Майк Резник - Сантьяго
— Почему вы так решили?
— Иначе Ангел не объявился бы в наших краях.
— Может, он преследует Сантьяго, — предположил Каин.
— Вы сами в это не верите. Ангел ловит всех, кого преследует.
— Он всего лишь охотник за головами, не супермен.
— Вы так и не ответили на вопрос: с чего у вас такое стремление убить Сантьяго?
— А почему его хотят убить другие? — усмехнулся Каин. — За его голову назначены очень большие деньги.
— Такой ответ я принять не могу. — Саргассова Роза покачала головой. — Вы богаты, мистер Каин так что деньги не могут играть определяющей роли.
— Деньги свою роль играют, — не согласился Каин, — но здесь действительно другое.
— Что же?
— Я хочу совершить поступок. Доказать свою значимость.
— Разве вы ее не доказали, приводя людей к власти? — спросила Саргассова Роза.
— Не тех людей, — сухо ответил Каин. — В книгах по истории им не уделят ни строчки.
— А преступники, которых вы отловили?
— Даже я ничего не знал о них, прежде чем не выходил на их след. — Он помолчал. — Вот Сантьяго — дело другое. Он — знаменитость, и человек, покончивший с ним, тоже станет знаменитым.
Она улыбнулась:
— Так вы хотите, чтобы о вас сложили песню и вы остались в истории?
— Песню обо мне уже сложили, и я от нее не в восторге. — Он допил вино. — Мне без разницы, кто и что будет знать о моих деяниях. Главное, чтобы о них знал я.
— Оригинальная мысль, знаете ли.
— А теперь позвольте задать вопрос мне.
— Мы еще не договорились о цене, — указала Саргассова Роза.
— Я хочу спросить о другом.
— Спрашивайте.
— Вы, очевидно, заработали на Сантьяго много денег. Почему вы мне помогаете?
— Вскоре после смерти Дункана Сантьяго оборвал все контакты со мной. Я ему ничего не должна. Кроме того, я — деловая женщина. И продаю все, что имею, в том числе и информацию.
— Вы продали ее кому-то еще?
— Никто не спрашивал. А если спросят — продам.
— Хорошо, — кивнул Каин. — Так что вы можете мне предложить?
— Имя, голограмму и местопребывание человека, который непосредственно имел дело с Сантьяго. Имена и голограммы четырех его агентов, с которыми я вела дела три года тому назад. У меня осталась часть золота, полученного от Сантьяго. На контейнерах указано, где он его добыл. И я знаю, кто убил Кастартоса.
— Кастартоса? — повторил Каин. — Человека, который уговаривал Стерна сдать Сантьяго?
Она кивнула.
— И что вы за все это хотите?
— Я хочу, чтобы вы убили Сантьяго.
На его лице отразилось изумление.
— И только?
— И только.
— Могу я спросить почему?
— Дункан Блек был хорошим человеком, — начала она. — Нет, пожалуй, не был. Вороватый, ненадежный, безвольный, но мой! Когда он узнал, что наш партнер — Сантьяго, он решил, что сможет заработать больше денег, войдя в его команду. Я не знаю, что он им предложил, но из этого ничего не вышло. — Она отпила вина. — Спустя две недели его нашли мертвым на Биндере Десять. Официальная причина смерти — сердечный приступ.
— Вы хотите сказать, что его убил Сантьяго?
— Сантьяго, возможно, даже не знал о существовании Дункана. Но кто-то его убил. Так что умер он из-за Сантьяго. Не будь его, Дункан по-прежнему был бы при мне. Так себе мужичонка, но лучше такой, чем никакого. — Она посмотрела Каину в глаза. — Сантьяго не знал Дункана, а я не знаю Сантьяго. И мы ничего не должны друг другу.
— Хорошо, — кивнул Каин. — Давайте посмотрим, что у вас есть.
Саргассова Роза поднялась, подошла к сейфу, скрытому за плоским компьютерным экраном, набрала шифр, открыла дверцу.
— Это вы можете забрать с собой. — Она вернулась к столу с пакетом. — У меня есть копии.
— Я в этом не сомневался. — Он взял пакет, достал из него голограммы.
— Сверху четыре агента Сантьяго, от которых я получала товар, — пояснила она. — Имена на обороте.
— Один из них, похоже, дышит метаном, — заметил Каин.
— Да, — кивнула Саргассова Роза. — Я видела его лишь однажды. Ему очень не нравилось ходить в скафандре. Подозреваю, что после первого визита сюда он нашел другого скупщика, из числа своих сородичей.
— А это кто? — Каин держал в руке фотографию экзотической женщины с иссиня-черными волосами и белоснежной кожей.
— Альтаир-с-Альтаира. Она убила Кастартоса.
Он несколько секунд изучал голограмму.
— Она — профи?
— Одна из лучших. Я удивлена, что вы о ней ничего не слышали.
— Галактика большая. Я о многих ничего не слышал. — Он вновь взглянул на Альтаир. — Вы уверены, что она — человек?
— Кто знает? Уверена я лишь в том, что она — убийца.
Каин добрался до последней голограммы.
— Он встречался с Сантьяго?
— Да. Его зовут Сократ. Я не видела его больше года, но знаю, где его найти. Время от времени мы работаем вместе.
— Может, галактика не так уж и велика, — вздохнул Каин, глядя на полное, улыбающееся лицо.
— Вы о чем?
— Я знал этого человека, но тогда его звали Уиттейкер Драм.
— Мне это ничего не говорит.
— Естественно.
— Кто он?
Каин улыбнулся:
— Человек, которому я помог захватить власть на Силарии.
— Он вас узнает?
— Надеюсь, что да.
Глава 5
Сократу трудно безмятежным быть —
Под сенью виселиц привык он жить,
О милосердии судей молить.
Он к аду тянет своей жизни нить.
Не часто встречались во Внутреннем Пограничье люди, которых не любил Черный Орфей, но Сократ входил в их число. Казалось бы, неудовольствие Черного Орфея могли вызвать головорезы, бандиты, шулера, но в большинстве своем это были открытые и прямые мужчины и женщины, а чего Черный Орфей не выносил, так это лицемерия.
Опять же, некоторые говорили, что Черный Орфей все-таки уважал Сократа, раз уж упомянул о нем в своей саге, но Черный Орфей знал, что в свое время, под именем Уиттейкер Драм, Сократ правил целой планетой. А кроме того, Черный Орфей полагал, что его работа — описывать то, что видел, а судить он предоставлял другим.
Разумеется, в этом он несколько лукавил, поскольку написанные о Сократе строки недвусмысленно указывали на то, что их герой, по мнению Черного Орфея, обречен на вечные муки. Да, разумеется, нечто подобное он писал и о Тервиллигере-Полпенни, и о некоторых других, но там чувствовалась ирония. А вот о Шусслере-Киборге, который считал, что он уже в аду, или о самом Сантьяго Черный Орфей ничего такого не говорил. Ну никак не нравился ему Сократ.
Большинством жителей Пограничья вынесенные Черным Орфеем суждения о людях, которых они никогда не встречали, принимались за истину в последней инстанции. Так что многие полагали, что жить Сократу осталось недолго.
