Дмитрий Байкалов - Фантастика 2002. Выпуск 1
— Взять его! — приказал белолицый и чернокожий ангел, сверкнув молниями петлиц, и двое дюжих молодчиков умело встали за спиной бывшего инженера Рюгге, который еще ранее, совсем в другой реальности, был российским иудеем по имени Евно Азеф и главой Боевой организации социал-революционеров, которому предстояло теперь стать участником нацистской театрализованной и полной дешевых эффектов игры под названием «Хрустальная ночь».
Кто постарше, про эту операцию все знает. Другим требуется немного пояснить. Когда Гитлер сидел в тюрьме и писал свою книгу «Mein Kampf», его подельник Рудольф Гесс почитывал разные книжки, которые брал в тюремной библиотеке. И вот однажды ему попалась еврейская книга «Хаггада». Лежа на нарах, Гесс в свободное от мастурбаций время почитывал эту книгу.
— Слушай, Ади, — сказал он однажды. — Ты правильно заметил, что нация нуждается во внутреннем враге. Однако глупо искать таких врагов в тех, кто рыж. Сколько их наберется на всю Германию? Психбольные вполне подходят, ведь они совершают порой чудовищные преступления и совсем нетрудно направить народный гнев на этих изгоев. Но и их не хватит, чтобы консолидировать общество и заставить его прийти к единому консенсусу.
Адольф Шикльгрубер лежал у окна и мечтал о своей племяннице Гели Раубель.
— Руди, отвали, — тяжело дыша, сказал он. — Какого черта ты пристаешь к занятому человеку?
Гесс не обратил на гнев товарища внимания.
— Евреи, — сказал он. — Вот враг для нации. Презренные толстосумы и жиды, задавившие нацию своим хищным ростовщичеством. Ади, это идеальный враг. Объединившись против него, нация встанет на ноги. Да и ценности они действительно скопили немалые, они помогут немецкому народу преодолеть позорные последствия Версальского мирного договора.
— Хорошо, хорошо, — с некоторым раздражением сказал Шикльгрубер, которому судьба уготовила великое и страшное будущее всемирного людоеда. — Пусть будет по-твоему, только не мешай. О-о, Гели! Милая Гели! Ангелика, душа моя!
Гесс свесил с нар босые ноги.
— Нет, ты посмотри, — сказал он. — Какая шикарная история! Представляешь? Ежегодно в канун девятого Аба, во время пребывания народа в пустыне, Моисей объявлял по всему стану Израилеву: «Выходите копать могилы! Выходите копать могилы!»
Каждый израильтянин, выкопав себе могилу, ложился в нее на ночь. По утрам выходил ихний глашатай и объявлял:
«Живые, отделитесь от мертвых!»
И каждый раз в живых оказывалось меньше на пятнадцать тысяч человек. Так они избавлялись от проклятия. А на сороковой год смерти прекратились и евреи поняли, что Бог их простил! Нет, ты представляешь, Ади?!
Адольф Шикльгрубер с досадой сел и застегнулся.
— Ты меня достал! — злобно сказал он. — Чем тебе не понравились жиды? Нормальные люди, я сам на треть…
Гесс засмеялся.
— Господи, Ади, очнись. Какое мне дело до евреев; если у меня самого их в родословной хватает. Я тебе говорю о возрождении нации!
— Если бы ты знал, как мне надоело сидеть с тобой в одной камере! — Шикльгрубер подошел к ведру с водой и склонился над парашей, ополаскивая лицо. Он сел рядом с Гессом. От капелек воды его лицо казалось заплаканным. — Выкладывай, Руди! — сказал он.
— Мы объявим немцам, что им живется тяжело именно из-за засилья евреев, — сказал Гесс. — Все беды Германии от того, что власть опархатилась, что деньги принадлежат евреям, а простые немцы гнут на них спину. Мы скажем, что наши евреи смотрят в рот американским плутократам, русским комиссарам, масонам и прочему отребью. И люди проснутся, они будут ненавидеть евреев. А все потому, что именно из-за них истинным немцам живется плохо. Надо внушить людям, что живой немец важнее мертвого еврея.
Шикльгрубер задумчиво пощипал усики. Еще не ставшая знаменитой, его челка небрежно свалилась на узкий лоб.
— А что потом? — спросил он.
— А потом, — сделав небольшую паузу, сказал Гесс, — потом мы уподобимся Моисею. Мы прикажем им копать себе могилы!
Шикльгрубер пожал узкими плечами.
— Не вижу смысла, — сказал он.
— Они выкопают себе могилы, и мы скажем, что наступила ночь, пусть они укладываются в них. Но потом, когда наступит утро, мы не станем отделять живых от мертвых, пусть они — живые и мертвые — покоятся в земле!
— Руди, ты псих! — сказал Шикльгрубер. — Тебе не в тюрьме сидеть, тебе в клинике доктора Вайцмана лечиться!
Через несколько лет он вернется к этой мысли Рудольфа Гесса, теперь она не вызовет у него прежнего внутреннего протеста. В развитие этой мысли будет разработан план операции «Kristallnacht». Первые эшелоны с евреями загромыхают на стыках рельсов готовящихся к войне железных дорог в еще несовершенные концлагеря, где одних освобождали от химеры, называемой совестью, а других возносили до небес в буквальном смысле этого легкого слова. В один из таких эшелонов попадет престарелый Евно Азеф, бежавший от суда неистовых социал-революционеров и попавший-таки под суд не менее неистовых национал-социалистов. Обе партии желали счастья своим народам и во имя этого счастья не жалели человеческой крови.
7 ноября 1938 года 17-летний беженец из Польши Гершель Грюншпан застрелил в Париже советника германского посольства фон Рата. В ответ на этот акт в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года нацистами по личному приказу Гитлера и при активном пропагандистском и организационном участии Геббельса и Гиммлера был инсценирован, как некое стихийное выражение народного гнева, всегерманский еврейский погром: 20 000 евреев брошены в концлагеря, 36 человек убиты. Разрушено и сожжено 267 синагог и 815 магазинов и предприятий.
— А вот не надо было Гершелю Грюншпану стрелять в фон Рата, — сказал Шикльгрубер, бывший уже к тому времени вождем германского народа Адольфом Гитлером. — За ошибки надо платить и все они заплатят полной мерой!
Трудно сказать, почему рейхсканцлер Германии вспомнил это идею партайгеноссе Гесса. Австрийский психиатр Зигмунд Фрейд стал бы доказывать сексуально-фаллические корни произошедшего, указывая на то, что, возможно, свою роковую роль сыграла трагическая смерть Ангелики Раубаль, убившей себя из револьвера вельможного любовника, или, может быть, «Kristallnacht» родилась из стойкой неприязни в полных скрытой гомосексуальности взаимоотношениях бывших сокамерников Гитлера и Гесса, которые привели к бегству последнего в Англию на стремительном, как стрекоза, «мессершмитте» в мае сорок первого года, или же ненависть Адольфа к евреям родилась из бесцеремонно прерванного Гессом служения культу библейского пастуха, который отправлял тогда в камере Шикльгрубер. Трудно об этом судить, особенно если ты не являешься специалистом, по классу сравнимым со знаменитым австрийским психоаналитиком. Однако факт остается непреложным — потомкам колен Израилевых было предложено рыть могилы.
