Андрей Саломатов - Синдром Кандинского
— Согласен, — ответил Антон. — Берлогу в лесу мы можем вырыть прямо сегодня. Пойдем в лес?
— Только вначале к тебе, — сказала Наташа. — А потом хочешь — в лес, хочешь — по дрова.
— Ну. тогда вперед, — сказал Антон и поднялся со стула. Он помог встать Наташе, удержал её, когда она опасно качнулась к низким перильцам, и, взяв её за руку, сказал: — Держись, у нас очень богатая вечерняя программа. Черт, я совершенно отвык от этого кайфа, но почему-то силен как бык.
— Береги силы, Антошка, тебе ещё берлогу копать, — сказала Наташа и громко икнула. — Пардон, — извинилась она и запоздало прикрыла рот ладонью.
До Чанба они добрались, когда уже совсем стемнело. Антон пру раз ошибся калитками, затем нашел-таки нужный дом и, оставив Наташу под деревом, сходил на разведку. Во дворе было тихо, в хозяйском доме работал телевизор, а в каморке напротив играли в карты. Двери были открыты, и оттуда то и дело раздавались смех и громкие возгласы: "Без двух… кто играет семь бубен…"
Антон вернулся к калитке, позвал Наташу, и они быстро прошмыгнули к нему в комнату.
— Я не буду включать свет, — сказал он.
— Не надо, — игриво ответила Наташа. — Я знаю, как выглядит этот клоповник. Лучше не видеть. А где тут можно сесть? Посади меня, Антон, а то я упаду. — Она обхватила его шею руками и зашептала: — Вот видишь, я уже падаю.
— Вот сюда, — прошептал Антон, — здесь кровать.
— О кровать, мечта моя, кровать, — пропела Наташа. — Ты знаешь, я хочу тебя, но борюсь с собой и буду бороться до последнего. Ты понял, до последнего.
— Борись, борись, — усаживая её, ответил Антон.
Наташа отцепила руки и затихла, а Антон повалился спиной на кровать и через некоторое время пробормотал:
— Я полежу немного, отдохну…
— Что? — удивилась Наташа. — Ты бросил меня на самом краю это поганой больничной койки?
— Больничной? — рассеянно проговорил Антон. — Почему больничной? — Он закрыл глаза и почувствовал, как уносится куда-то в чернильную темень, из глубины которой, словно из трубы, до него едва-едва доносился голос Наташи:
— Предатель! Наркоман! Затащил меня в свою халупу и бросил одну в темноте.
Он почувствовал, как кто-то толкает его в бок, пристраивается рядом. Затем на грудь ему легла чья-то голова, и он машинально принялся гладить эту голову. Неожиданно в неопределенном далеке, в беспросветной темени, он увидел белую точку, которая быстро увеличивалась в размерах. Вскоре Антон сумел разглядеть в этой точке женскую фигуру. Затем она приобрела знакомые очертания, а ещё через некоторое время он увидел, что это Лена. Она летела к нему навстречу сквозь черный бездонный космос, широко раскинув в разные стороны руки и ноги, и медленно кружилась, словно крылья мельницы. Антон едва успел схватить её за руку, и, остановив друг друга, они ещё долго кружились, пока Антон не привлек Лену к себе. Он обнял её, и Лена, как когда-то, прильнула щекой к его груди.
— Ты спишь? — спросила она.
— Нет, что ты! — встрепенулся он. — Я приехал сюда, чтобы найти тебя.
— Правда? — услышал он. — Повтори это ещё раз.
— Я приехал сюда, чтобы найти тебя, — повторил Антон. — Посмотри, я снова в белом смокинге. Посмотри на меня. Я снова такой, каким был, когда мы с тобой познакомились.
— Ты сильно поседел, — сказала она, — и смокинг твой совсем не белый.
— Да, он немножко грязный, — ответил Антон. — Это я упал. Это ерунда. Главное, я нашел тебя, Леночка.
— Кого ты нашел, Сережа? Я не Леночка. — Наташа приподняла голову и провела ладонью по лицу Антона. — Сережа, ты спишь?
Очнувшись от забытья, Антон открыл глаза и хрипло спросил:
— Кто здесь?
— Господи, — проговорила Наташа и села на кровати. — Я уже почти уснула. Это я, Антон.
— Наташа? — вспомнил он. — Я тоже уснул. А кто такой Сережа? Я слышал, ты звала меня Сережей.
— Это я так, — ответила Наташа, но затем объяснила: — Сережа — это мой бывший муж. Я тебе о нем рассказывала. Ладно, хватит спать. Ты обещал мне обширную вечернюю программу, а сам, как бегемот, завалился и дрыхнешь.
Антон сел на кровати и потряс головой. Затем он встал и включил свет.
— Ну зачем? — вскрикнула Наташа и прикрыла глаза рукой. — В темноте было так хорошо. По крайней мере не видно этих подлых стен.
— Мы едем в лес, как ты и просила, — сказал Антон. Он вытащил из-под кровати картонную коробку, перевязанную галстуком, достал оттуда бутылку шампанского и показал её Наташе. — Это вместо морфия. Выпьем её в лесу. Пить шампанское в такой конуре все равно что есть икру алюминиевой ложкой к празднику не имеет никакого отношения. Вставай, мы уходим.
— Вот так всегда, — простонала Наташа. — Только почувствуешь себя женщиной, как тебе либо суют в руки бутылку, либо тащат в лес. А здесь и то, и другое.
Машину они остановили по дороге к вокзалу. Усевшись на заднее сиденье, Антон обнял Наташу за плечи и сказал водителю:
— В лес, шеф. В смысле — в горы.
— Альпинисты, что ли? — не оборачиваясь, спросил водитель. Он лихо вырулил на темную улицу и, не обращая внимания на колдобины, на большой скорости поехал в сторону Старой Гагры.
— Вроде того, — устало ответил Антон и закрыл глаза. — Утром будем брать Большой Кавказский хребет. До утра надо ещё успеть выбрать горы поудобнее, чтоб наверху поменьше снегу было. У вас здесь, говорят, снежных людей в горах видимо-невидимо.
— Не видел, — ответил водитель. — Бараны снежные есть, а людей не видел.
— Это они только прикидываются баранами, — зевая сказал Антон.
Езда в машине укачала обоих пассажиров, и они уснули, а когда проснулись, машина стояла, в салоне горел свет, а снаружи была такая плотная темень, будто автомобиль накрыли брезентовым чехлом.
— Приехали. лес, — сказал водитель. — К хребту — наверх, к морю вниз. Не заблудитесь.
Машина уехала, и они остались на проселочной дороге, едва видной при свете фар и совершенно неразличимой в темноте. Тишина стояла такая, что они слышали дыхание друг друга. Пахло прелой листвой и хвоей.
— И зачем мы приехали сюда? — тихо сказала Наташа. — Так хорошо было в твоей конуре.
— Зачем? — рассеянно спросил Антон. — Сейчас расскажу зачем. Нам надо с тобой где-нибудь устроиться сесть.
Некоторое время они на ощупь продирались через кусты. Зачем, когда Наташа сказала, что дальше не пойдет. Антон нагнулся, пошарил вокруг себя рукой и, нащупав сухой холмик предложил Наташе сесть. Пока Наташа, охая и проклиная поездку, устраивалась, Антон открыл шампанское. Оно выстрелило, как охотничье ружье, напугав Наташу до полусмерти. Выстрел несколько раз отозвался эхом, и Антон пошутил:
