эротический снимок крупным планом, заполнивший все окошко предпросмотра. «Del». Появилась детская порнография. Пол что есть силы треснул по «Del» и окошко заполнил испещренный свастиками флаер «Арийской нацистской империи».
— Мне надо идти, — Роджер поднялся и направился к двери.
— Понятия не имею, почему навалило столько мусора, — запинаясь, проговорил Пол, не переставая удалять сообщения. — Я не виноват.
— Ну да, конечно, — отозвался Роджер, с возмущенным видом открыл дверь и пулей вылетел прочь.
Пол был уверен, что коллега поверил ему… ну, быть может, не на все сто процентов.
Наконец, полностью вычистив ящик, он облегченно вздохнул и откинулся в кресле. Однако буквально спустя миг появилось еще одно сообщение, а потом еще и еще. Пол закрыл почту и задумался, что же делать. Общаться по компьютеру, набитому отбросами, он не мог. Но жить без электронной почты тоже нельзя. Как справиться с напастью? Это выше его понимания, значит, требуется помощь кого-нибудь, помешанного на компьютерах. Помощь гика[4]. Из всех, кого он знал, достаточно безумным был только один человек — Альф Ларсен. Пол задумчиво помял нос. Пожалуй, Альф даже чересчур… Пол выглянул в окно на автостоянку и поискал его машину. Вот незадача: ведь, казалось бы, Пол Кэмпбелл — профессор социолингвистики, но никогда не общался с Альфом на одном языке. Искомый автомобиль он обнаружил, что оказалось довольно несложно благодаря наклейке на бампере: «Ликантропия: изменись — ты можешь — верь!».
