Мария Гинзбург - Герой должен умереть
Но сама нуждалась в утешении ничуть не меньше, и держалась из последних сил.
– Так значит, молния, – повторил ошарашенный Тэнир. – Нельзя пользоваться нитсеком, не надев обувь с резиновой подошвой, это каждый подросток знает… Мэнир сам все видел?
Мэарит кивнула. Тут она не выдержала и расплакалась. Тэнир совсем растерялся. Мэарит рыдала, закрыв лицо руками. Несмотря на все, она помнила, что слезы ее очень портят – глаза становятся красными, а лицо покрывается пятнами.
Тэнир осторожно погладил ее по голове.
– Он сделал это ради вас, – сказал он.
Мэарит расплакалась еще горше:
– Он мертв. А мне теперь с этим жить. Что такой хороший, смелый, умный сареас погиб из-за меня…
Тэнир несколько секунд рассматривал висевшую на стене картину. Она была с детства знакома до мелочей – грациозный аиреб на поваленном дереве, на фоне предрассветных лиловых сумерек.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросил он.
Мэарит вытащила из-за манжета рукава кружевной платочек, вытерла слезы и высморкалась.
– Да чем вы мне можете помочь, – сказала она печально. – Вы ведь наверное тоже самое обо мне думаете.
– Нет, – сказал Тэнир. – Я так не думаю.
Он протянул руку и медленно, ласково погладил Мэарит по голове.
* * *Поднявшись с Иньяром на третий этаж башни, Мибл с интересом огляделся. Обстановка жилища Иньяра была весьма аскетичной. Командир кэцэров устроился на вращающемся стуле с одной стороны огромного, совершенно пустого стола, на котором не было ни пылинки. На плоском мониторе включенного компьютера была заставка из абстрактных фигур ярких цветов. Иньяр указал Миблу место напротив себя. Тот подвинул стул и сел.
«Даже истина – это то, что можно использовать», начал Иньяр. – «Я подумал, что мы можем использовать твое состояние тоже».
«Как?», без особого интереса осведомился Мибл.
«Чтобы защититься от нас, аборигены ввели систему биометрической регистрации в своем городе. Мы не можем войти в город, а вот ты – можешь. Эцьу проверил твою биометрию – она теперь соответствует аборигенской».
«Проникнуть в город и собрать информацию», сообразил Мибл. – «Но я же там никого не знаю…».
Он осекся. Иньяр удовлетворенно кивнул.
«Эцьу сказал мне, что к тебе могут вернуться не только твои воспоминания, но и память убитого тобой туземца. Не надо пугаться этого; наоборот, вспоминай, если можно так выразиться, как можно внимательнее. Когда ты будешь готов, мы отправим тебя в город туземцев, а уж что там надо сделать, кроме сбора информации, ты лучше меня знаешь – ты, не я, был разведчиком».
«Это может сработать», кивнул Мибл. – «Хорошо, давай попробуем».
Иньяр поднялся со стула, давая понять, что беседа окончена. Мибл двинулся к дверям.
«Да, еще кое-что», передал глава кэцэров.
Мибл остановился, оглянулся через плечо:
«Да?»
«Близкие родственники и друзья покойного смогут заподозрить подмену. Все же, ты вспомнишь жизнь этого мяса не до мелочей. Поэтому, если ты вспомнишь какие-нибудь имена его друзей или родственников – сообщи мне. У нас договор с туземцами, и мы можем назначить себе в жертву любого. Прежде чем отправлять тебя в разведку, нужно исключить любую возможность разоблачения».
«Это разумно», согласился Мибл.
«Ты пока еще никого не вспомнил? Самых близких родственников, может быть?», осведомился Иньяр рассеянно. – «Я мог бы начать составлять запрос».
«Да, кое-кого я вспомнил», признался тот.
Иньяр чуть удлинил руку, придвинул к себе клавиатуру, прятавшуюся на выдвижной доске под столешницей.
«Я слушаю», передал он.
Мибл наморщился, потер переносицу.
«Оэйно и Юэйно Си», начал он. – «Гаттар… как же его фамилия.. А! Гаттар Танрэк, Бэрт Дэм, Жэйно ГД Мерес».
«Неплохо для начала», одобрительно кивнул Иньяр. – «Если еще кого-нибудь вспомнишь, обязательно скажи мне».
* * *Бегущая дорожка, отодранная от пола, представляла собой жалкое зрелище. Чумф и Юлер разобрали ее на секции и прислонили к стене туннеля. Стали отчетливо видны пятна ржавчины и сточенные до блеска движущиеся части железной ленты. Судя по негромкому постукиванию где-то в глубине туннеля, Юлер или Чумф все еще были здесь и возились с механизмом, приводившим дорожку в движение. Теперь, когда из-под пола торчали его стальные части, пройти по туннелю можно было, только прижимаясь к стене с изречениями. Мибл так и поступил, и медленно двинулся вглубь туннеля. Примерно посередине пути он обнаружил кэцэра. Тот сидел внутри раскрытого механизма так, что над полом торчала только голова и плечи. Голый, вытянутый в высоту череп блестел в свете ламп. Всему своему телу кэцэр придал форму многочисленных щупалец, которые запустил в стальные внутренности механизма.
«Ну как?», спросил Мибл. – «Много еще работы?»
Он не смог узнать кэцэра в его истинном виде и поэтому не рискнул обратиться к нему по имени. Тот обернулся, лицо его дернулось, пошло рябью, и Мибл с облегчением увидел, что перед ним Юлер.
«А пожалуй, на сегодня хватит», ответил Юлер.
Он выбрался на узкое пространство между разобранным эскалатором и стеной, придал своим конечностям тот вид, что они имели у туземцев.
«Вот теперь можно идти», передал он.
Пока они шли по туннелю, Юлер молчал и поглядывал на Мибла. Когда они выбрались наверх, в долину, Юлер спросил:
«Можно пройти с тобой?»
«Нужно», ответил Мибл. – «Я не знаю, где живу».
«Не стоило принимать так близко к сердцу наш последний разговор», передал Юлер, когда они прошли уже до середины широкой аллеи, пересекавшей всю долину. – «Самоубийство – позор для воина. Я погорячился. Я на самом деле вовсе не имел в виду, что…»
Мибл поднял ладонь, чтобы остановить его.
«Юлер, я сейчас скажу тебе две вещи, одна из которых тебя огорчит, а вторая обрадует», передал он. – «С какой начать?»
Кэцэр поколебался секунду.
«Ну, начнем с неприятного», решил он.
«Я ничего, ничегошеньки не помню о нашем последнем разговоре. Возможно, я действительно пытался покончить с собой», передал ему Мибл. – «Второе. Тебе повезло – эта попытка не удалась, и я теперь здесь. Но имей терпение, хорошо?»
«Ладно», ответил кэцэр.
* * *Мибла разбудил Эцьу. Он принес товарищу пищевой синтезатор и объяснил, как им пользоваться. Сварганив себе что-то, весьма условно съедобное, Мибл поел. После завтрака к нему вернулась бодрость духа и тела. Он решил исследовать собственную башню. Тем более что Эцьу считал, что Миблу скоро будет необходимо покинуть Шамболор и некоторое время пожить в соседней долине – Диразе, в опустевшем селении аборигенов. Сам Эцьу вместе с Фюритом и Каротом намеревался отправиться туда немедленно и подготовить жилище для Мибла. Друзья пообещали вернуться за ним, как только все будет готово.
