Анна Голоусикова - Мастер своего дела (сборник)
Но теперь журналисты будут конкурировать друг с другом, в том числе — за то, чтобы решать, что есть „хорошо“ и „плохо“. И за то, чтобы именно своими „хорошо“ и „плохо“ привлечь наше внимание.
Боль, страх, чужие горести уже стали для нас обычным делом. Теперь наступает черед радости.
И не нужно думать, что это будет так легко — вызвать позитивные эмоции у тех, кто ими пресыщен донельзя».
А вот Маргоша это умела: как-то ухитрялась находить темы, оказываться в нужном месте в нужное время. Семь или восемь веков назад ее бы обвинили в колдовстве и сожгли на костре. Как Коперника.
Или это Джордано Бруно сожгли?
Арутюнов хмыкнул: кажется, поверхностная эрудиция БоБо заразительна.
— Слушай, Борисыч, — решился наконец Спицин, — это, конечно, не мое дело… Ты же понимаешь, что ее сейчас дома нет?
— Понимаю, Спицин. Не бойся, вламываться к ней в квартиру я не собираюсь, никакого криминала. Просто устроим небольшое журналистское расследование.
— Уже полдень, если мы до вечера ничего не нароем, БоБо нас самих уроет. И асфальтом сверху закатает.
— А что ты предлагаешь? Уйти в «свободное плаванье», кружить над городом и ждать, что повезет? Ты же сам просматривал релизы, ничего толкового сегодня не предвидится. А в случайности я не верю. Ты ведь не будешь спорить, что Маргоше кто-то сливал информацию?
Спицин помотал головой.
— Вот и мне так кажется.
— Ну а какое расследование ты собираешься проводить? Если без того, чтобы забраться к ней в квартиру…
— На месте сориентируемся, — туманно ответил Арутюнов.
Он еще сам до конца не решил. В том числе насчет квартиры.
14:15
Старушки у подъезда говорили о Маргоше охотно. Ах, какая умница-красавица, душенька-лапушка! Мы ее всегда смотрим, после ее материалов жить хочется.
Одна сказала это и с намеком зыркнула на Арутюнова — кажется, узнала. Ну да, после того его репортажа из приюта для бродячих собак… Жестокий был репортаж, жестокий и рейтинговый, трижды повторяли в прайм-тайм.
После него мэр издал указ о еженедельных проверках в приютах, полетели головы (на сей раз не собачьи — человечьи), стали строже меры контроля за владельцами домашних животных. Человеку, купившему щенка, а через пару лет вышвырнувшему взрослого зверя на улицу, грозил солидный штраф.
Обо всех этих изменениях к лучшему потом сделала материал Маргоша.
— …Да редко дома-то бывает, редко. Это ж работа нелегкая, в наши дни о добрых делах рассказывать, раньше-то казалось, вообще в мире одни беды творятся, катастрофы и политика, вот и всё. А? Гости? Ну, хаживают, бывает, хаживают. А вы почему интересуетесь? — Востренький взгляд старушонки блестел, точно спицы в ее руках. Каждая из сидевших на скамейке бабуль не просто чесала языком, а одновременно занималась полезным делом: одна внучке фенечку с неоновыми нитями плела, другая — носок с электронным подогревом любимому зятю.
— Спрашиваю, потому что хочу понять. Она ведь уволилась от нас.
— Да вы что?! А как же новости?!.
— Вот я и пытаюсь разобраться, может, ее кто-нибудь… сбил с толку, — Арутюнов нарочно употребил выражение, когда-то давно встреченное им в одной старой книге. «Говори с аудиторией на понятном ей языке» — одно из золотых правил любого журналиста. Второе: «По возможности игнорируй неудобные для тебя вопросы» — так что на «как же новости?» он решил не отвечать. Скоро сами догадаются.
Бабульки переглянулись. Та, что плела фенечку, качнула головой:
— Ну, чтоб какие особые гости ходили — так и не было, да?
— Не было, — подтвердила другая. — К ней, правда, раз в две недели парнишка из службы приходил, помнишь?
Арутюнов насторожился:
— Из какой службы?
— Из почтовой, курьерской.
— Ага-ага, — закивала та, что с блестящим взглядом. — Приходил! В ихнем дурацком комбинезоне, цвет — как будто в кетчупе вывалялся! Этакая безвкусица!
— Каждые две недели? — уточнил Арутюнов. — А что приносил, не видели?
— Разве ж он нам стал бы показывать? — резонно возразили бабуси.
— Ага, да и что показывать, он же без пакетов входил, выскочит из «мухи», в руке — папка, и пошел.
— А когда он в последний раз приходил? — вмешался Спицин.
— Вчера как раз и приходил, ага.
— Ничего странного вы не заметили?
— Да нет. Правда?
— Правда, — подтвердили остальные старушки.
— И Маргарита вела себя как обычно?
— А как же ей себя вести-то? С рассветом поднялась и упорхнула, только ее и видали. Так торопилась, что, Семеныч говорит, и пакет не забрала.
— Значит, все-таки был пакет?
— Значит, был, — аж сама удивилась та, что плела фенечку. И уже с уважением глянула на Арутюнова.
— А кто такой Семеныч?
— Да вахтер наш, кто ж еще! Вон сидит, глаза портит. Сколько раз я ему говорила: лучше радио послушай или купи диск со звукнигой — нет же, подавай ему бумажную и только! Вот вы, молодой человек, как читаете? — повернулась бабуля к Спицину.
— Вообще-то, — смутился тот, — я мало читаю. Не успеваю, — добавил, как будто извиняясь, — работа.
Очень вовремя зазвонил его «инди-вид» — и на экране появилась хмурая физиономия БоБо.
— Ну что, как успехи, хлопцы?
— Процесс идет.
— Мне нужен не процесс, а результаты! — выдал Босс одну из своих любимых сентенций. И добавил вкрадчиво: — Вы на часы-то посмотрите, соколы! Нам еще потом материал монтировать, не забудьте.
— А как же!
Спицин вырубил «инди-вид» и извинился перед старушками, дескать, с удовольствием еще поговорили бы, но сами видите: дела, дела!..
— И что ты ему скажешь? — спросил ведомый у Арутюнова, пока они шли к подъезду дома, в котором жила Марго. Семеныч, внушительных пропорций дедок, действительно портил глаза над пухлой книгой с изрядно потрепанными страницами. Арутюнову он показался похожим на сторожевого пса — в летах, но еще не утратившего нюх и хватку.
— Разберемся. Ты, главное, молчи и стой так, чтобы нашим милым старушкам не было видно…
Он не стал объяснять, что именно должен закрыть от старушечьих взоров Спицин. Оба и так прекрасно понимали, но одно дело — понимать, другое — произнести это вслух и тем самым признаться себе и коллеге, что собираешься совершить… то, что собираешься.
— Добрый день.
— Добрый, — отложил книгу Семеныч. — Вы к кому?
— Наверное, к вам. Я от Маргариты Соболевской, мы вместе работаем. Она сегодня утром забыла забрать пакет, который ей принесли…
— Что ж сама не заехала? — лениво щурясь, спросил дедок. Доставать пакет он не торопился, зато с откровенным любопытством разглядывал сослуживцев Маргоши.
