Ханлатов Иван - Морильское время
— Что так? — спросил Артур, который институт ещё не закончил и относился ко всем, опередившим его, с неизменным уважением.
— Это из-за СИЗов… — вставил бригадир чурочников.
— Каких СИЗов? — удивился Артур.
— Да нет, не из-за СИЗов, — вмешался Миша Русаков, — хотя случай был тоже интересный.
— Расскажите, расскажите, — придвинулся к столу Артур.
Обстановка в комнате оживилась.
— Что рассказать? Почему его взяли слесарем, или про СИЗы?
— Сначала про одно, а потом — про другое.
— Да что там рассказывать, — начал веско и не спеша Миша, — у него образование, связанное, что-то там, с компьютерными сетями. На руднике программист, как я знаю, не помешал бы, но такой ставки у нас не предусмотрено. В таких случаях у нас схема обычная: предлагают идти либо электриком на участок поверхности, либо ламповщицей, если баба. Числятся они там, а работают по специальности. «Подснежники», одним словом. А Пашинского это не устроило. Конечно, был бы блатной, сделали бы ему и должность, и всё. А тут он решил пойти ва-банк, сказал, что или специалистом, или вообще никак. Когда ему отказали, то он из принципа, что ли, пошёл на подземку — отсюда уже никуда не заберут. Такой вот конкретный парень, мне это в нём нравится.
— Да, блин, шляхтич, — добавил иронично Паша, почему-то на разделявший мнения Миши.
— А что с СИЗами?
— Да это вообще прикол был! — продолжил Миша, любящий, несмотря на почтенный возраст, модные молодёжные словечки. — Я как раз был у них в кабинете, когда он пришёл в первый день. Мы там собрались, человек шесть. Что-то отмечали, а он бегал, оформлялся. Вот забегает, а мы уже хорошие, в очередной раз шуганулись, бутылку под стол спрятали. Начальник у него спрашивает: «Ну что, всё сделал?» А он так замотанно: «Да сделал, сделал». Вот, дескать, по списку — всё, как утром договаривались. А начальник его уже немного поддатый, начал тупить: «А спецодежду получил?» Он: «Да получил, получил!» Вижу — достали его. «А СИЗ получил?» В смысле, средства индивидуальной защиты. А он удивлённо так: «Какой СИЗ ещё? Страну июльских заморозков? Конечно, получил!»
В комнате дружно захохотали.
Глава 15
Подошёл Михалыч. Новостей было не густо. Возле ствола собралось немало народа, но никто ничего не знает. Кто-то утверждал, что чувствовал в самом начале сильный запах гари, но сейчас он уже не ощущается. Связи нет, ходят только слухи, что это надолго. Наверху телефонный коммутатор имеет независимое питание, и если не работает даже телефон, то там случилось что-то серьёзное. В общем, готовиться надо к тому, что придётся оставаться здесь на неопределённое время.
Все разговоры перешли на возможные причины аварии. В том, что наверху какая-то авария, уже никто не сомневался. Постепенно все разделились на два лагеря. Часть рабочих, в основном молодёжь, считали, что случилось нечто глобальное: ядерный удар, сход лавины на промышленную площадку или что-то подобное. Старшая часть смены придерживалась мнения, что произошла обычная авария в системе электроснабжения, какие уже пару раз случались за тридцатилетнюю историю рудника.
— А проблемы со связью — это из-за нашего бардака. Небось, аккумуляторы не подзарядили, или что у них там, — резюмировал по этому поводу Михалыч.
В полутёмном помещении сидела кучка людей, коротая время за разговорами. Несколько раз прибегали ребята из других участков. Но, в основном, для того, чтобы узнать, нет ли новостей. Потом пришёл невысокий плотный мужик с рыжей бородой с участка ремонта самоходного оборудования, которого все почему-то звали Матрос. Поинтересовавшись наличием новостей и настроением, он сообщил, что их люди ходили на вентиляционный ствол, который считался запасным выходом, а также на сбойку с рудником «Апрельский». Но ничего им выяснить не удалось, так как связи нет ни там, ни там. Электричества — тоже. На стук по трубам вентиляционного ствола и по воротам сбойки никто не ответил.
Сбойка между двумя рудниками, называемая в обиходе просто — перемычкой, представляла собой обычную горную выработку, соединявшую рудник Бориса с расположенным рядом «Апрельским», разрабатывающим рудное тело на несколько сотен метров выше. Когда «Хараелахский» только строился, по этой выработке перегоняли технику и материалы с соседнего рудника. Она проектировалась также как один из запасных выходов — по ней можно было проехать на «Апрельский», а уже оттуда подняться пешком до поверхности — один из стволов там оборудован лестничными маршами.
Сбойка была снабжена вентиляционными дверями, которые на самом деле были двумя парами мощных стальных ворот. Человек непосвящённый легко может представить их, если вспомнит двери хорошего сейфа. По схеме вентиляции они должны были быть всегда открытыми и закрываться только в случае пожара и тому подобных ситуациях. Но по мере развития «Хараелахского» значение перемычки снизилось. На руднике появилось шесть стволов, которые обеспечивали все его потребности. Любой из них теоретически мог обеспечить аварийный подъём рабочих. Учитывая, что стволы располагались на большом удалении друг от друга, запитаны от разных энергетических контуров, вероятность одновременного их отключения была признана близкой к нулю.
Перемычку вряд ли закрыли, если бы не проблемы, которые она создавала. Смены на «Апрельском» начинались и заканчивались на полтора часа раньше. Рабочие быстро поняли, что гораздо удобнее подниматься пораньше, чем ждать своей клети. Стали договариваться с машинистами, и те подвозили их прямо через сбойку на территорию «Апрельского». Иногда начальство недосчитывалось к концу смены целых участков. Горняки «Апрельского» тоже не оставались в долгу и злоупотребляли поздними спусками через «Хараелахский». Наказания не помогали — народ как магнитом тянуло к запретному.
Вначале просто закрыли вентиляционные двери, добившись корректировки схемы вентиляции. Но всегда находились доброжелатели из «апрельцев», открывавшие двери товарищам по несчастью. От замков пользы не было никакой — слесарного инструмента на участках хватало. А иногда замки вырывали вместе с проушинами, на которые их вешали, зацепив и дёрнув какой-нибудь машиной. В общем, поборовшись несколько лет с любителями выехать пораньше, руководство созрело до кардинальных мер: ворота решено было заделать наглухо. Створки заварили, а для пущей надёжности между двумя парами ворот воздвигли небольшую, около метра, бетонную перегородку.
Только такие меры оказались эффективными. Предполагалось, что в случае необходимости все три «пояса отчуждения» могут быть разрушены в течение суток с помощью сварки, буровой техники и взрывчатки.
