Александр Петров - Свет обратной стороны звезд
Повисло долгое, неприязненное молчание. Федор снова запустил видеоряд.
Василий изредка поглядывал на первого лейтенанта.
— И не то, что умирать сильно страшно. За Дубилу сдохнуть противно, — наконец признался он.
— Или всем или никому, — отрезал Конечников.
— Верно, Крок, это лучше всего, — согласился Стрелкин. — Но как всех поднять… Нереально.
— Завтра я подам рапорт бригадному генералу с предложением отправить сборную эскадрилью через кольцо, — сказал первый лейтенант. — С полной нагрузкой может и отобьемся. Это наш шанс.
— Это ты хорошо придумал, — заметил Стрелкин. — Месяца через два в канцелярии рассмотрят. Федька, давай звонить командующему.
— Стрелкин, ты чего, перепил? — поинтересовался Конечников.
— А я чего… А я ничего…, - Стрельников задумался и отбарабанил радостно — идиотским тоном. — В Уставе сказано, что любой военнослужащий, в случае чрезвычайных обстоятельств может обращаться напрямую к вышестоящему начальнику.
— Ну и как ты это сделаешь? — иронически спросил Конечников. Пойдешь к нему прямо сейчас? И мы чудесно проведем остаток ночи в камере…
— Крок, ты умный, но иногда как упрешься… — Стрелкин довольно улыбнулся. — Собирайся.
— Куда?
— Не боись, паря. Васька Стрельников тебе плохого не предложит. Компьютер свой возьми.
Комментарий 1 Вечер первого дня. 14 апреля 10564 г. по н.с. 19 ч. 13 м. Искусственная реальность «Мир небесных грез».Наконец, Рогнеда решила, что, сегодня с литературой надо заканчивать. Девушка вздохнула, притворно показывая, как она огорчена и убрала аппарат.
— Ну, как? — поинтересовался Управитель.
— Для настоящего мужчины погибнуть за Родину высшая доблесть. А эти… Вот уж действительно, грешно и смешно, — ответила Живая Богиня. — И не оттого, что взрослых мальчиков послали на смерть. И не оттого, что офицеры, мужчины забыли о своем предназначении. А оттого, что они не хотели, а пришлось из-под палки.
— А как иначе? — возразил Андрей. — Вряд — ли кто-то мечтал помереть во цвете лет. Тем паче за сильно пьющего болванчика с порядковым номером 13… Вот уж был действительно Тупила… Не рыба, не мясо…
При нем только ленивый не крал и не вешал на себя медали. А «помазанничек» все только пил и блевал. Голубая мечта алкоголиков всех времен и народов.
— Полегче с моими родственниками, — посоветовала она, не то в шутку, не то всерьез.
— А тебе было, наверное, хорошо при дворе Громовской династии, — сказал Управитель. — Фамильное сходство со знаменитой Рогнедой — это капитал.
— Великих княгинь при дворе было как собак нерезаных… Одна надежда на сходство… Ты это хотел сказать? — поинтересовалась она.
— Нет. Я хотел сказать только то, что сказал.
— Это было проклятое место. По капризу императора насиловали, пороли и калечили. Особо невезучие попадали на смертную пытку или в кастрюлю. Порой придворные жалели, что не могут сделаться птичкой и выпорхнуть на волю. Или мушкой, чтобы забиться в самую дальнюю щелочку летающего города Нововладимира. И почти всегда завидовали людям, которые ходили на работу, смотрели по вечерам визию до тошноты, жили от получки до получки и имели ну хоть какие-то права…
— Как же так случилось, что все это безобразие тянулось десятки веков, прежде чем окончательно сгинуть? — подивился Управитель.
— Это все потому, что перед тем длилось другое безобразие… Во главе с нежно любимым всеми Управителями Князем Князей.
— Не знаю… — задумчиво сказал Управитель. — По сравнению с тем, как все обернулось, время Даниила Первого, пожалуй, было не таким уж плохим.
— Ты про Большое Вторжение вспомни, — посоветовала Живая Богиня. — После того, как мы заигрались до уничтожения планет…
— Слушай, Ганя, а зачем тогда эту дрянь устроили? — спросил мужчина. — Воевал себе народец, воевал. Все было нормально. И вдруг…
— Андрей, — укоризненно сказала Рогнеда. — Ты забыл?
— Нет, — ответил Управитель. — Кстати, а что я должен помнить?
— Ну конечно, — усмехнулась она. — Ваше болото отбивает память о времени, когда все упивались запретными до той поры эмоциями, торопились жить и чувствовать.
— Не понял, — честно ответил Управитель.
— Любой наркотик вызывает привыкание, — пояснила Рогнеда. — Приходится увеличивать дозу.
— Не бери в голову, — пренебрежительно ответил он.
— Как скажешь, — в тон ему ответила она.
— Вот и ладно, — заметил Управитель. — Мы, я смотрю, не будем больше сегодня читать.
— Да, — с благодарной улыбкой ответила Рогнеда. — Я как-нибудь продолжу на днях.
— В твоих интересах одолеть весть текст, — многозначительно сказал Живой Бог. — Мне он ни к чему. Я его редактировать не буду, это твоя привилегия. А ты не стесняйся, читай при мне, читай без меня. Прочтешь, подредактируешь. Потом во всем Обитаемом Пространстве будут писать агитки по образу и подобию. Ведь только ты можешь гармонично соединить древнюю энергию с нынешней, дав жизнеспособный гибрид.
— Ну, вот уж нет. С чего ты взял Пастушонок, что я соглашусь делать это для тебя? — поинтересовалась Управительница. — Я эту писанину в Совет отнесу с надлежащим комментарием. Вы меня за такое 3000 лет на Мороне гноили.
— А вот этого тебе не надо бы делать. Получится, что унтер-офицерская вдова сама себя высекла.
— Что, припас очередной компромат? — спросила она.
— Нет, что ты, — притворно-ласково сказал Андрей. — Мне на слово поверят. И в такие места загонят, что ты о своем болоте мечтать станешь.
— Ну, как всегда, — заметила Рогнеда.
— Тогда я пойду. Дела…
Пастушонок улыбнулся, поднялся с кресла. В дверях он остановился, медленно повернулся. Долго и насмешливо он смотрел на бывшую покровительницу, наслаждаясь своим триумфом. Наконец, он произнес:
— Не надо было девочка делать из меня дурачка. Если ты хотела, чтобы я тебе помог, то должна была попросить по старой памяти. В счет прошлых заслуг, так сказать. Может быть, я бы и поспособствовал твоему горю. А я знаю, девочка, твою печаль. Так сказать, насквозь вижу.
Рогнеда промолчала, но опытный взгляд Управителя отметил злость и досаду, которая промелькнула на лице Живой Богини.
Управительница весь вечер посвятила себе, внешне продолжая блаженное ничегонеделание. Потом она переместилась в свой дом на Деметре, возвратясь в альфа-реальность.
Только там Рогнеда дала волю своему гневу, расколотив обстановку в малом парадном зале. Успокоившись, она наскоро перекусила и отправилась спать.
