Мэттью Мэтер - КиберШторм
Ричард нахмурился, но остановился.
Я открыл дверь в квартиру Чака и сразу почувствовал тепло на лице. Утро становилось всё лучше и лучше. Я собирался посмеяться с Чаком над моей встречей с Ричардом, но войдя, увидел, что все сидят в полной тишине, не сводя глаз с радио.
— Что такое?
Я закрыл за собой дверь.
— Шшш, — строго шикнула на меня Лорен.
— Что стало причиной катастрофы — состояние путей или столкновение, по-прежнему неизвестно, — сообщил диктор.
— Что случилось?
Чак ходил вокруг дивана, переставляя с места на место коробки и ящики. Руку, ушибленную дверью, он до сих пор держал у груди. Снаружи неистово дул ветер, с каждым порывом бросая в окно снег. Соседнего здания не было видно, да что там, не было видно ничего дальше пяти метров.
Непроницаемая белая мгла.
— Произошла авария, — тихо сказал Чак. — Поезд сошёл с путей. Пассажирский «Амтрак».
На пути из Нью-Йорка в Бостон, рано утром, только сейчас его нашли. По крайней мере, только сейчас объявили об этом по радио.
— …ужасная трагедия. Сотни погибших, многие, пережившие крушение поезда, замёрзли позже в бушующей метели…
12:30— Может быть, можно было просто провести какую-нибудь трубу до окна?
Даже в толстых перчатках, у меня отнимались руки. Мне пришлось наполовину высунуться из окна и висеть в десятках метров над землёй. Снег собирался толстой шапкой на голове и затылке, сколько бы я его ни стряхивал, и хуже того, начал таять и затекать под одежду.
— Ты представляешь, сколько времени нужно, чтобы сварить такую трубу и проверить, не пропускает ли она? — объяснил Чак.
Оказалось, подвесить генератор за окном гораздо сложнее, чем мы думали. Тем более, что Чак мог работать только одной рукой. Другая распухла и побагровела.
Тони спустился на второй этаж помочь нашим соседям, а Пэм вернулась в пункт Красного креста. Лорен и Сьюзи отнесли детей во вторую спальню и играли с ними, чтобы мы могли открыть окна. В квартире было ужасно холодно, а на полу уже растекались лужи от растаявшего снега.
— Отравление угарным газом — медленная и мирная смерть, — добавил Чак, — но у меня на Рождество были другие планы.
— Ты скоро? — проворчал я.
— Подсоединяю кабели.
Я слышал какую-то возню и периодические ругательства.
— Всё, отпускай.
Со вздохом облегчения я отпустил фанеру, на которую мы поставили генератор, влез обратно и закрыл окно. Я обернулся, Чак довольно улыбался. Повреждённую руку он осторожно опустил на генератор. Другой потянул за шнур, генератор чихнул и вернулся к жизни.
— Надеюсь, он там не замёрзнет, — сказал Чак и закрыл окно, оставив небольшую щель для проводов.
У него не было балкона, и мы решили, что безопасней будет не оставлять генератор на пожарной лестнице, где его мог бы кто-нибудь украсть. Так что мы нашли крепкую фанеру, на которой разместили генератор за окном.
— Я больше боюсь, что там что-нибудь замкнёт, — проговорил я, задумавшись. — Не знаю, учли ли производители режим работы под метром снега.
— Увидим, что гадать.
Прислонившись к окну, он размотал рулон широкой изоленты и протянул мне, чтобы я заклеил щель.
— Починить можно, что угодно, главное, чтобы было достаточно изоленты, — пошутил он.
— Отлично. Я дам тебе тысячу рулонов, отправляйся в «Con Edison», починишь их электростанцию.
Мы оба рассмеялись.
Радио продолжало сообщать новости о крушении поезда, ухудшении погоды и проблемах с электричеством. Вся Новая Англия была парализована. Это был очередной «Франкеншторм».
Мощный северо-восточный ураган встретился с системой низкого давления, образовавшейся на юго-востоке. После выхода шторма на берег ожидалось около метра осадков. Пятнадцать миллионов человек, и число продолжало расти, остались без света, и многие также без еды, отопления и медицинской помощи.
О сошедшем с путей поезде была масса противоречивой информации. Некоторые свидетели утверждали, что на место тут же прибыли военные. СМИ не сообщали о происшествии в течение нескольких часов, что вызвало очередные домыслы: а не пытается ли армия что-то скрыть; и до сих пор не было известно, что вызвало крушение.
После того, как стало известно, какой шторм нас ждёт, а новости запестрели слухами о сошедшем с рельсов поезде, настроение в квартире с праздничного сменилось на тревожное.
Я снял шапку и шарф, расстегнул парку, которую мне одолжил Чак, и попытался стряхнуть с затылка слой налипшего снега. Чак, перешагивая через коробки и ящики, добрался до кухонной стойки, включил керосиновый радиатор и стал искать в завалах вещей удлинитель.
Внезапно кто-то постучал.
Это была Пэм.
— Ты так быстро? — удивился я. Лорен и Сьюзи услышали, что она пришла, и перешли в гостиную.
— Мне пришлось уйти.
Она оглядела комнату, словно загнанный зверь.
— Что случилось? — спросила Лорен.
— Сегодня вышли только один доктор и половина медсестёр. Мы выкладывались по полной, а люди уже не спрашивали про грипп, они просили лекарства, искали убежище, а потом у нас отказал генератор.
— О Господи, — сказала Лорен и подняла руку ко рту. — Что случилось?
— Мы хотели закрыть пункт, но просто не смогли. Люди отказывались уходить. Включилось аварийное освещение, на батареях, но люди запаниковали и стали хватать всё, что могли унести. Я пыталась их остановить, но…
Пэм не смогла сдержать слёзы, закрыла лицо ладонями и затряслась от плача.
— Запасов ни у кого не было, каждый считал, что кто-нибудь всё исправит, поможет им — так обычно и было, — она всхлипнула. — Но сейчас нам никто не поможет.
Она была права.
Жители Нью-Йорка считали себя почти неуязвимыми, забывая о том, что полностью полагаются на слаженную работу инфраструктуры города. В маленьком городке вроде Питтсбурга, где я вырос, электричество отключалось едва ли не при каждом шторме, а порой было достаточно и какого-нибудь водителя, врезавшегося в столб. Но на Манхэттене отключение света было чем-то невероятным. Типичный список предметов первой необходимости для ньюйоркцев включал вино, попкорн для микроволновки и мороженое «Häagen-Dazs». Самым большим страхом во время бедствия была скука.
— Здесь тебе помогут, Пэм, — успокаивающе сказал Чак. — Присядь, выпей чашку чая. Мы как раз собирались начать шоу. — Он поднял удлинитель и помахал им в воздухе.
Лорен и Сьюзи подошли к Пэм, обняли её, и, тихо разговаривая, пошли на кухню, где на бутановой горелке стоял чайник. Чак и я вернулись, чтобы подключить все провода к генератору. Мы решили включить свет и телевизор, чтобы посмотреть новости на CNN.
— В коридоре ходят слухи, что крушение поезда — только верхушка айсберга, — прошептал Чак. — Я слышал о том, что в аэропорту Кеннеди упал самолёт, и было немало авиакатастроф в других штатах.
— И от кого ты это слышал? — уточнил я, не повышая голоса и присев на стоявший рядом ящик. — На радио ничего такого не было. — Я на секунду замолчал. — Ничего не говори Лорен.
— Её семья вылетела до объявления о вспышке гриппа? — спросил Чак. Родители Лорен должны были вчера улететь на Гавайи.
— Мы от них ничего не слышали, — тихо ответил я и понял, что где бы они сейчас ни были, мы бы об этом не узнали.
— Надеюсь, GPS-спутники не сойдут с ума в этой кутерьме, — сказал Чак. — В воздухе каждую минуту больше полумиллиона человек, без GPS пилотам над океанами придётся вручную рассчитывать курс.
Я вставил последний штепсель в розетку.
— Давай, включим наконец CNN. Окажешь мне честь?
Чак кивнул, поднялся и вручил мне удлинитель, к которому были подключены телевизор и лампы. Он сел на диван и взял здоровой рукой пульт.
— Все сюда! — Позвал я остальных. — Мы готовы. Начинать обратный отсчёт?
Лорен зашла в комнату и посмотрела на меня.
— Включай уже, Майк, хватит баловаться.
Я пожал плечами.
— Ладно, включаю.
Я подключил удлинитель к генератору, светильники в комнате моргнули, и вместе с ними включился телевизор. В этот же момент включился свет в других комнатах, и запищали бытовые приборы на кухне.
Я в изумлении посмотрел на удлинитель.
— Каким образом?
Чак указал на что-то позади меня. Я обернулся и увидел огни в окнах дома напротив, едва заметные сквозь неистовую метель. Я понял.
— Электричество дали?
Чак беззаботно кивнул и стал искать нужный канал. Девочки сделали чай и поставили чайник на кофейный столик, и мы все уселись на диван. Экран, наконец, ожил.
Я готовился к худшему, ожидая увидеть пылающие останки авианосца в занесённом снегом море. Картинка дёрнулась, видны были одни пиксели, совсем пропала, и, наконец, появилась вновь, уже в приемлемом качестве.
Мы увидели какое-то зелёное поле, камеру трясло, видимо, снимали с вертолёта, а затем мы увидели дома. Разрушенные дома. Камеру отдалили, и перед нами возникла картина уничтоженного посёлка в зелёной долине. Вокруг вздымались скалы, острые хребты тянулись до самого горизонта, где виднелись верхушки гор.
