Эдгар Берроуз - Скелетоиды с Юпитера
Он быстро оценил сложившуюся ситуацию и крикнул:
– Стоять, Горгум!
Мой противник в смятении остановился и опустил свой меч.
– Это существо заслуживает смерти! – глухо произнес Горгум. – Он бросил мне вызов и оскорбил меня – офицера Великого Бандолиана!
– Право на его жизнь принадлежит бандолиану, а у него немного другие намерения в отношении этого презренного червя. Как далеко продвинулся ваш допрос?
– Он слишком долго кричал на меня, что у него еще не было времени задать мне ни единого вопроса, – ответил я.
– Но ты, выродок, заткнись! – прорычал незнакомец.
– Я прекрасно понимаю вас, Горгум. Ваше терпение не безгранично, но мы должны уважать приказы Великого Бандолиана. Начинайте допрос!
Горгум вложил меч в ножны и вновь уселся за столом.
– Как тебя зовут? – прозвучал его первый вопрос.
– Джон Картер, принц Гелия, – ответил я.
Писарь сидевший рядом с Горгумом старательно заскрипел пером в большой книге. Я понял, что он записывает вопросы и ответы, так как книга была открыта на протяжении всего допроса.
– Как вам и другим преступникам удалось бежать из камеры в которй вы находились в заточении? – продолжил Горгум.
– Через дверь, – прозвучал мой ответ.
– Это невозможно, так как дверь была закрыта на замок, когда вас привели в камеру. Дверь также была закрыта на замок, когда обнаружили ваше исчезновение.
– Но если вы знаете так много, то зачем вы спрашиваете об этом у меня?
Челюсть Горгума лязгнула и злобно заскрипела.
– Вы видите, Хорур, насколько вызывающе ведет себя этот червь? – заявил он, обращаясь к другому офицеру.
– Отвечай на вопрос благородного Горгума! – злобно прошипел Хорур. – Как тебе удалось проникнуть сквозь запертую дверь?
– Она была незаперта.
– Нет, дверь была заперта! – крикнул Горгум.
Я пожал плечами.
– А какое это имеет значение? – спросил я. – Отвечать на вопросы того, кто знает лучше, что там произошло, чем я, является пустой тратой времени, тем более учитывая, что вас там не было.
Хорур подавил свое раздражение и боле спокойно спросил:
– Хорошо, расскажи нам как вам удалось выбраться из камеры.
– Мы открыли замок.
– Но ведь это практически невозможно, – воскликнул Горгум.
– Тогда мы все еще в камере. Пойдите и посмотрите внимательней.
– Так мы ничего не добьемся! – рявкнул Хорур.
– Возможно! – согласился я.
– Я хотел бы задать пленному вопрос, – заявил Хорур. – Допустим, что вы бежали из камеры.
– О, вы достаточно проницательны.
Он пропустил мимо ушей на мое замечание.
– Я не думаю, что вы использовали какие-то изощренные средства для вашего побега. Но в настоящий момент мы хотели бы знать, где находятся ваши сообщники и две женщины. Мултис Пар заявил, что они бежали на корабле
– возможно, на одном из наших кораблей, похищенных на посадочной площадке.
– Я не знаю, где они находятся сейчас.
– И ты не знаешь где они намерены укрыться?
– Даже если бы это было мне известно, я бы не сказал вам.
– Я требую твоего ответа или тебя ждут пытки.
Я засмеялся.
– Вы же всеравно стараетесь убить меня, поэтому ваши угрозы меня не пугают.
Хорур лучше владел своими эмоциями, нежели Горгум, но я заметил, что его терпение уже на пределе.
– Если ты окажешь нам содействие, ты спасешь свою жизнь. Великий Бандолиан может помиловать тебя. Скажи нам, где укрылись твои сообщники и дай согласие на сотрудничество с Великим Бандолианом в захвате Гелия и ты будешь помилован.
– Нет! – ответил я.
– Подожди! – продолжил Хорур. – Бандолиан может пойти на другие уступки. После завоевания Гелия он может позволить тебе и твоей возлюбленной вернуться в свою страну и он может назначить тебя на высокие посты в новом правительстве, назначенном на завоеванных землях. В случае твоего отказа, ты будешь уничтожен. Мы разыщем твою возлюбленную. И я тебе обещаю – мы найдем ее. Смерть покажется легким исходом по сравнению с тем, что ее ждет. Так что я советую тебе еще раз подумать.
– Мне нужно долго обдумывать ваше предложение. Я могу огласить вам сейчас мое окончательное решение при любом исходе. Моим ответом будет окончательное «нет».
Хорур скривил губы. У него не было сомнений относительно окончательного ответа. Несколько мгновений он старательно рассматривал меня, а затем произнес:
– Глупец!
Он повернулся к Горгуму и приказал:
– Разместить его с теми, кого мы держим для следующего выпускного занятия.
Отдав это распоряжение он покинул комнату.
Меня отвели в здание расположенное на некотором удалении от того места где меня раньше держали под стражей и поместили в большой камере, в которой находилось около двадцати узников. Все они были саваторами.
– Кто к нам пришел!.. – заявил один из заключенных, когда дверь камеры закрылась за караулом. – Человек с красной кожей! Он не саватор! Откуда ты взялся, парень?
Мне не понравилась его внешность, его тон и манера говорить. Я не хотел портить свои отношения с людьми, с которыми мне предстояло разделить дни заточения и, возможно, смерть. Поэтому я отвернулся от этого заключенного и удалился в другой угол камеры, где уселся на длинной скамье. Но этот паяц последовал за мной и остановился передо мной в вызывающей позе.
– Я спросил тебя откуда ты! – нотка угрозы прозвучала в его голосе. – И если Фо Лар спрашивает тебя – это значит, что ты должен как можно быстрее дать ответ. Я здесь самый главный.
Он оглянулся на окружающих и спросил:
– Я полагаю, что возражений нет.
Из толпы раздалось несколько неясных, одобрительных голосов. Я сразу отметил, что этот парень не пользуется особой популярностью. Он имел хорошо развитую мускулатуру и по тому как он встретил меня можно было сделать заключение, что он здесь сильнейший. Остальных узников он, похоже, просто запугал.
– Похоже, что ты, Ло Фар, ищешь для себя развлечение, но я не буду развлекать тебя. Я достаточно устал для этого.
– Меня зовут Фо Лар, парень! – рявкнул тот.
– А какая от этого разница? Ты останешься дерьмом с любым именем.
Моя последняя фраза мгновенно привлекла внимание остальных заключенных. Некоторые из них одобрительно замычали.
– Я смотрю, что мне прийдется показать тебе твое место, – заявил Фо Лар и агрессивно двинулся в мою сторону.
– Слушай, я не хочу с тобой ссориться, – ответил я. – Ведь очень плохо когда люди находящиеся в одном застенке обижают друг друга.
– Да ты похоже трус! – продолжал Фо Лар. – Что ж, если ты станешь на колени и попросишь у меня прощения, я не буду обижать тебя.
Услышав это я засмеялся, чем привел этого парня, еще не решавшего напасть на меня, в неописуемую ярость. Я понял, что имею дело с обычным отъявленным задирой. Однако, если он не блефовал, то для спасения собственного престижа он должен напасть на меня.
