"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 8 (1967-68 г.)
Если убийца кровавый думает, что он убил,
А этот убитый думает, что его убивают,
Они мало знают скрытых путей:
Я возвращаюсь, я прохожу, я вновь
прихожу*…
В эту минуту последовал мягкий толчок: космобус вошел в приемную камеру Шара.
Массивная «черепаха» замерла, неуклюже развернувшись поперек стыковой полосы. Полированные грани литого панциря синевато мерцали в невидимом луче прожектора. Чертыхаясь, Липатов пнул упрямую тварь стальным ботинком, но та не шелохнулась, крепко прилипнув магнитным брюхом к поверхности Шара. Рубиновые глаза чудовища угрюмо сверкнули, разглядывая человека.
На этот раз кибер-сварщик забастовал всерьез. То была устарелая конструкция. Давно пора бы сдать «инвалида» в переплавку, но… Липатов больше года варил швы с этим самым кибером. Все остальные - из старых - уже «вышли в тираж», этот же держался стоически. Теперь и он - «последний из могикан»- сдал.
Валерию стало досадно за свою несдержанность.
– Ладно, старче, не обижайся, - пробормотал он, наклоняясь над «черепахой», - может, мы тебя еще подремонтируем.
До конца смены оставались считанные минуты. Надо было спешить. С трудом оторвав судорожно вздрагивающего кибера от полосы, Липатов пристегнул его к скутеру и помчал на ремонтную станцию. Кратчайшая и безопасная дорога вела через центральный тоннель. Правила предписывали космомонтажникам при передвижении от сектора к сектору пользоваться только им. Но разве можно было не полюбоваться лишний раз картиной строительства со стороны!
Лихо маневрируя между опорных ребер и бесчисленных конструкций, Валерий парил в невесомости, поглядывая вокруг. Вблизи, вдали и в глубине Шара вспыхивали синие звезды сварки. Крохотные светящиеся фигурки людей (скафандры покрывали фосфоресцирующим составом) ползали и перепархивали над титаническим остовом сооружения. В эфире не смолкали смех, молодые голоса.
С этой чудовищной высоты диск планеты выглядел призрачным и хмурым. В иных местах ледяные равнины тускло мерцали: это отражался от них рассеянный свет звезд. А вон там, у экватора, - овальное пятно, оно сияет, жемчужно переливается. Астроград… Город-оранжерея, защищенный пластилитовым колпаком. Что ж, пусть пока так. Только бы зажечь солнце, тогда Освоение пойдет веселее.
Паря над Шаром, Валерий не разглядел на пути в полосе мрака груды балок, по чьему-то недосмотру отшвартовавшихся от причальных скоб. Удар был так силен, что Липатов потерял сознание. Он завертелся волчком вместе со скутером. От второго удара заглохший двигатель ожил - и машина устремилась в пустоту.
Только через месяц Странникову удалось спуститься в Астроград и прорваться к другу сквозь кордон неумолимых врачей. Вместе с Юлием пришла Лина. Увидев Валерия, неузнаваемо изменившегося, худого, с потухшими глазами, Юлий остановился в замешательстве. Хорошо, что Лина не растерялась, поставила в вазу алые и белые розы, щебетала, рассказывая новости. Липатов как-то жалко улыбался ей. А сам глядел на Странникова.
– Вот как гнусно, Ю… Придется тебе лететь в звездную без меня… Будешь моим, так сказать, «иновариантом»…
Юлий хотел закричать на друга, схватить его за острые плечи и яростно трясти, пока не придет в себя человек, не сбросит гибельные цепи отрешенности. Но вовремя вспомнил слова врача - никаких эмоций!
– Ты же понимаешь, Валерий, в жизни тысячи дорог, - мягко начал он. - Еще неизвестно, на какой из них ждет настоящее призвание. Пока голова на плечах…
– Не надо, Ю, - закрыв глаза, попросил Липатов.
Лина, толкнув незаметно Юлия, опять принялась рассказывать о событиях на «Стройсолнце». Скоро монтажники покинут Шар. Там уже орудуют наладчики. А это - подарки от строителей. Вот, между прочим, новинка, только что получена с Земли, - Лина протянула Валерию тяжелый рубиновый кристалл. - Здесь 134 фильма о научно-технических достижениях века. Есть и о нашем «Стройсолнце».
Липатов так смотрел на Лину, словно видел ее впервые.
– Может, тебе интересно, чей это подарок?
– Конечно…
Загадочно улыбаясь, девушка вложила кристалл в диктофон. Раздался глуховатый голос: «Валерию Липатову, космомонтажнику.
Пусть солнце зажгут другие - что ж из того!
В плазме его голубой и наши сердца трепещут».
– Жалеет меня наш главный, - чуть слышно сказал Валерий. - Значит, и впрямь мат…
Но подарком остался доволен.
Врачи смягчились, убедившись, что на больного благотворно действуют эти встречи. Лина и Юлий стали чаще навещать Липатова.
Тем временем приближался большой день: Зажжение солнца.
– Но я не увижу, как оно загорится! - сокрушался Липатов.
– Упросим врачей, пусть поставят видео в палату, - нашла выход Лина.
– Куда же ты в этот день, Ю? - ревниво спросил Валерий.
– Видишь ли… - замялся Юлий.- Стахов участвует в патрульных полетах на границах сектора. Обещал взять с собой.
– Ну что ж, ты уверенно держишь курс к звездам, - печально пошутил Валерий.
Лина сдержала слово: в День Зажжения у кровати Липатова стояло видео. Экран переносил зрителей то в штаб, откуда руководили операцией «Солнце Плутона», то на координационные пункты, то в «Эфирный дворец».
И вот радиокоманда в Шар отправлена. Люди с надеждой смотрели в чернозвездную вышину, где должно было появиться, разгораясь от мрачно-багрового до ослепительно синего, новое светило.
Внезапно диктор объявил: передача прекращается по техническим причинам. Валерий успел заметить чьи-то тревожные глаза, мелькнувшие на экране. Никто не мог объяснить, что случилось. Потом озабоченная медсестра унесла видео.
Валерий не спал всю ночь. И когда наутро дежурный врач поздравил лечащихся с рождением солнца Плутона, Валерий встретил эту весть почти равнодушно. Ждал Странникова, чтобы узнать подробности. Но Юлий не пришел ни в тот, ни на следующий день. Это так потрясло Липатова, что он раздраженно попросил врача «избавить его вообще от посетителей».
Поступок был неразумным. Но Валерий не мог совладать с собой. В короткие минуты свинцового полузабытья ему чудилось, будто он пробирается по низким мокрым катакомбам, глубоко под землей, и никак не может найти выход наверх. Руки изодраны о камни. Воздух - душный, и всюду - бездонные ямы с черной, жутко неподвижной водой.
Лина появилась неслышно. Он даже вздрогнул, заметив над собой огромные глаза, напряженно разглядывавшие его.
– А, это ты, - пробормотал он неприязненно. Что-то в ее лице заставило его взглянуть на нее внимательнее.
– Что с тобой? Ты больна?