Вячеслав Шалыгин - Восход Водолея (сборник)
— Постой, зайка, но мы же все решили! И какое отношение это имеет к работе?
— Прямое! Думаешь, я поверила, что ты хотел помочь, когда отправлял меня в аэропорт?!
— Конечно, — Дима поправил очки. — Встреча с Шорниковым могла вытолкнуть твои скрытые воспоминания на поверхность. Ты должна была вспомнить, что вас связывает, и это разрушило бы блоки в твоем подсознании. А за этим потянулась бы и вся цепь положительных эффектов. Избавление от ночных кошмаров, нервозности, необъяснимых провалов памяти.
— Ну, да-а… положительный терапевтический эффект! — Таня говорила с сарказмом. — Так вот, господин доктор, не вышло! Я не вспомнила о Шорникове ничего нового! Я по-прежнему знаю его фамилию и помню, что мы встречались. Но где, когда и почему — ни единой зацепки!
— И ты все так же уверена, что твои ночные кошмары связаны с этой встречей?
— Убеждена! Что-то с нами тогда случилось… что-то плохое.
— Может, еще раз попробовать? — Марков задумался. — Спросить его прямо — что он помнит? А вдруг он скажет некое ключевое слово?
— Хватит! — отрезала Таня. — Я придумала другой метод избавления от неврозов. Нам пора определиться.
— Ну, мы же сто раз об этом говорили! — с досадой воскликнул Дима. — Надо немного подождать… три-четыре года.
— Ничего себе — немного! — возмутилась Таня. — Мне уже двадцать пять! Через четыре года будет двадцать девять, а там и тридцать. Кого я рожу в таком возрасте? Синенького цыпленка?
— Нормальный возраст, — Дима снял очки и принялся их сосредоточенно протирать краем рубахи. — Что ты завелась?
— Ничего! Решай!
Таня легла и уткнулась лицом в подушку.
— Ну, ладно, чего ты? — Дима нерешительно погладил ее по руке. — Мне пора… но ты не расстраивайся. Я позвоню, ладно? Прямо с утра.
Девушка не ответила. Дима вздохнул и, торопливо заправив рубаху в брюки, направился в прихожую. Там он задержался, хотя на обувание много времени не потребовалось, а надевать было нечего, но Таня так и не вышла.
— Я позвоню! — вновь пообещал Дима уже с лестничной площадки и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Когда щелкнул замок, Таня села, схватила подушку и запустила ею в шифоньер. Старый фанерный короб обиженно погудел и затих. Легче от такого «выброса отрицательной энергии» не стало, но слезы куда-то ушли, а подступивший к горлу ком исчез. Мысленно извинившись перед четвероногим бабушкиным ровесником, Таня устало сползла с кровати и подняла намокшую от слез и испачканную тушью подушку.
То ли шифоньер не принял извинений, то ли сказалось нервное напряжение, но Таня вдруг услышала, как в недрах полупустого предмета обстановки зарождается новый низкий звук. Девушка удивленно взглянула на полированный шкаф. Его правая створка вдруг раскрылась, и с верхней полки вывалилась стопка носовых платков, а за ней посыпались трусики и лифчики. Таня от неожиданности даже отпрянула, и вдруг пол стремительно ушел куда-то вперед, а кровать ударила под колени, и девушка упала на нее, вызвав в толще матраса возмущенный скрип.
Лежа на спине, она с удивлением наблюдала, как раскачивается люстра, а по потолку, в проекции стыка между плитами перекрытий, ползет тонкая зубчатая трещина. К низкому гулу мебели присоединился звон кухонной посуды, затем бряканье чего-то в ванной, грохот за стеной — в соседней квартире и скрип открывшегося настежь окна. Из трещины в потолке посыпалась штукатурка, какой-то песок, и Таня очнулась. Она вскочила с кровати и бросилась к входной двери. Землетрясения на побережье были редкостью, но не экзотикой. Что делать в таких случаях, Таня помнила с детства. Она схватила с полки в прихожей куртку и набросила ее наподобие капюшона на голову. Обуваться было некогда, и легкие туфли она просто сунула под мышку.
Очутившись на лестнице, она поняла, что обуться все-таки придется. Лестничные марши были усеяны битым стеклом; несколько окон по непонятной причине лопнули, усыпав подъезд тысячами сверкающих осколков.
Сверху и снизу доносились возбужденные голоса и многократный стук в двери, а где-то снаружи, ближе к набережной, заливались воем пожарные сирены.
— На улицу! Все на улицу! — кричал уверенный мужской голос. — Анна Петровна, откройте! Землетрясение! Надо покинуть дом!
— Нет, Володя, я не пойду, — голос пожилой соседки снизу был слышен приглушенно. — Не впервой!
— Срочно покиньте квартиру! — надрывался сосед Володя. — Очень сильное землетрясение!
— Дом крепкий, сдюжит, — упорствовала старушка.
— Таня, не спи!
Девушка почувствовала, как ее сносит вниз по лестнице неумолимая мужская сила, воплощенная в капитане второго ранга Гордиенко, соседе с пятого этажа. Сопротивляться она не стала. Офицер выпустил ее из крепких объятий уже на детской площадке, во дворе. Она стянула с головы куртку, одернула кофточку и смущенно улыбнулась.
— Спасибо, Женя.
— Пожалуйста, — моряк указал взглядом на верхние этажи. — Там сейчас качает, как на марсе.
— Вы бывали на Марсе? — не совсем понимая, о чем речь, удивилась Таня.
— Приходилось, — офицер рассмеялся. — Курсантом еще. Когда на учебном паруснике ходил.
— А-а, вы про этот… на мачте, — девушка тоже засмеялась. — А я подумала…
— Нет, на красную планету ходить пока не доводилось, — Евгений стал вдруг серьезным. — Вы бы ехали куда повыше, Таня. Если эпицентр в море, скоро здесь будет волна. И не маленькая.
— Ой, я, кажется, дверь не закрыла, — забеспокоилась девушка.
— Я захлопну, — пообещал моряк. — Поезжайте, пока снова не тряхнуло.
— Спасибо, — Таня попятилась, затем развернулась и быстрым шагом пошла к стоянке, где скучала ее «Тойота».
Едва она пересекла двор, земля задрожала снова. Девушка успела ухватиться за фонарный столб, но тут над головой хлопнула взорвавшаяся лампа и сверху посыпался дождик мелких осколков. Таня невольно вскрикнула и бросилась прочь от коварного столба. Сделав пару шагов, она споткнулась и упала прямо в объятия новому спасителю, на этот раз незнакомому, но не менее крепкому, чем Женя. Он молча поставил девушку на ноги и кивнул на выглядывающий из-за угла дома капот микроавтобуса. От страха Таня уже плохо понимала, что происходит, и потому сразу согласилась с немым предложением спутника. Они пробежали мимо накренившихся качелей, перепрыгнули через упавшее то ли от старости, то ли от землетрясения дерево и подбежали к машине. Только когда в ее борту раскрылась сдвижная дверь, у Тани возникло опасение, что в происходящем кроется какой-то подвох. Из салона «Газели» к ней протянулись сильные руки, и она в одно мгновение очутилась внутри машины. Молчаливый спаситель запрыгнул следом, хлопнула дверь, и автобус сорвался с места в карьер.
