Арсений Суворов - Поверьте один раз (части 1 и 2)
XXV.
- Ты где был? - спросил Слава, заходя в прихожую. - Я тебе весь день вчера звонил!
- На дачу с Александром ездил, - ответил Хомут.
- Что ты там забыл? Я вчера двух "телок" зацепил. И никого, как назло, нету. Так, в кино сходили. Договорился сегодня встретиться. Ну, рассказывай, что у вас там?
- Да ничего хорошего. Он теперь романы про упырей пишет! Съездили за материалом, - невесело ответил Олег.
- Ну и как, вас там упыри не съели?
- Попытки были, но мы отбились, - Хомут вымученно улыбнулся.
- Зря так далеко уехали. Могли бы ко мне зайти. У меня родители из вас бы кровь выпили, не отходя от кассы.
- Что у тебя опять случилось?
- Ты же знаешь, как обычно. Пора мне за ум браться. Хорошие отметки это очень важно. Оценки с первого курса в диплом идут, а я уже на четвертом. И так далее. Короче, сосут мою кровь и упырями не зовутся.
- Сейчас же каникулы?
- У кого каникулы, а кому осенью досдавать. Правда, они об этом не знают.
- Кофе будешь?
- Нет, не хочу. Ты бы мне лучше кружку пива предложил. Кстати, пойдем пропустим по одной?
- Потом еще по одной? Хватит! Только этим каждый день занимаюсь. Сегодня перекур!
- Ну, ты вечером идешь или нет?
- Ниче хоть?
- Да так себе. На безрыбье и рак рыба, - он улыбнулся. - Да ничего вообще-то.
- Ничего или совсем "ничего"?
- Посмотришь - увидишь.
- Черт с ним, пойдем пивка врежем, перекур завтра устрою.
Они вышли. И пошли в ближайший пивбар. В зале почти все столики были заняты. Взяв четыре кружки жигулевского и пару желтых чахлых чехоней (засоленных еще при Адаме), они прошли в самый конец к столику с одним стулом. Слава сходил еще за одним.
- На улице лето, а пиво мерзопакостное! - попробовав, произнес Хомут. Они его специально что ли где-то прячут? Ждут, когда испортится.
- Ничего, пить можно, - ответил Слава. - Все "там будем".
- К такой рыбе другого пива и не положено, - усмехнулся Хомут. Однако, допивая вторую кружку, он добавил: - Хм, пиво странная вещь. Когда начинаешь, выбираешь - хорошее, плохое. А когда вторую допиваешь - "идеал".
- Я тебя понял, - произнес Слава, вставая. И принес еще четыре.
XXVI.
Александр шел около памятника Космонавту, когда навстречу ему выплыли Олег со Славой.
- Откуда это вы такие теплые?
- Да в баре по кружке пива пропустили, - ответил Слава, икая. - А сейчас совершаем моцион. Уже две остановки пробежали.
Хомут слегка осоловело ляпнул:
- Ну, как там с кровососами?
- Как раз сегодня ночью собрался идти на кладбище, - ответил Александр. - У них там должен быть сбор. Пойдете со мной? - Он посмотрел на Славу.
- Нет, у нас сегодня деловое свидание. Встречаем американских послов, с серьезным видом ответил Слава.
- Ну что, очко жим-жим? - продолжал напирать Александр.
- Да ты что? Я хоть один могу пойти. На спор? -произнес Слава, шатаясь.
- На спор да навеселе каждый сможет. А ты так рискни, не дрейфь!
- За так не пойду. За спасибо пойду. А ты. Хомут, пойдешь?
- Нет, у меня голова болит, - ответил Хомут, трезвея.
- Слава, я к тебе в одиннадцать часов зайду. Вы как раз догуляете.
- А что так поздно? Мы часов в десять освободимся. У меня будем.
- Раньше идти смысла нет. Весь момент после двенадцати начинается, хоть нервы пощекочем.
- Ладно, заходи. Только смотри, чтобы там ведьмы с чертями плясали, а то обижусь, - бросил он, уходя.
XXVII.
Полная луна, прорываясь сквозь облака, слабо освещала дорогу. Черная гладь озера предостерегающе отражала прибрежные деревья. Тропинка, плавно обогнув озеро, привела в густой орешник. Кроны, обняв друг друга, превратили тропинку в тоннель. Почти в абсолютной темноте они медленно, нащупывая ногой каждый шаг, приближались к кладбищу. Протяжно прокричала какая-то птица. Ей басом отозвался филин. Лес, живя своей жизнью, издавал шорохи и неясные звуки. Александр шел впереди, Слава сзади.
- Саш, если сейчас кто-то появится, мне будет больно об этом вспоминать, - произнес Слава, храбрясь.
- Не бойся, я сам боюсь, - пытаясь разрядить атмосферу, произнес Александр. Совсем рядом прошелестели чьи-то шаги. Александр насторожился.
- Что это? - не выдержал Слава.
- Не знаю. Ты крещеный?
- Нет.
- А ты не боишься, что все это не сказки?
- Живы будем - не помрем. Хватит страху нагонять. Итак мурашки по спине бегают. Иду, и кажется, кто-то за спиной идет. Оглядываться бесполезно. Тебя-то еле вижу. Глупость, конечно, приятного мало. Хорошо хоть острые ощущения за бесплатно.
- Куда путь держите? - раздалось за спиной. Они резко обернулись.
- За такие шутки и по шее мало, - голос Славы немножко сипел.
- А я за вами от самого дома шел, вы и не замечали, - голос Хомута звенел от удовольствия. Они шли уже довольно долго. И страх постепенно исчезал. Луна стала чаще проскальзывать среди деревьев.
- Хомут, расскажи ему, зачем я иду на кладбище, у тебя это лучше получится.
- Ну, Слава, - Хомут слегка замялся, потом продолжил: - Короче, помнишь, тогда на даче, я про упырей рассказывал? Александр считает, что они есть на самом деле. Как лунатики, в которых сначала не верили. В общем, такие же, только кровь сосут. У ниx чего-то не хватает, вот они у других и берут.
- Да-аа, - с сомнением произнес Слава. Дальше шли молча. Тоннель как-то вдруг кончился.
Вокруг серебрились памятники. Кресты, кое-где покосившиеся, тоскливо поскрипывали. Они сразу оказались уже в глубине кладбища. Молодые березки мягко шелестели над могилами. Тени от решеток выписывали на дороге между могил сложные ковры. Могилы без оград и надгробий неприятно темнели. Маленький детский холмик, без памятника, весь заросший травой, спокойно хранил свою трагичную тайну. Они подошли к цветастой металлической ограде, открыли калитку. Около могильного холма, с двумя раскинувшимися крыльями, стоял маленький столик с огибающей его лавкой. Александр уселся за стол спиной к могиле, остальные - напротив него.
- Держите, - Александр вытащил из сумки и протянул каждому осиновый кол, себе взял флакон со святой водой.
-. Это зачем? - спросил Слава, оценивающе рассматривая заостренную палку.
- На всякий случай. Теперь сидите тихо!
В тишине в ушах возникает звон. Луна, появляясь и исчезая, таинственно ожидает чего-то. Начинают слышаться различные мелодии и неясные, едва различимые голоса. Поле закапанных мертвых оживает. Сердце активно желает, чтобы его услышали, настойчиво стучит в висках. Колья в руках непрерывно поворачивают мысли в одну сторону. Слегка поблескивающие глаза наводят неприятные подозрения. Где-то осыпался грунт, тела непроизвольно вздрогнули. В звучащей тишине взлетающая птица громом ударила по голове. Карр-кар-каа-арр!
