Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 11. Торгово-техническая лига
— Н-нет, я… Боюсь, что нет, — ответил он, запинаясь.
— Она сражалась хорошо, не сомневайся. — Рука Энэрри-ана на мгновение коснулась спины Вхэл. — Она воздала Господу честь. (Славу? Хвалу? Почитание? Должное?)
«Неужели он хочет сказать, что, утопая, Аррах молилась, исповедовалась?» Вопрос, возникший в осоловелой голове Пита, заставил его пробормотать:
— Теперь она на небесах.
И снова пришлось обращаться к английскому языку.
— Что вы говорите? — пораженно взглянул на него Энэрриан. — Она умерла.
— Да, но ее… дух…
— Мы будем гордиться, вспоминая ее дух. — Энэрриан вернулся к прерванной работе.
— Так, значит, вы не верите, — пришла на помощь Питу Ольга, — что после телесной смерти дух остается жить?
— Каким образом? — резко спросил Энэрриан. — И чего бы ради?
Его поза, движения, даже положение перьев словно говорили: «И оставьте меня в покое».
«Ну что ж, — думал Пит, — очень многие религии, в том числе и весьма высокие, даже некоторые секты, называющие себя христианскими, отрицают бессмертие души. Как жаль мне тех моих друзей, которые не знают, что вновь встретятся с утраченными близкими.
Не знают — и все равно встретятся. Разве может быть, чтобы Бог, из беспредельной своей доброты, из желания поделиться своим бытием сотворивший все сущее, лепил души для того только, чтобы затем разбивать их и выбрасывать?
Ладно. Сейчас главное — сохранить Ольгу в живых, удержать ее душу в этом любимом мной теле».
— Могу я чем-нибудь помочь?
— Да, — сказал Энэрриан. — Проверьте нашу аптечку.
Благодаря герметичной упаковке аптечка осталась неповрежденной. Лекарств для людей — стимуляторов, транквилизаторов, антитоксинов, коагулянтов, обезболивающих, средств, ускоряющих заживление ран, и анестезирующих средств — было в нем гораздо больше, чем лекарств для ифрианцев, и это естественно. Для недавно открытой расы просто не успели еще разработать обширную, научно обоснованную фармакопею. Правда, некоторые препараты, а также хирургическое и часть лабораторного оборудования годились как для тех, так и для других. Пит раздал всем таблетки, снимавшие боль от ушибов и ссадин, а также облегчавшие деревянную усталость перетруженных мышц. Тем временем Руса собирал дрова, Вхэл разжигала костер, а Ольга занялась приготовлением завтрака. У них было значительное количество продуктов, в основном — сушеных, а также посуда для готовки, орудия, вроде топорика и ножей, веревка, ткань, фонарики, два бластера и к ним — уйма запасных аккумуляторов. Одним словом — все для выживания.
— Но нет главного, — сказал Энэрриан. — Переносной передатчик утонул вместе с Аррах. Во время бури в эфире было не пробиться, а теперь катер на дне, вместе с ним и главный передатчик. А с воздуха нас почти и не заметишь — металла очень мало, детекторы не среагируют.
— Нас обязательно будут искать, — убежденно сказала Ольга. — Как только немного стихнет. — Пит почувствовал на своей руке тепло ее ладони.
— Это — если флиттер уцелел, в чем я сильно сомневаюсь, — покачал головой Энэрриан. — Лагерь должен был попасть под ураган. Укрытие для флиттера еще не построили, а когда поднялся ветер, населению лагеря некогда было заниматься машиной, — самим бы спастись. Так что, скорее всего, эта скорлупка перевернулась и разбилась вдребезги. Если я прав, им придется посылать запрос на новый летательный аппарат, и кто знает — как быстро удастся его доставить. Кроме того, мы находимся в неизвестной точке огромного пространства, а у экспедиции нет ни времени, ни людей для бесконечных поисков. Да, они будут нас искать, но если не найдут к какой-то там установленной заранее дате… — по перьям, покрывавшим его лицо и шею, пробежала морщина, нечто вроде волны. Человек в таком случае пожал бы плечами.
— Ну и… ну и что же нам делать? — спросила Ольга.
— Устроим какой-либо крупный, явно искусственного происхождения знак, либо соберем кучи топлива для сигнальных костров — все это на случай, если флиттер пролетит достаточно близко; нужно подумать, какой из вариантов практичнее. Если из этого ничего не получится — будем строить плот.
— Либо переделаем спасательный жилет, чтобы он подходил мне, — предложил Руса. — Тогда я попробую долететь до материка.
— Да, — кивнул Энэрриан, — нужно обдумать все возможности. Но сперва — отдохнем, по-настоящему.
Ифрианцы уснули быстро; идолы какого-то неведомого народа — вот что напоминали эти неподвижные фигуры, сидевшие на отростках сложенных крыльев. Несмотря на усталость, Пит с Ольгой чувствовали какое-то возбуждение и решили перед сном прогуляться.
За скалами, окружавшими пляж, земля постепенно поднималась к вершине, удаленной от места высадки километра на три. Совсем крохотный, подумал об острове Пит. Если вершина расположена в центре. И ничего похожего на приличное укрытие. Упругий ковер каких-то ярко-зеленых, похожих на мох растений; ветер гнет и швыряет из стороны в сторону сучья немногих, растущих поодиночке деревьев. Пит обратил внимание на одно из них, стоявшее неподалеку, посреди обширной каменной осыпи. Стройный коричневый ствол, бешено мечутся на ветру тонкие ветки с плотными, словно жестяными, листьями и роскошными цветами. Цветы — это, конечно, мило, очень мило, но вот кормиться здесь будет нечем; Пит не возлагал особых надежд и на океан — кто его знает, что за твари водятся на этой планете, на Грее, вместо рыб и как их ловить.
— Странно все-таки, — пробормотала Ольга.
— А? — очнулся Пит.
— Я про них. — Ольга указала через плечо на неподвижные фигуры ифрианцев. — Как они восприняли смерть бедной Аррах.
— Знаешь, нельзя все-таки подходить к ним с нашими мерками. Возможно, они вообще ощущают горе не так остро, как мы, а возможно, их обычаи требуют сдержанности. — Пит взглянул на нее и больше не отвел глаз. — Правду говоря, я и сам не способен сейчас толком скорбеть. Я так боялся тебя потерять.
— А я тебя… Пит, Пит, единственный мой…
Они нашли укромное место и занялись любовью; Пит не видел в этом ничего дурного — разве есть в этой жизни лучший способ приблизиться к Богу, к этому вечному чуду?
Потом Пит и Ольга вернулись к своим товарищам и уснули, чтобы проснуться через несколько часов от хлопанья крыльев; поднявшись на ноги, они увидели взлетающих ифрианцев.
Ветер выл по-прежнему громко, но теперь он дул ровнее, без резких порывов и вихрей. По безмятежно-синему небу неслись немногие последние облака, золотые и оранжевые, в лучах закатного солнца. Лагуна отливала пурпуром, трава словно горела ярким зеленым огнем. За день она прогрелась, и теперь к соленому дыханию океана примешивались густые пряные ароматы растительности, цветов.
