Аврам Дэвидсон - Рорк !
Олд Ган разжег что-то вроде печи из металлического лома, и в комнате стало теплее.
- Теперь, - сказал Олд Ган, засовывая в печь несколько деревянных поленьев, покрытых черным мхом, - в чем ваша задача?
Он слушал рассказ Ломара в молчании, прерывая только возгласами "гм..." или "хм..." Потом встал и потянулся.
- Пообедаем? - спросил он. И, не дожидаясь ответа, крикнул. - Еды!
Немедленно отдернулся дверной занавес и вошли две женщины с подносами. Олд Ган их представил, и они сели за стол.
- Моя старуха жена Сати. Моя дочь Норна. Садитесь, Ранни.
Женщины очень похожи, с белой кожей, прямыми спинами, сверкающими черными глазами и черными же волосами, перевязанными сзади. "Старуха" применительно к Сати было скорее привычным словом, чем точным эпитетом. Несколько седых волос, несколько морщинок у рта и в уголках глаз - и все.
- Да, она хорошо выглядит, - сказал Олд Ган, заметив взгляд гостя и догадавшись, о чем он думает. - Она мне жена и друг, а не рабыня и вьючное животное. Другие, вы же знаете, дикие токи, они загоняют своих жен, пока те не высохнут. Тогда они подпирают ими углы своих хижин и превращают их в домашних божков и оракулов. У них легкая старость - "легкая" в здешнем представлении, если они, конечно, доживают до таких лет. Но моя старушка еще неплохо прыгает, и в ней хватает жара. Не так ли, старая?
- Ешьте, - спокойно сказала "старая".
- Еще нельзя, язычница. - Он прочитал короткую молитву. Затем разложил еду. За тушеной рыбой и татаплантами они говорили о разных вещах. В теории или в романе присутствие Олд Гана с его знаниями и техническим опытом могло вызвать нечто вроде возрождения у диких токов. Но на самом деле ничего подобного не произошло. Олд Ган вовсе не был миссионером по натуре, как, впрочем, и все его современники. Но даже если бы он обладал качествами миссионера, люди, среди которых он жил, остались бы ограниченными и враждебными ко всему непривычному. Маленький солнечный мотор в те редчайшие солнечные дни, которые выдавались в Южном Токленде, выполнял лишь небольшие работы по дому. Обязанности старика, когда он служил станционным оружейником, ограничивались простым ремонтом. Внезапное изменение в отношениях, которое было вызвано его решением жить среди "диких людей", было единственным, которое он внес; пожалуй, на большее он был не способен.
Слабая традиция ремесла и социальной структуры выжила на юге, хотя ограниченность ресурсов и постоянные войны и набеги забирали большую часть людской энергии. Система кланов основывалась не только на кровном родстве, но и на том количестве мушкетов, которое каждый "мистер" мог изготовить из металлического лома, полученного в обмен на краснокрылку; количество собранной краснокрылки в первую очередь зависело от того, сколько людей могло быть оторвано от других жизненно необходимых работ - возделывания земли, рыболовства и т. д. Древесный же уголь они с большим трудом делали сами; нитрат или селитру так или иначе добывали, используя какие-то свои отвратительные методы, но серу - третий необходимый ингредиент для получения грубого черного пороха, которым стреляли их мушкеты, - они могли получить только на Гильд-станции.
А запасы Гильд-станции ограничены, и цена высока.
- Но вы не думайте, - сказал сквомен, - что они смотрят на свои мушкеты только как на оружие войны одного клана с другим. Когда отправляются за краснокрылкой, они идут в полном вооружении, заключается перемирие, и все фитили зажжены, и все глаза раскрыты - ждут рорков. Мало растений встречается в этих холмах, поэтому им приходится отправляться в Роркленд. И цена высока. Да... цена высока. Моя старая жена в прошлом году потеряла двух братьев... Если бы у них было больше мушкетов для защиты, может быть, ее братья были бы живы. Это постоянный источник горечи и недовольства, ибо они отлично знают, что у них могло бы быть оружие, если бы станция захотела. И они очень горды.
Настолько горды, что отказались получать изношенную одежду, которую носят все прирученные токи; они сами делают себе из шкур и дубленой кожи одежду.
- Знаете ли вы, что некоторые из них умеют читать?
- Нет, - ответил удивленный Ран. - Я этого не знал. Ни один прирученный ток не умеет читать.
- Да... У них нет книг, но, приходя торговать, они покупают клочки бумаги и записывают на них свою историю. Мне кажется это трогательным.
Читая эти грубые книги, Олд Ган узнал многое - включая подробности того ужасного периода, воспоминание о котором до сих пор жгло токов, когда долгие-долгие годы ни один корабль не приземлялся на Пиа-2 и предки современных токов оказались одни, совершенно одни...
Голодали, боролись и умирали.
- Интересно, - сказал Ран после молчания, во время которого женщины обменялись несколькими взглядами. - Вы знаете, прирученные токи... Некоторым образом преклонялись предо мной. Потому что я пришел с их прародины, со Старой Земли.
Олд Ган быстро сказал:
- Здесь будет совсем не так. Совсем наоборот - поэтому никогда не упоминайте об этом, они возненавидят вас. Они проклинают старую Землю за "долгое одиночество", которое здесь все разрушило. Эта Старая Земля послала их... Старая Земля забыла о них. Некоторые даже говорят, что токская лихорадка пришла оттуда. Сам я не знаю. Никогда не был там. Я с Кальтера; впрочем я и не хочу на Землю.
Он осмотрел черные стены своего дома и свои жалкие пожитки, жену и дочь, суровый ландшафт, открывающийся в незастекленном окне.
- Нет, - сказал он вновь, - я не хочу этого.
Он, если можно так выразиться, преломил с ними хлеб, и после этого Сати начала разговаривать с ним, расспрашивать о его семье: живы ли его мать и отец, есть ли у него братья и сестры и тому подобное. Когда позже лагерь зашевелился и пришли к ним посетители, Сати занялась своими домашними делами. Но Норна осталась, она сидела около него на скамье, шепотом разговаривала с ним и указывала на наиболее значительных посетителей.
- Мистер Доминик... владеет шестью мушкетами и двадцатью копьями... да, тот с длинной белой бородой; привел из своей страны хороших бойцов...
Никто не заботился об огне, и в усиливавшемся холоде Ломар почувствовал тепло сидевшей рядом с ним девушки, в голове его начали мелькать различные мысли и образы. Он отгонял их. Он не был уверен, каким будет отношение местных жителей к подобным вещам, и не хотел оказаться связанным посреди рядов краснокрылки: тогда ему пришлось бы на собственном опыте убедиться, какую пищу предпочитают рорки.
Ее длинные волосы коснулись его уха, когда она вновь повернулась к нему.
- А следующий, мистер Ханнит, владеет десятью мушкетами и двадцатью семью копьями. Но он дал взаймы два или три мушкета мистеру Доминику два года тому назад, из-за этого у них до сих пор нелады.
