Владимир Васильев - И тьма не объяла его...
Ну, терпеливец ты мой, — готово! Как это смотрится со стороны?.. Очень даже убедительно смотрится. Вот он повел крыльями. Отлично! Вот он складывает их за спиной. Ах, какой же я молодец! Даже это предусмотрел. А как же иначе он сможет выбраться из пещеры — с таким-то размахом…
Теперь идем проводить испытания. Смелей летун!.. Правильно — он наступает на нить и, довольно ловко сохраняя равновесие на ней, движется вглубь воронкообразной ловушки. Нити светятся в темноте, и я горжусь своим творением — оно прекрасно и похоже на путь в бесконечность…
Вот и выход. Моя любимица ночь уставилась на нас миллионами своих глаз. Летун, кажется, тоже рад встрече. Волнуется? Еще бы не волноваться. Сейчас он проверит мое умение своей жизнью… Ну — вперед! И я тихонько подталкиваю его лапой в спину. Он ныряет в темноту и расправляет светящиеся крылья… Они держат его! Держат!!! Получилось!.. Хотя еще рано радоваться — неизвестно сможет ли он управлять ими… Вот он описывает широкие круги, ввинчивая в темную высоту светящуюся траекторию. И это красиво. Но главное — он подчиняет себе высоту…
Наконец, в плавном вираже он приближается ко мне. Притормаживает крыльями и садится на уступ перед входом в мою ловушку. Вернулся… Я, в общем-то, думал, что он не вернется. Зачем ему возвращаться в эту жизнь, немыслимую для разумного существа? Терпеть надругательства над собой и каждое мгновение рисковать даже этой ничтожной жизнью — зачем? Но он вернулся. Значит, у него есть какая-то цель.
Он легонько коснулся меня крылом. Надо думать, выражая благодарность. Сложив крылья, двинулся внутрь ловушки. Потом, заметив грот, уходящий вбок и тоже оплетенный светящейся нитью, вошел в него и, сделав неуловимое движение телом, выскользнул из крыльев. Посмотрел на меня, и я ощутил волну признательности, исходящую от этого странного существа…
… Как же теперь я буду их есть?! Нет, я теперь не буду их есть. Хотя жаль — они такие вкусные и большие, одного хватало на сутки. А если не баловать себя, то хватило бы и на несколько… Чем же мне теперь питаться? Придется постоянно охотиться. Мелкая живность, которая попадается в мои ловушки, не может насытить меня. Ее нужно очень много. Прежде я грыз ее от скуки, а теперь… Да, предстоящая мне в случае воздержания жизнь не оставит времени для размышлений… А может все-таки не воздерживаться? И черные летуны могут заподозрить что-то неладное… Но почему я должен равняться на каких-то черных летунов?! Я — свободное существо… А нить? Пусть пока пользуются… Может быть, расширить сферу охоты? Я уже убедился, что за пределами пещеры водится довольно крупная дичь… А что? Прямо сейчас и попробую…
На следующую ночь он привел мне своего сородича. Печальное зрелище. Это существо явно бывало уже в моих владениях — до меня доносились волны первобытного ужаса, лишенного разума. Однако, Белый Летун ударами клюва и, быть может, внушением заставил эту ничтожную тварь приблизиться ко мне. И я добросовестно, хотя и с меньшим удовольствием, чем в предыдущую ночь, сделал свое дело…
На этот раз они летали вдвоем, и — о, чудо! — ничтожная тварь после полета на моих глазах превратилась в разумное существо. Это чувствуется сразу. Удивительная связь между разумностью и крылатостью…
… Так продолжалось сто ночей. И в сотую ночь я проводил их. Это было грустно и красиво. Сто светящихся траекторий, одна за другой улетающих во тьму.
Я опять остался один. Не думал, что так привяжусь к этим странным существам, столь непохожим на меня. Они наполнили мою жизнь каким-то смыслом. Теперь опять лишь суетиться в поисках пропитания? Бессмыслица…
А как же я мог бы привязаться к подобным себе!.. О, если бы желание могло материализовываться! Я из него сотворил бы себе подобных и в них обрел бы смысл… Но неужели смысл можно обрести только в других? По-моему, в этой мысли заключена глубокая несправедливость и в ней же скрыты истоки несвободы. Только кто сказал, что она верна? Одиночество сказало… Значит, я несвободен от одиночества… Но возможно ли быть свободным от всего? Я думаю, что существование желудка должно избавлять от подобных иллюзий свободы…
Но действительно ли я так сильно хочу?.. Да! Я очень хочу, желаю, жажду, вижу во сне, брежу наяву, я не могу дольше жить, не обретя подобных себе!..
Нет, чуда не произошло. И глупо было рассчитывать… Жаль — больше нет мягкокрылов (так они себя называли) — они помогали забыть об этой жажде. Кому я теперь буду делать крылья? Это занятие мне откровенно нравилось. И надо признать, я стал отличным специалистом по крыльям. Только кому теперь нужно это умение? А что если сделать крылья для себя?.. Взбредет же в голову такое!.. А почему бы и нет? Чем обрубок мягкокрыла лучше моего тела с восемью конечностями?.. А лучше он тем, что когда-то летал, что он создан для полета. Этот обрубок знает, что делать с крыльями. А что с ними буду делать я?.. Как он назвал меня? Паук. Летающий паук — смешно и нелепо. Да и зачем это мне?.. А зачем, вообще, нужны крылья? Чтобы летать и владеть пространством. А пространство — чтобы увеличить сферу поисков и, наконец, найти подобных себе… Быть единственным — это страшно…
У меня нет специальных летательных мышц. Зато у меня сеть восемь лап, и с их помощью я мог бы управлять крыльями. Но тогда крылья должны быть такими, чтобы на них мог летать и камень. Камень… А ведь это — мысль! Сначала можно будет провести испытания на обыкновенных камнях. Нет, я положительно умница! Сегодня же и начну…
* * *
Первый камешек на маленьких крылышках доказал реализуемость идеи. Я бросил его вперед над пропастью. Сначала он планировал вниз. Но в какой-то момент его словно что-то подхватило и понесло вверх по плавной кривой. Он поднимался все выше и выше, пока не пропал из поля моего зрения.
На следующий день я запустил камень, примерно равный моему весу и и близкий по форме. Столкнуть его в пропасть было уже нелегко, но я поднатужился и спихнул. Камень как-то неуклюже начал падать, но потом выровнялся и стал плавно планировать вниз. Не рухнул — и на том спасибо. Но мне надо летать, а не планировать. Значит, крылья должны быть помощней…
Ночью я внимательно изучал перепончатые крылья мелких летунов, которые живут в моей пещере и очень ловко уворачиваются от моих ловушек. Чтобы их поймать, нужно особое искусство и постоянное внимание. Пока меня кормили мягкокрылами, я не утруждал себя. Теперь приходится… Я обгладывал крылышки аккуратненько, потом рассматривал каждую косточку, каждый хрящик, каждый суставчик. Само собой, и перепонки не оставил без внимания — их-то мне и придется изготавливать. Растянуть плотную ткань из моей нити на моих лапах. Но, по крайней мере, две из них, как у мягкокрылолв, а лучше четыре, как у твердокрылов, надо оставить свободными. Только боюсь, что у оставшихся не хватит сил и умения управляться с крыльями. Даже при условии, что те будут держать мой вес… Все идет к тому, что крылья мягкокрылов мне не подходят. Мне ближе конструкция крыльев этих летающих грызунов. Но размеры, габариты… Нужен конструктивный симбиоз. И он будет. Нужно предусмотреть пазы-петли для всех восьми лап, но такие, чтобы в любой момент я мог освободить нужные.
