Святослав Логинов - Кто убил Джоану Бекер?
Ошарашенный Джон Брукс поклонился и, пробормотав что-то нечленораздельное, удалился.
— Томми, — сказал Трауб, — пригласи сюда Джона Бакта.
— Джон Бакт болен, сэр.
— Ничего. Скажи, что мы нашли Джоану Бекер и хотим задать ему несколько вопросов. Думаю, он будет здесь, прежде чем ты успеешь надеть свою шляпу.
Так и случилось. Через три минуты Джон Бакт, дворецкий, старший из четверки Джонов, желтый и пахнущий йодоформом, уже входил в курительную комнату.
— Говорят, вы поймали сбежавшую девицу? — начал он от самого порога. — Или ее выгнал любовник, и она сама притащилась обратно? Решать, конечно, будет миссис Баскет, но я против того, чтобы вернуть на службу развратницу.
— Как ваше здоровье, мистер Бакт? — поинтересовался Трауб. — Со стригущим лишаем не шутят. Чрезвычайно удачно, что в вашей аптечке оказался йодоформ.
— Пустяки, не стоит внимания, — отмахнулся дворецкий.
— Почему же? Именно пустякам и следует придавать самое большое значение. Вот пример: в захолустную аптеку заходит покупатель, один из уважаемых в округе граждан, и покупает редкое, в общем-то, лекарство. Ведь вы не хирург, обеззараживать открытые раны вам не надо. Я еще не спрашивал доктора Листера, но не удивлюсь, если окажется, что упаковку с йодоформом пришлось вскрывать ему.
— Какое вам дело до моей аптечки?
— Видите ли, если на следующий день этот уважаемый господин снова появляется в аптеке и на этот раз покупает хлороформ, то из этого факта можно сделать далеко идущие выводы.
— Какой еще хлороформ? Не знаю никакого хлороформа!
— Верю. Именно поэтому вы перепутали и поначалу купили совершенно ненужный вам йодоформ. Но, как видите, пригодился и он. Здорово Дама Роз хлестнула вас по физиономии?
Джон Бакт тяжело опустился в кресло.
— Нам известно даже это, — безжалостно продолжал Трауб. — Впрочем, присяжных будут интересовать только факты, а не ваши отношения с привидением. А факты говорят против вас. Вы подкараулили Джоану Бекер в винном подвале, вы набросились на нее, душили несчастную девушку, вы усыпили ее при помощи хлороформа, уложили в камеру, в которой Джоана Бекер была найдена, и укрыли тюлевой гардиной. Кстати, гардина была взята в бельевой, это могли сделать только вы или ваша супруга.
— Вы бредите! Какая камера, какой хлороформ?
— Повторяетесь, — сухо сказал Трауб. — Хлороформ тот самый, что вы покупали в аптеке. Факт покупки подтвердят не только показания аптекаря, но и фискальный чек в кассе. А склянка из-под хлороформа найдена в ублиете, и доказать, что это та самая склянка, которую купили вы, будет несложно.
— Чушь! Там нет никакой склянки, я сам ее выбросил…
— Значит, выбросили… очень интересно. Тем не менее она там есть, да еще и положена на самом виду. Для строгих английских судей этого достаточно, чтобы повесить вас в назидание всем любителям убивать девушек…
Сэмюэлю Траубу пришлось еще долго практиковаться в прокурорской риторике, прежде чем дворецкий проникся видением намыленной петли и принялся не отрицать все подряд, а оправдываться и взывать к тени Дамы Роз, которая велела ему делать все это, обещая титул и богатое наследство.
— Привидения в Соединенном Королевстве неподсудны коллегии присяжных, к тому же уголовно наказуемые деяния совершали вы, а не Дама Роз. Лично я с большим удовольствием посмотрел бы, какую кадриль вы спляшете под перекладиной, но, к сожалению, вы потащите за собой невинных людей. Поэтому мне придется покрыть ваше преступление, но только потому, что Джоана Бекер осталась жива. Доктор Листер только что сообщил, что ее жизни ничто не угрожает. Но, чтобы вы не вздумали повторить вашу аферу, извольте подписать эту бумагу. Здесь вы сознаетесь во всем совершенном. На этих условиях вы остаетесь дворецким в Баскет-Холле, а ваша супруга будет служить экономкой.
Никто не входил в курительную и не сообщал Сэмюэлю Траубу о состоянии здоровья горничной, но именно эта несуразность окончательно сокрушила Джона Бакта. Он подписал все, что от него требовали, и удалился, униженно кланяясь.
— Пока все идет как должно, — заметил Трауб. — Томми, сбегай, узнай, Джоана действительно пришла в чувство?
— Я это и так чую. Девушка отошла от смертной черты, умница доктор ни о чем ее не расспрашивает. Миссис Бакт варит бульон, а пока больной дали немного сыворотки. Наружно доктор применяет влажные салфетки. Последнее, как мне кажется, излишне, все-таки на розах было достаточно росы.
— Вот чего я не понимаю, если у тебя такое обоняние, почему ты сразу не учуял, где томится Джоана Бекер?
— Ах, масса Сэм! — воскликнул Томми. — Обоняние здесь ни при чем. Просто, пока вы занимались с дворецким, я сбегал к доктору и все узнал. И никто ни здесь, ни там не обратил на меня внимания.
— Ну ты жук! В таком случае сбегай и приведи сюда миссис Баскет.
— Может быть, будет лучше, если сходит Кузьмич? Леди Баскет очень не нравится цвет моей кожи.
— Пусть привыкает. XX век на носу, а она расовую сегрегацию практикует. Давай ее сюда, займемся воспитанием.
Миссис Баскет вошла в курительную, куда дамы обычно не заходят, и остановилась у порога. Видно было, каких усилий стоит ей сохранять спокойствие.
Сэмюэль Трауб молча ждал.
— Сэр, — ломко произнесла миссис Баскет. — Я должна просить у вас прощения. Вы предупредили страшное преступление, которое едва не произошло в моем доме. Но кто мог подумать, что люди, рядом с которыми я живу столько лет, окажутся способны на столь бесчеловечные поступки. Надеюсь, закон жестоко покарает преступников. Я, со своей стороны, сменю весь штат прислуги; в Баскет-Холле должны служить только безупречно честные люди.
Трауб смотрел с прищуром, затем спросил:
— Скажите, мадам, зачем вы врете? Могли бы уже понять, что ложь я определяю с полуслова.
Английскую леди назвать «мадам»! Большего оскорбления не бывает. Миссис Баскет задохнулась от негодования, а Трауб, не давая ей собраться с мыслями, начал обвинительную речь:
— Четверо мужчин, живущие в замке и замешанные в деле Джоаны Бекер, утверждают, каждый независимо от другого, что исполняли волю Дамы Роз. Но английское судопроизводство не знает ни одного прецедента, когда привидение стояло бы во главе преступного сговора. К тому же ни один из слуг не видел Дамы Роз, слышали только ее голос. А голос легко подделать, для этого не нужен ни граммофон, ни иные изобретения ушлого разума. Предки решили проблему просто, придумав крепостную волынку. Система труб, проложенных в стенах, позволяет прослушивать любое помещение замка. Мы обнаружили ее в самый первый день нашего пребывания здесь, так что вы напрасно пытались прослушать наши разговоры. С помощью этой же волынки можно и говорить, выдавая себя за Даму Роз или вообще за кого угодно. Замечательно, что все трубы сходятся в вашей спальне, так что никто, кроме вас, не мог бы…
