Виталий Вавикин - Сонная реальность
– Простите, вы не могли бы мне помочь? – обратилась как-то вечером Аника к своему соседу.
Его звали Бранислав Зорьян – она прочитала его имя на почтовом ящике и ждала, когда сосед вернется с работы, решив во что бы то ни стало открыть ненавистное окно. Сосед справился с задвижками за пару минут. Аника неловко заговорила с ним о дочери, которая выходила встречать его с работы каждый вечер.
– Она очень красивая, – соврала Аника, не зная, как еще отблагодарить соседа за открытое окно. – Наверное, похожа на мать?
– Была похожа, – нахмурился сосед, рассказав, как несколько лет назад его жена стала донором для умирающего человека из соседней колонии.
– Ох, извините, что спросила.
– Ничего страшного, – расплылся в грустной улыбке сосед. – Эти колонии разлагаются, гниют изнутри. Мы должны помогать им. Должны уметь жертвовать. Иначе мы станем как они.
Потом он ушел, а на следующее утро Аника столкнулась с его дочерью, которая шипела и обещала выцарапать ей глаза, если она попытается занять место ее матери. Ей было лет девять, но она сумела напугать Анику.
– Маленькая фурия! – пожаловалась она на работе подруге Наташе Рупник.
– Такие вот у нас дети! – сказала уборщица и громко рассмеялась.
Аника смотрела на нее какое-то время, затем решила, что в этом мире единственным другом, пожалуй, может быть только работа.
Собранных данных было ничтожно мало, но в ее распоряжении был целый архив, так что Аника решила начать реконструкцию родословной Макса Вернона. Тем более что ей нравилось вспоминать главу колоний – это успокаивало. Даже диван в его кабинете казался сейчас чем-то родным и желанным. «Если бы Вернон прямо сейчас захотел снова уложить меня на этот диван, то я бы не возражала, – думала Аника. – Больше – я бы сама попросила его об этом». Эти мысли казались ей крайне пошлыми, но так было проще успокоиться. Да и заниматься реконструкцией человека, который тебе небезразличен, было куда интересней, чем если бы это был кто-то чужой и незнакомый.
* * *Работа захватила, увлекла Анику. Реконструкция продвигалась медленно, но трудности помогали собраться. Единственной проблемой стало лишь то, что в архиве не было данных на жителей других колоний за последние шесть поколений. Чтобы вычислить род Вернонов, Анике пришлось изучить отчет о каждом жителе Седьмой колонии от начала ее создания. И где-то там, среди пыльных носителей информации, Аника нашла упоминания и о своих предках.
След был четким и ярким. Аника никогда особенно не интересовалась своей родословной, но в свете последних событий… Она вспоминала старый кожаный диван в кабинете главы колоний и думала, что если они с Верноном будут вместе, то комитету будет интересна не только его родословная, но и ее. И если верить архиву, то они подходили друг другу для репродукции как нельзя лучше – родственная линия не пересекалась на протяжении как минимум шести-семи поколений.
Аника решила копнуть архив еще глубже, добраться до самых истоков. Тем более что выживших после начала Возрождения было не так уж и много. Она найдет среди них своих предков, найдет предков Вернона, а заодно, как он и хотел, восстановит родовую линию его конкурента на предстоящих выборах – Зои Мейнард.
Глава пятая
Алексей Семенов. Аника встретила его в одном из бесконечных архивов, где стеллажи уходят к высокому потолку, а пыль не убирали, казалось, как минимум несколько поколений. Он не был похож ни на уборщика, ни на архивариуса. Скорее случайный прохожий, который заблудился в этих джунглях никому ненужной информации.
– Помочь вам выбраться отсюда? – предложила ему Аника.
Незнакомец вздрогнул, запрокинул голову, пытаясь разглядеть на верхних ярусах обращавшегося к нему человека.
– Я здесь! Прямо над вами! – помахала ему рукой Аника.
– Что вы там делаете? – спросил незнакомец.
– Изучаю архив.
– Изучаете архив? Ого! Удивлен, что кто-то еще этим занимается, кроме меня.
– А я думала, что вы просто заблудились! – призналась Аника.
Они представились друг другу раньше, чем смогли разглядеть лица. Аника спустилась и сказала, что занимается реконструкцией своей родословной. Она умолчала о Максе Верноне и Зои Мейнард, хотя, просматривая каждое утро местные новости, была уверена, что жители Города клонов не имеют ни малейшего понятия о том, что в действительности происходит в мире. Трансляции, которые принимались из других колоний, проходили тщательную фильтрацию.
– Что привело вас сюда? – спросила Аника, разглядывая нового знакомого.
Семенов был серым и невзрачным – каким-то безликим, но Анику подкупал его интерес к архиву.
– Здесь не бывает даже уборщиц, – сказала Аника. – Вы первый человек, пришедший сюда за последний месяц.
– Просто выдалось свободное время, – смущенно пожал плечами Семенов. – Архив же открыт для всех.
– Конечно, для всех, – улыбнулась Аника. – Только почему вы стесняетесь, что пришли сюда?
– Моя жена назвала бы это праздностью.
– И как зовут вашу жену?
– Пока еще никак. Я имел в виду… Если бы у меня была жена… – Семенов смутился и покраснел так сильно, что красными стали, казалось, даже его соломенные волосы.
– Все нормально, – успокоила его Аника. – У меня тоже нет мужа. Никогда не было. Ни мужа, ни детей.
– Правда? – Семенов недоверчиво вглядывался ей в глаза.
– Правда! – рассмеялась Аника. – Моя страсть – этот архив.
– Мне тоже нравится здесь. – Семенов снова начал заливаться краской. – Только я не занимаюсь реконструкцией родословных. Я… – он опустил голову, уставившись на свои пыльные ботинки. – Я сумасшедший.
– Вы сумасшедший? – растерялась Аника, решив, что ослышалась. Семенов кивнул, не поднимая глаз. Аника окинула его внимательным взглядом. – Вы не похожи на сумасшедшего.
– Я тоже думал, что не похож, но… – он нервно передернул плечами. – Меня лечили какое-то время в клинике.
– И какой была причина? Вы стали кидаться на людей или что?
– Я хотел написать книгу.
– Вас отправили в психушку, потому что вы хотели написать книгу?
– Когда не верят люди.
– Что?
– Таким должно было быть название. «Когда не верят люди»…
– Понятно. И… о чем вы хотели написать?
– Обо всем, – пожал плечами Семенов. – В колонии много слухов. Люди не верят, но мне кажется, что слухи не рождаются из пустоты. Должна быть какая-то причина. Я хотел объединить все эти слухи и рассказать о них… Вы слышали историю о том, что репродукционные центры только обещают сохранить будущему ребенку гены его родителей, а на самом деле большинство детей в нашей колонии имеют совершенно других биологических родителей? Поэтому у нас запрещен тест на ДНК… Это ведь так просто, но тест запрещен… Мы выращиваем клонов, не имея собственного потомства. Разве это не ужасно? А эти странные люди, заявляющие, что у них выпадают из памяти целые дни? Некоторые из них в эти периоды совершают очень страшные вещи. А что если ими кто-то управлял в тот момент? Что если нас могут взять под контроль в любой момент? Добавьте сюда телевидение. Кто-нибудь видел, каким стал мир в действительности? Что если мы давно не Первая колония? Что если все изменилось? Нам говорят, что женщины утратили способность выносить ребенка, поэтому мы развиваемся в пробирках. А что если в других колониях все не так? Что если над нами просто кто-то ставит эксперимент? Или же других колоний уже нет? Что если в мире остались только мы? Ведь телевидение можно фальсифицировать. Даже легенду о том, что некоторых людей переправляют к нам из других колоний через старую электростанцию, можно было придумать с умыслом, чтобы мы верили, что не одни.
