Кирилл Бенедиктов - Миллиардер. Книга 3. Конец игры
«Держи себя в руках, — приказал себе Андрей, борясь с желанием придушить сидевшую напротив него в инвалидном кресле тварь, — от твоей выдержки зависит жизнь Маруси…»
Вслух он сказал:
— При каких условиях вы вернете мне мою дочь назад в целости и сохранности?
Мария фон Белов склонила голову набок и стала похожа на старую белую птицу, настороженно вглядывающуюся в приближающегося к ней человека.
— Вы должны будете кое-что сделать для Четвертого Рейха. Для верности мы подпишем контракт… скажем, на три года. По истечении этого срока, если вы исполните все наши задания вовремя и без нареканий, вы получите своего ребенка — живого и невредимого. Если же нет… получите все равно, но, скажем, без языка. Или, возможно, без ног — это уж как наши врачи решат.
— Тварь, — сказал Гумилев, — мерзкая старая тварь…
Мария фон Белов рассмеялась мелким, рассыпающимся, как крупа, смехом.
— Как звали вашу бабушку, господин Гумилев? — неожиданно спросила она.
Андрей не ответил — просто стоял, покачиваясь от слабости, между двумя своими охранницами и с ненавистью смотрел на рейхсфюрера.
— Не трудитесь вспоминать, я знаю, — любезно сказала фон Белов. — Ее звали Екатерина Владимировна, а девичья фамилия ее была Серебрякова, не так ли?
— Откуда… — хрипло проговорил Гумилев. — Откуда ты знаешь?
— Но-но, — старуха погрозила ему желтым пальцем. — Я почти в три раза старше вас, господин Гумилев, извольте обращаться ко мне на «вы». Мы с вашей бабушкой были в некотором роде знакомы…
Она рассеянно потерла тонкий белый шрам, пересекавший ее лицо.
— Обстоятельства нашего знакомства были таковы, что за вашей бабушкой остался некий должок. Но, насколько мне известно, Екатерина Владимировна давно умерла, а я, как видите, еще жива и собираюсь жить еще долго. И долг этот мне придется стребовать с вас.
— Не понимаю, о чем идет речь, — сквозь зубы сказал Андрей.
— Может быть, когда-нибудь, позже, я расскажу вам. Сейчас же просто примите к сведению: если мне придется причинить вашей дочери какое-либо… зло, то я сделаю это в память о ее прабабушке.
У Андрея вдруг страшно закружилась голова. «Это галлюцинация, — подумал он, глядя на вращающиеся вокруг него серые стальные стены. — Я на „Земле-2“, в рубке, у нас совсем мало кислорода, и я брежу… Нет никаких нацистов, нет страшной старухи-рейхсфюрера, и Марусе никто не колол в вену вызывающий мучения яд…»
— Бригитта, — распорядилась Мария фон Белов коротко.
Одна из охранниц Андрея внезапно очень сильно ударила его по лицу. У Гумилева клацнули челюсти. Стены тут же перестали кружиться.
— Нечего симулировать, — прикрикнула старуха. — Не изображайте из себя гимназистку. Вы — жесткий бизнесмен со стальными нервами, вы должны понимать, что мы заключаем с вами обычную сделку. Я не спрашиваю, принимаете ли вы мои условия, потому что у вас просто нет другого выхода. Но если вам что-то непонятно, можете спрашивать.
— Что будет с другими участниками экспедиции? — спросил Андрей. — Они живы?
Мария фон Белов пожала плечами.
— Большей частью живы. Нет, мы никого не убивали — пока. В основном они останутся заложниками здесь, на базе «Туле». Нам нужна свежая кровь, нужен материал для экспериментов. Но нескольких ваших товарищей мы отпустим вместе с вами.
— Кого же?
— Этого вашего калмыка… Илюмжинова. Олигарха… как его?
— Беленина?
— Именно. Генерала спецслужб — он глава могущественного ведомства, его исчезновение может вызвать слишком много вопросов. Ну и, разумеется, девушку.
— Марго?
Мария фон Белов загадочно усмехнулась.
— Впредь вы будете называть ее именно так.
* * *Девушка была немного выше Марго, чуть более худощавая и спортивная. Волосы у нее, как и у большинства обитателей базы «Туле», были очень светлыми, глаза — голубыми.
— Здравствуй, Андрей, — сказала она по-русски. Голос у нее был немного хрипловатый, и говорила она без акцента. — Нам нужно познакомиться поближе.
Гумилев молчал. Он сидел на узкой, застеленной солдатским одеялом койке, сложив руки на коленях, как арестант. Действие инъекции потихоньку проходило, но мышцы были еще ватными.
— Я понимаю, ты шокирован, — продолжала девушка, — но это быстро пройдет. Поверь мне — тебе повезло. Рейхсфюрер не стала стирать тебе память… как твоим друзьям. Это знак большого доверия.
— Им стерли память?
— Да. Не могли же мы допустить, чтобы тайна базы «Туле» стала известна в большом мире. Твои друзья верят, что ваш корабль… как вы его называли?
— «Земля-2». И это не корабль…
— Да, знаю, терраформирующая станция. Так вот, ее атаковала американская подводная лодка. Та, что выдавала себя за канадскую субмарину «Да Винчи».
— Вы внушили весь этот бред моим товарищам?
— Это не бред. Американцы действительно имеют свои интересы в Арктике и не собираются пускать сюда русских. Андрей, ты единственный, кто знает, как все было на самом деле. И ты должен поддерживать в своих друзьях уверенность в том, что история с американской подлодкой — правда.
Она улыбнулась, подошла к нему и слегка дотронулась до плеча.
— Это будет твое первое задание. От того, насколько хорошо ты его выполнишь, зависит судьба твоей дочери.
Гумилев поднял голову.
— Послушай, не знаю, как там тебя зовут…
— Катарина. — Она перестала улыбаться, смущенная его яростным взглядом. — Но ты должен звать меня Марго.
— Так вот, Катарина…
— Марго.
— Заткнись! Если ты еще раз посмеешь грозить мне тем, что с моей дочерью что-то случится…
— Это моя обязанность, — спокойно ответила девушка. — Я должна напоминать тебе о договоре, который ты заключил. И я хотела бы, чтобы ты понял: здесь нет никакого злого умысла. Ты же деловой человек, не так ли? Неужели ты считаешь, что пункт в договоре, который предусматривает санкции за неисполнение, тебе угрожает?
Ее спокойствие взбесило Андрея.
— Я не нуждаюсь в напоминаниях! Можешь убираться к чертовой бабушке, которая у вас зовется рейхсфюрером! И передай ей, что я способен работать и без надсмотрщика!
Девушка пожала плечами. В отличие от других обитательниц «Туле», она была одета не в зеленую форму, а в брючки и белый шерстяной свитер.
— Мне жаль, Андрей, но это входит в условия договора. Твоя девушка останется здесь, на базе. Мы позволим ей общаться с Марусей — они же, кажется, привязаны друг к другу? Вместо нее на поверхность поднимусь я.
— Ты не похожа на Марго, — он понимал, что этот аргумент для нее ничего не значит.