Валерий Анисимов - Космический «Колпак»
— Я могу выразиться яснее, — сказал он. — Мы все работаем для того, чтобы страна наша оставалась сильной. Еще древними было замечено: «Голос слабых не слышен». А мнение древних следует уважать. Мы должны быть очень сильными. Иначе нам не устоять перед лицом прогрессирующих противников. История полна примеров, когда могучие государства, достигшие приоритета в культуре, гибли потому, что не уделяли внимания развитию своих вооруженных сил. В мире постоянно идет противоборство. И не только — и не столько — военных сил. Идет война идей. В конечном счете все сводится к тому, что правда остается на стороне сильного!
Генерал на мгновение остановился. Затем вдохновенно продолжил:
— Только сильный человек может позволить себе быть добрым. Только сильный может помогать слабым. И только сильный в состоянии защитить свой очаг, своих близких. Нам необходимо укреплять военные силы. Ни у кого в мире не должно оставаться сомнений в нашем могуществе. Обыватели, к сожалению, этого не понимают. Словоблудят на демонстрациях, не сознавая, что прокладывают дорогу войне. Да, войне! Потому что выступают против ассигнований на вооружение, а значит — против нашей мощи. А слабых бьют!
Генерал забарабанил пальцами по столу, что делал всегда, когда волновался. Он и сам не ожидал, что замечание Макклоски сможет так его завести.
— Я не думал, что вы примете все так близко к сердцу, сэр, — заметил молодой человек. — Прошу простить меня.
— Просить прощения не за что. Просто меня всегда раздражало, что военных принимают за маньяков, у которых одна цель в жизни — погубить человечество. А я, например, стрелял только по мишеням… Но в то же время считаю, что преступно принижать роль армии в нашей жизни.
— Сэр… — начал Макклоски.
Но генерал перебил его:
— Оставим теорию. Расскажите лучше, как вы познакомились с Садлером.
— Это длинная история. Произошло все несколько лет назад: я опубликовал результаты своих исследований в научном журнале, и вскоре в нашем университете появился профессор. Он предложил мне работу в лаборатории. Условия оказались весьма соблазнительными, и я согласился. Кроме того, сознаюсь, мне польстило, что моей скромной персоной заинтересовались на таком высоком уровне.
— Как ученый вы довольны тем, что служите у нас? — спросил генерал.
— Да, — прямо ответил Макклоски. — Особенно стало интересно, когда Садлер предложил мне отработать «версию белых мышей». Так мы назвали исследования, направленные на проверку их способности жить в условиях радиации.
— Что?! — поразился генерал. — Вы сказали — «в условиях радиации»? Как это понимать?
— В теории выглядит достаточно просто… Радиация, подобно яду, действует на живое существо смертельно. Но в организме может вырабатываться и противоядие — все дело в том, чтобы привести в действие скрытые защитные силы организма. Известны случаи, когда древние правители, боясь покушений, постоянно приучали себя к ядам и достигали таких успехов, что могли принимать дозу, смертельную для обыкновенных людей, без каких-либо последствий для своего организма. Так же, на мой взгляд, можно бороться и против радиации. Я занимался проблемами мутации и пришел к выводу, что постепенное облучение живого существа вырабатывает в организме иммунитет против действия радиации. Понятно, что никому в голову не придет заведомо облучать себя, но при необходимости такой способ «приручения» радиации не исключен. Иными словами, мы сможем в конечном итоге просто делать своего рода прививки от радиации.
— Прививки? Вы хотите сказать, что нашли необходимую вакцину?
— Утвердительно на этот вопрос пока ответить не могу. Есть еще серьезные проблемы.
— Какие именно? — спросил генерал.
— Главная заключается в том, что создаваемая мной, как вы сказали, вакцина в состоянии будет оказывать действие только в условиях радиации. Иначе говоря, облученные белые мыши получат пропуск в одну сторону. Обратного хода для них не будет.
— Но, пройдя в ту сторону, — поинтересовался генерал, — они как-либо изменятся?
— Нет, — ответил ученый, — абсолютно никак. Радиация включится в круговорот жизнедеятельности их организма. Раз и навсегда. Понимаю, звучит все это странно. Но лишь потому, что мы привыкли пугаться самого слова «радиация». А между тем в природе многие вещества смертельны для живых организмов. Воздух, например, губителен для рыб. Но ведь можно сделать так, чтобы они обходились без воды. Более того, чтобы вода стала для рыб смертельной средой.
— Да-а, — протянул в раздумье генерал. — И кто-нибудь еще знает о ваших опытах?
Макклоски внимательно посмотрел на генерала. Сказал:
— Странно, что вы меня об этом спрашиваете.
— Почему? — удивился тот в свою очередь.
— Хотя бы потому, что профессор Садлер предпочитал, чтобы о них не знал никто. Он уверял, что готовит для кого-то сюрприз. Хотя я не понимаю, каким образом результаты моих опытов могут стать сюрпризом. Если бы существовала возможность жить после «прививки», я бы всерьез задумался о Нобелевской премии. Она мне не помешала бы.
Генерал перебил Макклоски:
— Премию вы получите значительно большую, если докажете, что ваши опыты… не безнадежны.
Макклоски с удивлением посмотрел на генерала. И вдруг словно тень прошла по его лицу. Он посерьезнел. А его собеседник продолжил:
— Послушайте, Макклоски, мы все тут, в этой лаборатории, принадлежим к научным кругам. И что бы ни делали, работаем, в сущности, ради могущества нашего государства. Как ученый вы должны понимать, что остановить прогресс невозможно. Да и не следует сдерживать его. Кто не движется вперед, тот пятится назад. И того непременно обгонят. Так что давайте, не заглядывая в очень уж отдаленное будущее, возьмем на заметку ваше открытие. Не стесняйтесь, называйте вещи своими именами. Открытие! И договоримся: как только вам станет ясен финал ваших исследований, вы сразу же явитесь ко мне с докладом. Только ко мне!
— Есть, господин генерал, — произнес Макклоски.
Генерал улыбнулся. Дружески заметил:
— Будьте попроще. Я бы не хотел поддерживать с вами только официальные отношения. Если возникнут какие-либо трудности, обращайтесь за помощью. Рад буду ее оказать.
— Благодарю, сэр, — в легкой задумчивости произнес молодой человек. И, поняв, что разговор окончен, поднялся из кресла.
Генерал едва дождался, когда захлопнется дверь за ученым. Улыбка мгновенно исчезла с его лица. Он надолго застыл за рабочим столом. Затем встал и направился к выходу.
Выйдя на улицу, он бесцельно побродил по широким проспектам, узеньким переулкам. Пройдя несколько кварталов, остановился у телефона-автомата, вошел в будку, набрал номер. Дождавшись, когда в трубке раздалось — «Слушаю вас!», сказал:
