Александр Марков - Отражение Улле
- Куда он?
- Да вот... След нашли непонятный. Энки пошел разведать, вдруг какая опасность...
- След? Где?
- Да вот же, у тебя под ногами. Эйле взглянула на след.
- Да... Кто-то здесь прошел. Но ведь в лесу, наверное, много всякого зверья ходит.
- Это не зверь. Нет таких зверей.
- А откуда ты знаешь? Ты ведь его не видел. Может, это самый обычный зверь.
Орми рассмеялся.
- Ну и ну! Обычный, говоришь? Это с семью-то когтями на каждом пальце? Сразу видно - не лесной ты житель. Знаешь, Эйле, тебе не мешало бы научиться разбирать следы. А то пропадешь. Следы - они вроде букв...
- А ты все-все следы знаешь? - Эйле искоса посмотрела на Орми и чуть улыбнулась.
- Понятное дело. - Орми выпятил губу. - И по запаху могу сказать, когда прошел зверь, был ли голоден, ну и...
- По запаху?! - Эйле вытаращила глаза, потом прыснула со смеху. Орми слегка надулся.
- Ничего смешного. Например, вот этот след оставила неведомая тварь, опасная и злая. Раньше в лесу такие не водились. И скорее всего, она не просто так здесь гуляла, а искала кого-то... может быть, нас.
Побродили еще немного вокруг и вернулись в нору. Воздух стал чище. Развели костер, сидят, ждут Энки. Ждут весь день и половину ночи. Вдруг Эйле говорит:
- Я слышу голос.
Замолчала, закрыла глаза. В забытье она на этот раз не впала, наморщила лоб, приготовилась слушать... И заговорила негромко, глуховатым голосом. Сначала все шли непонятные слова, потом вдруг речь стала ясной:
- ...грагатунган будет прекрасен мой лик где моя метка кому я ныне лицом подобен время на месте друга примите о дети Имира ведь я так похож...
Речь оборвалась, как будто обрезанная ножом.
- Чей это был голос? - спросили хором Бату и Орми. Эйле ответила, запинаясь:
- Н-не знаю... Кажется, ничей. Что-то бесплотное... странные слова... злой ветер нашептал... в них не было смысла.
Утром, на рассвете, вернулся Энки. Влез в нору, сел у огня и молчит.
- Ну, что? - спрашивает его Орми.
- Да ничего. - Энки пожал плечами.
- Узнал что-нибудь?
- Ну как тебе сказать... Ничего важного. А как у вас?
Орми, Эйле и Бату недоуменно переглянулись. Потом Орми спросил:
- Куда след-то пошел?
- След? Туда, в горы. Я бежал, бежал, думал - догоню. Но не догнал. Ну и вернулся.
- И не узнал даже, что это за тварь была?
- А как? Говорю же - не догнал. Но я вот что подумал. Может, это птица? Трехпалый след ведь только у птиц.
- Хороша птица. Семь когтей.
- А что? Я вспомнил, мне рассказывали, есть такая редкая птица. Э-э... когтянка. Большущая. Но она на людей не охотится.
- Ах, не охотится? А запах? - Орми начинал сердиться. Бату удивленно покачивал головой. Эйле молча смотрела на огонь.
- Ну что запах. Обычный. По-моему, даже неплохой.
Сказав это, Энки бросил на Орми странный, настороженный взгляд. Орми пробормотал сквозь зубы:
- Запах был злой. Запах врага.
Энки задумался, потом быстро закивал:
- Да, конечно. А знаешь почему? Эта самая когтянка, она точно людей не кушает, но она зато этих копает... земляных...
- Червей, что ли?
- Ну да. Которые кровь сосут.
- Упырей?
- Во-во.
- М-да... Ну и кто же тебе рассказал про эту когтянку?
- Как кто... В родном племени рассказали.
- Ты врешь! - выкрикнула вдруг Эйле. - Ты что-то скрываешь!
Энки резко повернулся и уставился на девочку.
- Скрываю? Как же я могу от тебя что-то скрыть, если ты читаешь мысли? Попробуй, это так просто. Залезь ко мне в голову.
- Не хочу.
- Ну давай. Закрой глаза. Попытайся выйти из своего тела... - Энки заговорил возбужденно, с каждым словом голос его становился все громче. Он потихоньку придвигался к Эйле. Та вдруг отшатнулась и вскрикнула:
- Покажи руку!
Энки ответил:
- Зачем? Разве ты не знаешь, что у меня нет кисти на левой руке?
Он вытянул руку над очагом. Все молча уставились на культю. Потом Эйле бросила взгляд на потолок и закричала. Бату сказал:
- У тебя и вправду нет кисти, но тени ты отбрасываешь многовато... Оборотень!
На потолке дрожала трехпалая тень.
Орми выхватил нож, но прежде, чем он успел нанести удар, тело Энки обмякло, расползлось, лопнуло и потекло. От лужи повалил пар, миг - и от оборотня следа не осталось.
- Как же так... - Эйле заплакала. - Никому нельзя верить... Ничему... Все, что мы видим, весь мир - тени, призраки... Все обман... Где теперь Энки?
- Не плачь. - Орми неуклюже положил ей руку на плечо. - Все ничего еще... Вон как быстро мы его раскусили. Они нас боятся.
- А Энки? Он вернется? - Эйле подняла заплаканное лицо. Орми моргнул и не ответил.
Они сели поближе к огню, прижались друг к другу, чтобы не было страшно.
Прошло полдня, вдруг смотрят - опять Энки лезет в нору. Орми взял головню из костра, в другой руке меч. Бату замахнулся копьем. У Энки голова и плечи внутри норы, остальное - снаружи. Глянул он на них да как заорет:
- Вы что, очумели, болваны? Ослепли? Это ж я!
- Это он! - радостно вскрикнула Эйле. - Это он!
- Ладно, влезай. - Орми швырнул головню обратно в очаг.
- Мозги вам, что ли, отшибло от страха? - ворчал Энки, отряхивая снег с одежды и пристраиваясь к огню. Потом потянулся погреть руки. Тень от культи была обычная. Орми и Бату с облегчением вздохнули.
Энки тем временем начал рассказывать:
- Эта трехпалая тварь неспроста сюда приходила. След совсем немного шел по склону на юг, потом повернул к востоку, а потом и вовсе на север, обратно. Чудище кружило здесь всю ночь, пока мы спали. А потом сдохло хотите верьте, хотите нет.
- То есть как - сдохло?
- А вот так. Пойдем, я вам тушу покажу. Уж такая гадина! Прямо как паук. Руки-ноги длиннющие, по две коленки, по два локтя на каждой. Вся в чешуе и волосках. Мощная тварь, быстрая. Не хотел бы я встретиться с ней с живой. Ну, пошли, пока не стемнело.
Вылезли из норы, бредут следом за Энки. Вдруг Бату говорит:
- Почему ты сказал "пока не стемнело"? Ведь еще половины дня нет.
Энки хмыкнул, не оборачиваясь:
- Ты, Бату, в своей клетке небось дни не считал, времени совсем не чувствуешь. Как же нет половины дня, если я утром ушел и целый день бежал по следу? Вот-вот начнет смеркаться.
Орми так и обомлел. Рука сама потянулась к мечу. Энки тоже почуял что-то не так, встал, обернулся. Орми сказал:
- Энки, мы тебя ждали день, ночь и еще полдня - вот сколько. Оборотень ты, а не Энки. Ну, да я тебя не боюсь. Сразись со мной, коли не трусишь.
- Сам ты оборотень! Чтоб ты пропал! Чего вы на меня уставились? По-вашему, я времени счета не знаю? Как это я мог ночи не заметить? Да будь я трижды оборотень, время-то для всех тварей одно!
- Кто его знает... может, и не одно, - пробормотал Орми, а Эйле сказала:
- Он не оборотень. Правда. Я бы почувствовала. Это Энки. И он не врет.
