Клайв Льюис - Последняя Битва
И конечно. Обезьян продолжает хозяйничать. Глядите, говорит он, что Аслан делает с теми, кто не уважает его. Пусть это будет вам всем предупреждением. И бедные создания воют и скулят: "Так и будет, так и будет". Так что бегство вашего величества не навело их на мысль о том, что у вас остались друзья, которые вам помогли - они испугались еще сильнее и стали еще покорней Обезьяну.
- Что за дьявольская политика! - сказал Тириан. - Этот Рыжий, похоже, будет в советчиках у Обезьяна.
- Это еще вопрос, сир, не будет ли теперь Обезьян у него в советчиках, - отвечал гном. - Понимаете ли, Обезьян напился, поэтому планы теперь составляют Рыжий и Ришда, тархистанский капитан. Рыжий наболтал среди гномов, что главным виновником этого ужасного возвращения являетесь вы. И я скажу вам почему. Одна из тех ужасных встреч была позапрошлой ночью. Я шел домой и вдруг обнаружил, что потерял свою трубку. Это была старая и любимая трубка, поэтому я вернулся, чтобы поискать ее. Была кромешная тьма. Прежде, чем я дошел туда, где сидел, я услышал, как кошачий голос произнес: "Мяу", а голос тархистанца сказал: "Здесь... говори тише". Поэтому я застыл, как будто превратился в лед. Это были Рыжий и тархан Ришда, как они его называют. "Благородный тархан, - сказал кот нежно, - я хотел бы знать точно, что мы оба имели в виду, говоря сегодня, что Аслан значит не более, чем Таш". "Без сомнения, о, наиболее проницательный из котов, - ответил другой, - вы поняли, что я имел в виду". "Вы имели в виду, - сказал Рыжий, - что ни тот, ни другая не существуют". "Все посвященные знают это", - сказал тархан. "Мы можем понять друг друга, - промурлыкал кот, - вы, как и я, немного устали от Обезьяна". "Глупое, грубое животное, сказал другой, - но надо его использовать. Мы должны держать все это в секрете и заставлять Обезьяна действовать по нашей воле". "Будет лучше, - сказал Рыжий, - если мы позволим некоторым из наиболее просвещенных нарнийцев быть нашими советниками, будем подбирать их одного за другим, ибо звери, которые действительно верят в Аслана, могут отвернуться от нас в любой момент. И это случится, если Обезьян -по глупости выдаст тайну. Но те, кого не заботят ни Таш, ни Аслан, кто думает о своей выгоде и наградах, которые Тисрок даст им, когда Нарния станет тархистанской провинцией, будут тверды". "Превосходнейший кот, сказал капитан, - выбирайте очень внимательно".
Пока гном рассказывал, день как-то изменился. Когда они садились на ступени, было солнечно, теперь же Недотепа задрожал. Алмаз беспокойно повернул голову. Джил посмотрела вверх.
- Стало облачно, - сказала она.
- И холодно, - добавил Недотепа.
- И правда холодно, клянусь Львом! - сказал Тириан, потирая руки. Тьфу, Что за отвратительный запах!
- Ну и ну, - сдерживая дыхание, произнес Юстэс, - как будто что-то мертвое. Может быть, поблизости мертвая лисица? Но почему мы не замечали этого раньше?
И тут Алмаз поспешно вскочил на ноги и указал куда-то своим рогом: "Смотрите! - закричал он. - Смотрите на это! Смотрите! Смотрите!"
И все шестеро увидели, и на лицах их отразился дикий страх.
Глава 8. КАКИЕ НОВОСТИ ПРИНЕС ОРЕЛ
В тени деревьев на дальней стороне поляны что-то двигалось. Оно медленно скользило на север. На первый взгляд его можно было принять по ошибке за дым, оно было серого цвета и сквозь него были видны предметы. Но запах смерти - это не запах дыма. Кроме того, оно, в отличие от клубов дыма, не изменяло очертаний. И было похоже на человека с птичьей головой, с жестким кривым клювом. Четыре руки были подняты над головой и тянулись к северу, будто оно хотело сжать Нарнию в тисках. Пальцы - все двенадцать были искривлены, как и клюв, и кончались длинными острыми птичьими когтями вместо ногтей. Оно не шло, а проносилось над травой, и трава, казалось, высыхала.
Едва взглянув на это. Недотепа издал ужасный рев и бросился в башню. Джил (которая, как вы знаете, не была трусихой) спрятала лицо в ладонях, чтобы ничего не видеть. Другие смотрели вслед, пока оно не скрылось в гуще деревьев. Снова показалось солнце и запели птицы.
Все снова смогли дышать и двигаться, и больше не походили на статуи.
- Что это было? - спросил Юстэс шепотом.
- Я уже видел ее, - сказал Тириан. - Она была из камня, позолоченная и с алмазами вместо глаз. Когда я был не старше тебя и гостил у Тисрока в Ташбаане, он повел меня в великий храм Таш. Я видел ее там на алтаре.
- Это... это. была Таш? - спросил Юстэс.
Вместо ответа Тириан обнял Джил за плечи и сказал:
- Что это с вами, леди?
- В-в-все хорошо, - проговорила Джил, отнимая руки от побледневшего лица и пытаясь улыбнуться. - Со мной все хорошо. Просто я на минуту почувствовала себя плохо.
- Похоже, - сказал единорог, - что это была настоящая Таш.
- Да, - согласился гном, - глупость Обезьяна, который не верит в Таш, дала больше, чем он сам ожидал. Он позвал Таш, и Таш пришла.
- Куда это... оно... она... направилась? - спросила Джил.
- На север, в сердце Нарнии, - ответил Тириан. - Она пришла жить среди нас. Они призвали ее, и она пришла.
- О-хо-хо, - закудахтал гном, потирая свои волосатые руки. - Это будет сюрприз для Обезьяна. Люди не должны вызывать демонов, пока не поймут, кого зовут.
- Кто знает, покажется ли Таш Обезьяну? - сказал Алмаз.
- Куда делся Недотепа? - спросил Юстэс.
Ослика окликнули по имени, и Джил обошла вокруг башни. Они уже были готовы идти на поиски, когда, наконец, серая голова осторожно показалась в дверях, и он спросил: "Оно уже ушло?". Когда его вывели из башни, он дрожал, как собака перед грозой.
- Я понял теперь, - сказал Недотепа, - что я действительно был очень плохим ослом. Я не должен был слушать Хитра. Я никогда не думал, что может начаться такое.
- Если бы ты меньше говорил о том, что не очень умен, и пытался бы стать умнее... - начал Юстэс, но Джил прервала его. .
- Оставьте бедного старого Недотепу, - сказала она. - Это была ошибка, не так ли. Недотепа, милый? - И она поцеловала его в нос.
И хотя все были очень взволнованы тем, что увидели, они снова сели и продолжили разговор.
Алмаз не многое мог рассказать. В плену он все время был привязан позади Хлева, и конечно, слышал некоторые планы врагов. Его пинали (какое-то количество ударов он вернул назад копытами), били и грозили смертью, требуя признать, что тот, кого выводили и показывали при свете костра, действительно Аслан. И если бы его не освободили, то казнили бы этим утром. Он не знал, что случилось с ягненком.
Они решали, надо ли этой ночью идти к Хлеву, чтобы показать нарнийцам ослика и попытаться объяснить им, что их одурачили, или идти на восток навстречу кентавру Рунвиту, который ведет помощь из Кэр-Паравела, а потом вернуться и сражаться с тархистанцами и Обезьяном. Тириану больше нравился первый план: ему была ненавистна мысль, что Обезьян будет продолжать запугивать его народ. Но с другой стороны, поведение гномов прошлой ночью послужило предостережением. Невозможно было предсказать, что случится, даже если все увидят ослика. Еще больше осложняли дело тархистанские солдаты. Поджин думал, что их около тридцати. Тириан считал, что если нарнийцы станут на их сторону, то он, Алмаз, дети и Поджин (Недотепа в счет не шел) будут иметь шансы победить тархистанцев. Но если хотя бы половина нарнийцев включая всех гномов просто сядет и будет наблюдать или даже сражаться против них? Риск был слишком велик. И не следует забывать о призрачных очертаниях Таш. Что будет делать она? Поджин сказал, что ничего плохого не случится, если Обезьян останется со своими проблемами еще на пару дней - ему же теперь некого выводить и показывать. Нелегко им с Рыжим будет придумать объяснение. Если звери ночь за ночью будут просить увидеть Аслана, а Аслан не выйдет, можно быть уверенными, что даже простаки удивятся.
