Игорь Зенин - Отречение
Дэнил поймал себя на мысли, что его внимание приковала одна звезда, подмигивая соблазнительно бело-голубым светом, напоминая ему что-то до боли в висках знакомое, и вроде бы, близкое. "Слушай, подруга, а почему ты мигаешь, словно на Тенле?" - невольно подумал про себя Дэнил, мысленно обращаясь к звезде. Приглядевшись, он понял, что это простая звезда, каких во вселенной пруд пруди, и ничего она не мигает, и вообще, она какая-то тусклая и невзрачная. Вдруг в голове стремительной стайкой воробьев пролетели еще какие-то мысли, на которые Дэнил не обратил внимания. В глазах появилось приятное и мягкое бесформенное и беззащитное животное, которым можно было вдоволь насладиться - молочно-туманная сонливость, ласковая, как женские руки и теплая, как парное молоко. Сладостно чмокнув, Дэнил дал свободу слипающимся глазам, и, выбросив последний клок догорающих мыслей, словно бычок сигары, превратился в безмятежную жертву хищника с названием Сон.
РОБИН
Робину, как штурману и помощнику капитана, всегда и везде, при любых условиях неукоснительно требовалось выполнять две функции: душой и телом чувствовать своего шефа, чтобы по праву называться его правой рукой, с одной стороны, и иметь свое собственное мнение, причем такое, чтобы оно не было антиподом мнения капитана, с другой стороны. До этого дня Робину удавалось без всякого труда совмещать эти две противоположные функции, и прежде всего потому, что Смит Филд был человеком порядочным. Но это было раньше. Робин сам не заметил, как стал делить события на прежние и настоящие, то есть до и после взрыва. В первую очередь его беспокоило прежде всего то, что он был не в силах хоть как-то более-менее реально и отчетливо понять капитана, его предстоящие планы. Да, он слышал, что капитан легко и ненавязчиво предложил всем подумать о том, стоит ли возвращаться на Тенлю. Но ведь это еще ни о чем не говорит. Робин старался мыслить примерно так, как это делал Джон, то есть логически.
- Допустим, что это предложение - чистая правда. В таком случае следует, что капитан - трус, боится смерти. Либо думает о команде. Но, в таком случае, учитывая обстановку, ему следовало бы подробнее рассказать всем о предстоящих планах, вкратце сообщить, что он хочет передать на Тенлю, в Центр. Но, с другой стороны, он - капитан, и он им останется в любую минуту. Значит, прежде, чем определять, врал, или нет капитан, нужно точно уяснить, из храброго десятка он, или нет.
Робин долго и упорно старался вспомнить все эпизоды, все случаи, в которых были элементы опасности. Но он не смог вспомнить ни одного опасного случая за все шесть лет совместных полетов, и единственный вывод, который из этого следовал, что капитан - мастер своего дела, но не более. Робин понял, что зашел в тупик.
- Интересно, - подумал он, - что на моем месте сейчас сказал бы Джон. Ведь шкурой чувствую, что этот Шерлок смог бы докопаться до истины. Может, его позвать?... Нет, кирпичей ему с маслом, он от меня больше не дождется, чтоб я перед ним еще раз расписался в своем собственном бессилии. А то ведь иначе получается, что я принимаю его точку зрения. Хоть он и друг, но я все-таки штурман. Так что надо самому... Итак, в космосе, когда я рядом, ничего трагического не было. Это говорит не столько о его трусости и боязни опасности, сколько о том, что у него голова на плечах, а не пустой шлем. Кроме космоса он, как и все мы, был на Тенле. Но отпуска мы вместе не проводили. Значит, надо вспомнить, что про него говорили другие и рассмотреть эти события на предмет опасности... Ничего плохого о нем не говорили... Сам я тоже не знаю... Называется, прилетели в черную дыру. Идея... Спросить у Джона. Может, он знает такие случаи с нашим капитаном.
Робин вызвал Джина.
- Слушай, дружок, где твой хозяин?
- Не информирован в данном вопросе.
"Чугунная кукла,- подумал про себя Робин,- хоть кто-нибудь когда-нибудь из них ответил бы не по программе. Сказал бы просто "не знаю", а то так и хочется заорать что-нибудь вроде "два наряда вне очереди".
- Найди его и пригласи ко мне, я в рубке.
- Задание понял, выполняю.
Через полчаса появился Джон. Выражение его лица было неопределенное. Но первая фраза сразу все поставила на свои места.
- Чего тебе надо? - этот вопрос означал, что он не в духе.
- Не рычи, а лучше помоги. Я буду проверять твою память. Скажи мне пожалуйста, помнишь ли ты такую ситуацию, которую можно назвать критической или опасной, в который участвовал наш капитан? Хоть на Тенле, хоть в космосе.
Джон на мгновение задумался, переключаясь со своих серых дум на этот пустой разговор, и тут же вспомнил, что такой ситуацией можно по праву считать связь капитана с нумистами. Робин был в курсе, хоть и смутно, ведь разговор с Дэнилом состоялся тогда при нем.
- Прежде, чем проверять мою память, проверь свою, старый осел, при тебе же Дэнил говорил, что капитан как-то связан с нумистами. Реальнее опасность представить трудно.
- Сам осел, - машинально ответил Робин, медленно краснея и напряженно думая о чем-то своем.
Джон, поняв, что он больше не нужен, тут же ушел в себя, и, движимый внутренним автопилотом, сам того не заметив, опять вернулся в Сады, где и сидел раньше.
"-Вот тебе и логика. Чего-то он врет, этот Джон, с одной логикой в таких вопросах не разобраться. Может, тут надо специальное образование, или... Ну уж если я такой круглый дурак, то меня бы не назначили бы штурманом. Итак, капитан - смелый и честный человек. Значит, прежде всего он думает о нас, а не о себе, хочет, чтобы наша жизнь не кончилась трагически, при непонятных обстоятельствах. И если капитан сделал такое предложение, то значит, у него есть основания полагать, что нам грозит опасность. Как все логично и красиво, черт побери!... А дальше что?!
Робин какое-то мгновение сидел молча, чувствуя, как его начинает мутить от такой логики. Его пугала логическая законченность этого, казалось бы, запутанного клубка. Какое-то время он отреченно-пустым взглядом смотрел на терминал, который с идиотским спокойствием высвечивал функциональные обозначения важнейших узлов и давал информацию о координатах и траектории движения корабля.
- Еще немного, и меня можно кутать в смирительную рубашку, так и с ума можно сойти от всех этих проблем, - подумал он. В следующий момент его рука машинально, словно заводная, прикоснулась к сенсору, вызывая на связь Дика. Но Робин даже сначала это не понял, и только когда робот во второй раз спросил его, для чего он потребовался своему хозяину, Робин постарался еще раз напрячь свои измученные и выжатые мозги и стал усиленно думать, что бы ему сказать. В первый момент пришла "гениальная" идея послать его куда-нибудь, но в следующий момент Робин вспомнил, что инструкция запрещала часто использовать логически незаконченные приказания, так как у роботов для ликвидации тупиковых команд вырабатывалась специальная внутренняя команда, и после некоторого времени такой робот просто прекращал слушаться своего хозяина. Совсем как человек. И поэтому после непродолжительного молчания Робин произнес:
