Клиффорд Саймак - Звездное наследие: Фантастические романы
Кашинг продолжал наблюдать. Никакой небрежности, приказал он себе. Надо наверняка убедиться, что в прерии нет никого, кроме животных. Он снова посмотрел на запад и медленно повел бинокль к востоку. Олени были на месте, но барсук исчез. Скорее всего, забился в нору. Лиса исчезла тоже.
Вдруг Том заметил какое-то движение. Медленно переводя бинокль, он присмотрелся получше. Вдалеке что-то быстро двигалось. Потом он разглядел приближавшуюся кавалькаду. Кашинг попытался сосчитать всадников, но они были слишком далеко. Направлялись они не прямо в его сторону, а на юго-восток. Он следил за ними, будто зачарованный. Наконец-то можно их сосчитать. Девятнадцать или двадцать. Одетые в кожу и шкуры, они держали в руках щиты и копья. Их низкорослые коротконогие лошади скакали ровным галопом.
Значит, Мэг была права: орда выступила в поход. Это, должно быть, фланговый отряд, а главные силы дальше к северу.
Он следил за всадниками, пока те не скрылись из виду, потом оглядел прерию в поисках новых отрядов. Больше никто не появился, и Том, удовлетворившись итогами разведки, сунул бинокль в футляр и начал спускаться с утеса. Возможно, появятся и другие небольшие отряды, но нет смысла их дожидаться. Вероятно, Мэг права и они не пойдут по прерии к долине реки.
Дойдя до середины спуска, Том вдруг услышал голос, раздавшийся из кучи бурелома.
— Друг, — произнес кто-то негромко, но отчетливо.
Том замер с поднятой ногой и быстро огляделся.
— Друг, — снова раздался голос, — есть ли в твоем сердце сострадание к несчастнейшему из несчастных?
«Ловушка!» — подумал Кашинг и проворно выдернул из колчана стрелу.
— Нет нужды страшиться меня, — снова зазвучал тот же голос. — Даже будь у меня желание, я не смог бы причинить тебе вреда. Меня придавило деревом, и я был бы благодарен за любую помощь, которую ты сможешь мне оказать.
Кашинг заколебался.
— Где ты? — спросил он.
— Справа от тебя, — ответил голос, — На краю завала из деревьев. Я вижу тебя с того места, где лежу. Если ты пригнешься, то наверняка заметишь меня.
Кашинг сунул стрелу в колчан, пригнулся и заглянул в лабиринт веток. На него смотрело лицо, при виде которого Том ахнул от изумления. Он никогда прежде не встречал таких лиц, похожих на голый череп, сделанный из твердых пластин, которые блестели в лучах солнца, пробивающихся сквозь ветки.
— Ты кто? — спросил он.
— Я — робот Ролло.
— Ролло? Робот? Не может быть. Роботов больше, нет.
— А я — есть, — отвечал Ролло. — Не удивлюсь, если я — последний из роботов.
— Но что ты делаешь тут, робот?
— Я тебе говорил, помнишь? Меня придавило деревом. К счастью, небольшим, но из-под него невозможно выбраться. Мне зажало ногу, и я пытался высвободить ее, но это невозможно. Я пробовал копать землю, чтобы освободиться, но это тоже невозможно. Под ногой твердый камень, на ноге — дерево. Я не могу изогнуться и приподнять дерево. Я все испробовал, но ничего не могу поделать.
Кашинг полез под нависшие ветви. Протиснувшись вперед, он добрался до упавшего робота, присел на корточки и огляделся.
Он помнил изображения роботов в библиотечных журналах, сделанные еще до того, как появились первые настоящие роботы. На рисунках были громадные, неуклюжие, стальные, двуногие существа, которые, несомненно, передвигались бы с громким лязгом. Ролло был совершенно на них не похож. Это было стройное создание, почти худое. Массивные широкие плечи, голова чуть больше, чем надо. Затем корпус сужался, переходя в тонкую талию, чуть расширяясь в тазе, чтобы было куда вставить шарниры ног, стройных и аккуратненьких, при взгляде на которые Кашингу вспомнились ноги оленя. Одну из них придавило тяжелым суком дерева, отвалившимся от исполинского клена, когда тот рухнул на землю. Сук имел больше фута в диаметре.
Ролло заметил, что Кашинг разглядывает сук.
— Я мог бы поднять его и вытащить ногу, но не в состоянии изогнуться, чтобы ухватиться за него.
— Сейчас посмотрим, что можно сделать, — сказал Кашинг.
Он пополз вперед на четвереньках и сунул руку под сук.
Попытавшись приподнять его, он понял, что сможет лишь чуть-чуть его сдвинуть.
— Попробую поднять, — сказал он. — Я подам знак, а ты выдергивай ногу.
Кашинг подобрался поближе, удобнее расставил колени, наклонился и просунул под сук обе руки.
— Давай! — проговорил он, поднатужился и чуть-чуть приподнял сук. Он снова потянул его вверх.
— Я свободен, — сообщил Ролло, — Тебе почти не пришлось сдвигать его.
Кашинг осторожно отпустил сук, и тот упал на землю. Ролло ползал по земле. Он вытащил из-под кучи листьев кожаную торбу, поискал еще и нашел копье с железным наконечником.
— Прежде я не мог до них дотянуться, — объяснил он, — Когда этот сук упал на меня, я их выронил.
— Как ты? — спросил Кашинг.
— Разумеется, в исправности, — ответил робот. Он сел, обхватил пострадавшую ногу руками и осмотрел ее, — Ни вмятины. Прочный металл.
— Может, расскажешь, как ты угодил в такой переплет?
— С удовольствием. Я шел, когда началась буря. Я не очень беспокоился: небольшой дождь не повредил бы мне. Но потом ударил торнадо. Я услышал его приближение и попытался убежать. Но, наверное, попал в самый центр урагана. Вокруг трещали деревья. Меня начало поднимать ветром, потом снова бросило наземь. Я упал, растянулся. Тут-то меня и придавило. Сук отломился и прижал меня. А потом все кончилось, буря прошла, но я не мог двинуться. Поначалу я подумал, что это лишь маленькое неудобство. Я был уверен, что сумею освободиться. Но, как видишь, это оказалось невозможно.
— Давно это случилось?
— Могу сказать абсолютно точно. Я считал. Восемьдесят семь дней назад. Что меня беспокоило, так это ржавчина. В торбе у меня было немного медвежьего жира…
— Медвежьего жира?
— Да, медвежьего жира. Сперва убиваешь медведя, потом разводишь костер и вытапливаешь жир. Вообще-то любой жир годится, но медвежий лучше всего. Где еще достать жир, если не у животных? Когда-то мы пользовались продуктами переработки нефти, но их нет уже много столетий. Животный жир — дрянь, но за неимением лучшего… О таком теле, как у меня, надо заботиться. Нельзя допускать, чтобы оно начало ржаветь. Металл хороший, но ржавчина все равно может появиться. Восемьдесят семь дней — чепуха, но я попал бы в беду, если б ты не проходил мимо. Я решил, что когда-нибудь дерево сгниет и я освобожусь. Но на это могло понадобиться несколько лет. Не знаю, сколько уж. Да и скучно было лежать: все время перед глазами одно и то же. Поговорить не с кем. У меня была Трепещущая Змейка, она годами вокруг меня вилась. Ничего не делала, ни на что не годилась, конечно, только крутилась вокруг и наскакивала, словно играя. Но когда меня зажало под деревом, моя трепещущая старуха исчезла, и больше я ее не видел. Останься она со мной, была бы какая-никакая компания. Хоть было бы на что посмотреть. И я мог бы говорить с нею. Она никогда не отвечала, но я много с ней разговаривал. А едва меня прищемило, она погасла, и поминай как звали.
