Артур Кларк - Око времени
Их провели в главное здание, а там – в помещение типа приемной. Тут Макнайт сурово распорядился:
– Раздевайтесь.
И объяснил, что старший сержант, его командир, ни за что на свете не пропустит их в святая святых капитана, для начала не удостоверившись, не прячут ли они чего-нибудь под своими громоздкими костюмами.
Бисеза натянуто усмехнулась.
– А я так думаю, вам просто до смерти охота полюбоваться на мою задницу.
Наградой ей было выражение неподдельного шока на физиономии Макнайта. Она принялась расшнуровывать ботинки.
Под летным комбинезоном на ней был надет жилет со множеством карманов, где лежали бутылка с водой, карты, инфракрасные очки, пара пачек жевательной резинки, небольшая аптечка первой помощи, еще кое-какие предметы и продукты для выживания в экстремальных условиях – и телефон, которому хватило ума помалкивать. Ставший ненужным микрофон с наушниками Бисеза убрала в наружный карман. Затем она сняла рубашку и штаны. Когда на ней и на Абдыкадыре остались только грязно-коричневые шорты и футболки, им позволили остановиться.
Оружия у них не было, кроме штыкового ножа у Абдыкадыра, и этот нож он с некоторой неохотой отдал Макнайту. Макнайт взял инфракрасные очки и весьма озадаченно приложил их к глазам, потом открыл пластиковые коробочки с аптечкой первой помощи и внимательно просмотрел содержимое.
Затем им позволили одеться и отдали большую часть вещей – кроме ножа и (что сильно удивило Бисезу) ее жевательной резинки.
А потом, к полному изумлению Бисезы, капитан Гроув, командир гарнизона, заставил их ждать.
Они с Абдыкадыром сидели рядом в его кабинете на жесткой деревянной скамье. У двери, держа наизготовку ружье, стоял единственный часовой. В кабинете капитана чувствовалось определенное удобство и даже, пожалуй, элегантность. Чисто побеленные стены, деревянный пол, на одной стене – кашмирский ковер. В этом кабинете явно работал профессионал. На большом письменном столе лежали стопки бумаг и картонных папок, из чернильницы письменного прибора торчала перьевая ручка. Имелись тут и кое-какие личные вещи, вроде набора мячей для поло и старинных напольных, скорбно тикающих часов. А вот электрического освещения не было, и с тускнеющим небом за единственным маленьким окном соперничали только керосиновые лампы.
Бисеза не удержалась и прошептала:
– Тут как в музее. Где компьютерные софтскрины, радио, телефоны? Ничего нет, кроме бумаги.
Абдыкадыр проговорил в ответ:
– И все-таки с помощью бумаги они правят империей.
Бисеза непонимающе уставилась на него.
– Они? Как ты думаешь, куда мы попали?
– Это Джамруд, – ответил он без раздумий. – Крепость девятнадцатого века, построена сикхами, была опорной базой британцев.
– Ты тут бывал?
– Видел на снимках. Я изучал историю – это ведь как-никак мои родные края. Но в книгах говорится, что крепость представляет собой развалины.
Бисеза задумчиво сдвинула брови. Это никак не желало укладываться у нее в голове.
– Ну а теперь это вовсе не развалины.
– А как они одеты? – еле слышно проговорил Абдыкадыр. – Ты заметила? Портянки, походные ремни. А оружие? Винтовки – однозарядные, заряжающиеся с казенной части, системы Мартини-Генри[6] и Снайдера[7] Они очень-очень давно вышли из употребления. Этой ерундой перестали пользоваться с тех пор, как британцы обосновались здесь в девятнадцатом веке, да и они вскоре перешли на «ли-метфорды», «гатлинги» и «максимы», как только это оружие появилось.
– И когда это произошло? Абдыкадыр пожал плечами.
– Точно не скажу. Но думаю, в тысяча восемьсот девяностом или чуть позже.
– В тысяча восемьсот девяностом?
– Ты не пробовала включить аварийную рацию?
У них обоих имелись трекинг-маяки, вшитые в жилеты, а также миниатюрные рации. К счастью, Макнайт во время обыска их не обнаружил.
– Без толку. И телефон молчит. Нет сигнала – как и тогда, когда мы были в воздухе. – Бисеза зябко поежилась. – Никто не знает, где мы находимся и где упали. Не знают даже, живы ли мы.
Она осознавала, что пугает ее не только авария сама по себе. Сильнее пугало ощущение отсутствия контакта, отрезанности от мира, опутанного нитями связи, от мира, в который она была погружена с момента своего рождения. Для человека двадцать первого века это было особенное, сбивающее с толку чувство изоляции.
Абдыкадыр положил свою руку поверх руки Бисезы, и она была благодарна ему за это проявление человеческого участия. Он сказал:
– Скоро начнут поисково-спасательную операцию. Упавшая на землю «Пташка» – неплохой ориентир. Правда, уже темнеет.
А она почему-то успела забыть про это странное явление.
– А ведь еще рано, не должно бы темнеть.
– Верно. Не знаю, как ты, а я чувствую себя немного не в своей тарелке…
Тут в кабинет порывисто вошел капитан Гроув в сопровождении ординарца. Абдыкадыр и Бисеза встали. Гроув оказался мужчиной лет сорока, невысокого роста, немного полноватым, в легкой форме цвета хаки, с устало-озабоченным лицом.
Бисеза заметила пыль на его ботинках и портянках и подумала: «Он – человек, для которого дело превыше внешнего вида».
Но вот таких огромных усов, напоминавших моржовые, Бисеза не видела ни у кого, кроме спортсменов-борцов.
Гроув встал перед ними, подбоченившись.
– Бэтсон сообщил мне ваши имена и звания, которые вы себе приписываете. – Акцент у него был резкий, выговор до странности несовременный, как у британских офицеров в фильме про Вторую мировую. – И мне показали эту вашу машину.
Бисеза сказала:
– Мы выполняли мирную разведку. – Гроув вздернул седеющие брови.
– Я видел ваше оружие. Хороша «разведка»! Абдыкадыр пожал плечами.
– Как бы то ни было, мы говорим вам правду. – Гроув объявил:
– Предлагаю перейти к делу. Позвольте сообщить вам, что вашему товарищу оказывается самая лучшая помощь, какую мы только можем оказать.
– Благодарим вас, – сдержанно выговорила Бисеза.
– А теперь – кто вы такие и что делаете около моего форта?
Бисеза прищурилась.
– Мы не обязаны сообщать вам ничего, кроме имени, звания, серийного номера…
Она запнулась, заметив, что Гроува ее слова сильно обескуражили.
Абдыкадыр тихо проговорил:
– Не уверен, что наши военные условности тут приемлемы, Бисеза. Кроме того, у меня такое чувство… Все до того странно, что нам лучше быть откровенными друг с другом.
Он вопросительно посмотрел на Гроува. Тот резко кивнул, сел за свой письменный стол и, равнодушно махнув рукой, дал им знак сесть на скамью.
