Эдгар Берроуз - Джон Картер и великан
– Джуг! Убей! Убей!!!
Тут клинок Картера снес с плеч голову Пью Моджела. Землянин потянулся за микрофоном, выпавшим из рук синтета, и наткнулся на безголовое тело, которое кружило вслепую, все еще с мечом в руках.
Голова Пью Моджела покатилась по полу и свирепо завопила, когда Джуг бросился выполнять последний приказ своего хозяина. Голова великана резко дергалась в такт чудовищным шагам.
При каждом шаге великана Картера беспощадно швыряло из стороны в сторону. А в тесной беседке все еще бродило, яростно размахивая мечом, безголовое тело.
– Ты не можешь убить меня! Ты не сумеешь убить меня! – пронзительно кричала голова Пью Моджела, катаясь по полу. – Я синтет Рас Таваса! Я не умру! Никогда!
Узкая дверь беседки распахнулась настежь, когда что-то удержалось о засов.
Тело синтета, легко пройдя в дверь, полетело вниз, на землю. При виде этого голова Пью Моджела отчаянно завопила. Поймав ее за ухо, Картер швырнул ее вслед за телом. Он слышал, как она, падая, верещала, потом вопли вдруг прекратились.
Джуг яростно бил только что вырванным деревом.
– Убей! Убей! – завывал он, обрушивая чудовищную дубину на гелиумские корабли, когда они пролетали над самыми траншеями.
Беседку страшно качало, и Картер ухватился за подоконник. Он видел, что крысы десятками приземляются в траншеи и тотчас яростно бросаются на обезьян.
И зеленокожие воины Тарс Таркаса были уже здесь. Они доблестно сражались рядом со своим четырехруким вождем.
Взмахнув над землей огромной дубиной, Джуг сразу уложил сотню воинов.
Необходимо было как-то остановить его!
Джон Картер потянулся за микрофоном, который катался по полу беседки. Не поймал... потянулся опять. Наконец, пальцы землянина схватили микрофон.
Джуг! Остановись! Стой! – крикнул он в микрофон.
Заворчав, великан, прекратил безжалостное избиение. Он перевел дыхание и стоял, ссутулясь. Свирепая мрачная ненависть медленно угасала в его глазах. А у ног его все еще бушевала битва.
Обезьяны были окончательно разгромлены. Они выскочили из траншей и бросились в горы, преследуемые четверорукими воинами Тарс Таркаса и свирепыми зубастыми крысами.
Джон Картер увидел, что у самой головы Джуга кружит флагман Кантос Кана. Боясь, что раздраженный Джуг может нанести удар по кораблю с его бесценным грузом, землянин дал сигнал, чтобы судно держалось вдали.
Снова в микрофон прозвучала команда:
– Джуг! Лежать! Лежать!!!
Как усталый хищник, опустился Джуг на землю среди тел убитых им воинов. На землю из беседки спрыгнул Джон Картер. Он все еще держал микрофон, настроенный на волну коротковолнового приемника в ухе великана.
– Джуг! Иди в Корвас! – снова крикнул Картер. – Иди в Корвас!
Великан пристально посмотрел на землянина – их разделяло каких-нибудь десять футов – и ухмыльнулся...
Глава 14
Конец истории
Вновь повторил землянин великану Джугу свой приказ. Усмешка исчезла с губ чудовища, и, когда он вставал, из его груди вырвался звук, очень похожий на вздох.
Медленно повернувшись, Джуг быстро зашагал по равнине в сторону Корваса.
Не прошло и десяти минут с тех пор, как защитники Гелиума, высыпав из города, окружили землянина и принцессу, а Джон Картер, крепко обняв Дею Торис, увидел, как голова Джуга скрылась вдали за горами.
– Почему ты отпустил его, Джон Картер? – спросил Тарс Таркас, вытирая окровавленный клинок о шкуру усталого тота.
– Действительно, почему, если он был в твоих руках? – добавил Кантос Кан.
Джон Картер повернулся, оглядывая поле битвы.
– Это Пью Моджел, а не Джуг был причиной смертей и разрушения, – ответил он. – Теперь, когда его злобный хозяин, мертв, Джуг совершенно не опасен. Если бы мы и могли убить его, в чем я сомневаюсь, зачем добавлять к остальным еще и его смерть?
Кантос Кан следил, как исчезают в горах крысы, преследуя удирающих обезьян.
– Скажи, Картер, – с недоумевающим видом заговорил он, как ты умудрился поймать этих злющих крыс, погрузить на корабль и даже надеть на них парашюты?
Картер улыбнулся.
– Очень просто, – сказал он. – В Корвасе, когда я был пленником в подземном городе крыс, я заметил, что в их пещеру можно попасть только одним путем – через единственный туннель, который разветвляется далеко от входа в пещеру. Хотя в самом своде пещеры есть отверстия, до которых крысам не добраться. Я привел воинов в туннель, и из обломков, которые мы собрали наверху, мы сложили огромный костер. Дым понесло в пещеру. Она так наполнилась дымом, что крысы – сотнями теряли сознание от недостатка кислорода. Не могли же они бежать через огонь в единственном доступном для них туннеле. Потом мы спокойно вошли в пещеру и вытащили столько крыс, сколько понадобилось, чтобы загрузить корабли.
– А парашюты?! – воскликнул Кантос Кан. – Как ты ухитрился надеть на них парашюты и помешал их сорвать, когда эти твари пришли в себя?
– До самого конца крысы были без сознания, – ответил землянин. – Мы накачали в трюмы кораблей достаточно дыма, чтобы до самого Гелиума держать их без чувств. У нас было довольно времени, чтобы надеть им парашюты. Они очнулись высоко в воздухе, когда воины сбросили их с кораблей.
Джон Картер кивнул в сторону гор, где скрылись крысы.
– И, как ты мог убедиться, они были весьма оживлены и рвались в бой, едва коснулись земли, – добавил он. – Попав на землю, они просто выскочили из парашютных лямок и стали бросаться, на всех, кто подвернется. Что до малагоров, – сказал он в заключение, – это птицы. А птицы на Земле и на Марсе не питают любви ни к крысам, ни к змеям. Я знал, что малагоры предпочтут сменить обстановку, когда почувствуют запах своего заклятого врага.
Дея Торис взглянула на своего воителя и улыбнулась.
– Ну, был ли на Марсе равный ему? – спросила она. – Неужели все земляне такие?
Вечером Гелиум праздновал победу. На улицах и площадях ликовал народ. Могучие зеленокожие тарки по-братски разделяли радость гелиумцев. В честь победы Джона Картера во дворце джеддака был устроен великолепный пир.
Волнение, вызванное благополучным возвращением внучки и чудесным избавлением столицы от рук врага, до такой степени обуревало старого джеддака, что когда он поднялся над пиршественным столом, чтобы от всего Гелиума выразить благодарность землянину, он какое-то время не мог произнести ни слова.
Когда же Тардос Морс, наконец, заговорил, его речь дышала простотой и достоинством Великого Правителя. Сила благодарности этих людей глубоко тронула сердце землянина.
Поздно ночью Джон Картер и Дея Торис стояли одни на балконе, который выходил в дворцовый сад.
