Владимир Кузьменко - Древо жизни (Книга 3)
"Не успел, прекрасная Урания. Ты со мною слишком быстро рассталась!"
"Мечтать - значит ставить перед собой высокую, трудную, почти неразрешимую задачу и искать пути ее решения? Так?"
"Приблизительно так".
"Человек! Ты действительно поставил огромную задачу! Она прекрасна! Я благодарна тебе. Если ты еще о чем-то мечтаешь - скажи!"
"Увы! Я мечтаю о тебе, прекрасная Урания. Но это мечта несбыточная".
"Да, по-видимому, я тебя рано возвратила на твой катер! - она опять засмеялась. - Но утешься, тебя ждет столько еще неожиданностей, столько впечатлений, что ты забудешь эту маленькую неприятность. А идея насчет мыслящей Галактики действительно хороша! Но даже я не знаю пока, как к ней подступиться".
"Это не моя идея, - честно признался Сергей. - Еще лет триста назад ее высказал один писатель. Он написал книгу о мыслящей звезде. Его имя Лем. Он был поляком".
"Запомню! В его честь я введу новую единицу информации - один лем будет равен триллиону бит. Однако скажу тебе, что... впрочем, не буду ничего говорить, ты сам увидишь".
- Ты что, не слышишь меня? - донесся до его сознания недовольный голос Николая.
- Прости, задумался. Что случилось?
- Мы вышли на орбиту. Надо выбрать место десанта катеров.
- Да, конечно, иду! - Сергей пошел следом за Николаем в штурманскую.
ПРИБЫТИЕ НА СЧАСТЛИВУЮ
Место для поселка было выбрано удачно. Обширная, километров восемь в поперечнике поляна, поросшая редкими высокими, толщиною в три обхвата деревьями, вдающаяся на востоке почти прямым углом в узкую перемычку, соединяющую два больших озера, которые, не мудрствуя лукаво, назвали Северным и Южным. В Южное озеро впадала широкая полноводная река, а из Северного выходила, неся свои воды дальше, на север. С запада начинались холмы, покрытые лесом, которые потом переходили в высокие горы. Две снежные вершины виднелись вдали, километрах в ста от намеченного места поселения. Вода в озере, как и в реке, была пресной и приятной на вкус. Поле, на которое опустились десантные катера, поросло густой и высокой травой, среди нее яркими пятнами алели, синели и желтели огромные, до метра в поперечнике, цветы. Такие же большие, под стать цветам, бабочки летали от одного к другому, медленно и лениво взмахивая крыльями, расцвеченные, как павлиний хвост, с той лишь разницей, что цвета рисунка, от изумрудного до пурпурного, были ярче и, казалось, не отражали свет, а светились сами. Рев двигателей десантных катеров, очевидно, распугал всех животных в округе. Во всяком случае, в течение недели пребывания на Счастливой наши земляне не встретили ни одного из них.
Первое время жили в палатках, выставляя на ночь караулы.
Ночи были светлые из-за двух больших спутников - голубого и желтого. Сначала всходил желтый спутник, а затем, часа через три, появлялся голубой. Потом, прожив уже порядочное время на Счастливой, люди узнали, что одновременное восхождение двух спутников случается только раз в три месяца. Обычно же эти спутники чередовались, и соответственно чередовались ночи на желтые и голубые.
Пока выгрузили механизмы, пока наметили место для установки СС и жилых домиков, прошло немало времени. Дома строили из дерева. Однако было жаль великанов, редко росших на поляне, и поэтому решили брать лес на холмах. По виду они напоминали сибирскую сосну или, как ее еще неправильно называют, кедр. Его древесина совпадала со своим земным собратом даже по запаху.
К концу третьей недели на поляне вдоль берегов озер выстроилось около двухсот двухэтажных коттеджей. В первую очередь жилье предоставляли семейным, но их было немного, за которыми в изгнание последовали их жены и подруги. Всего в поселке жили только сто женщин на пять тысяч мужчин.
Вскоре Сергей стал замечать, что его товарищи обращают завистливые взгляды на женатых счастливцев. Это его очень обеспокоило. Он, правда, надеялся на крепкую дружбу, закаленную общей борьбой с бандами НГ, но, кто знает, выдержит ли эта дружба неизбежную атаку инстинктов, повелительный зов извечного стремления человека к своей второй сущности?
Среди участников полета оказался один психолог по профессии. Но он не был специалистом по космической психологии. Единственно, что он мог рекомендовать, - как можно скорее занять людей делом, не оставляя времени, как он выразился, для дурных мыслей. Легко сказать, но трудно сделать. Женщины, очутившись в таком окружении, вели себя, как показалось Сергею, слишком раскованно, вызывая недовольство мужей, ограничиваемое пока нахмуренными бровями да более резким, чем обычно, тоном в разговоре. Что происходило потом, наедине у них с женами, можно было только гадать. Дело осложнялось еще тем, что все его бывшие бойцы обладали уже даром старого Дука, и мысли жен, да и своих товарищей, ни для кого не были тайной. В обычных условиях люди воздерживались от того, чтобы залезать друг другу в мысли, но здесь, в конкретной обстановке, они не могли удержаться от того, чтобы не проверить "лояльность" своих жен, да и друзей, за компанию. Сейчас, вспомнив об этом свойстве своих людей, Сергей понял, что положение может создаться критическое, и мысленно выругал себя за беспечность в подборе экипажа. Надо было бы как-то привлечь больше женщин к полету или же вообще их не брать.
Все это Сергей изложил на совете командиров. Те согласились с ним, что положение может стать угрожающим, но ничего дельного предложить не смогли. Учитывая, что прожить на Счастливой придется лет пять, решили, не откладывая, развернуть сельскохозяйственные работы, подготовить пашню, посеять пшеницу, разбить огороды. Еще раньше из анабиозных камер извлекли коров, свиней, лошадей, птицу и прочую живность. Две коровы по неизвестным причинам околели. Остальные благополучно перенесли процедуру пробуждения. Их выпустили на поле, огородив на всякий случай его колючей изгородью. Трава оказалась животным по вкусу, и скот стал быстро набирать в весе. Пока же переселенцы довольствовались консервами и пищевыми концентратами.
Недели через три вдали заметили стадо пасущихся животных. Двое бойцов вскочили на коней и погнали их к стаду. Но не то кони еще не отошли от последствий анабиоза, не то животные те обладали более быстрыми ногами, но при приближении всадников они быстро умчались и скрылись за горизонтом. Вернувшиеся сообщили, что животные напоминали земных антилоп, но были больше их по размерам.
К концу первого месяца вспахали более двух тысяч гектаров и тут же засеяли их пшеницей. Почва была тучная. Дожди шли регулярно, и урожай ожидался отличный. Сергей обратил внимание на чрезвычайно густое сплетение корней травянистых растений. Корни уходили так глубоко в землю, что пахота не позволила полностью от них избавиться. Специально вырыли яму и обнаружили, что корни уходят на глубину свыше шести метров и образуют там сложные сплетения, не только переплетаясь между собой, но и срастаясь в сложную сеть. Под микроскопом срезы этих растений выглядели довольно странно. Тонкий кончик корешка одного растения прирастал к небольшому вздутию на корне другого, но не врастал в него полностью. Подсчитав число таких контактов, Сергей определил, что на один квадратный сантиметр корня приходится до двадцати тысяч таких вздутий. Точно такие же вздутия, только больших размеров, обнаружены были и на корнях деревьев, которые были вынуждены спилить и выкорчевать их корни, чтобы освободить место для пашни.
