Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2
— А вдруг все обнаружится?
— Это невозможно, процесс занимает четыре тысячных секунды. Очень хороший компьютер.
— Нам придется это делать со всеми избирательными урнами?
— Нет. Это будет против морали. То, что мы делаем, это морально, но незаконно. На этом принципе основана вся моя жизнь, о чем я поподробнее как-нибудь вам разъясню, когда мы закончим работу. Налейте еще каплю рона, прекрасно, спасибо, и вернемся к работе.
Результаты голосования должны были быть объявлены в Оперном доме в Приморозо, в огромном зале, выбранном специально для такого случая. Каждые четыре года его заполняли сторонники Запилота, которые встречали подтасованные результаты шквалом аплодисментов. В этом году было два кандидата, и результаты должны были отличаться. Мы продолжали работу до тех пор, пока Ангелина и маркиз не вытащили нас к ожидающему коптеру.
— Не слишком декоративно? — спросила Ангелина, позвенев медалями и орденами на моей форме.
— Нет, разве что чуть-чуть, людям нравится хороший внешний вид. Им импонирует, когда президент выглядит как президент. Поехали!
Мы полетели к городу в сопровождении вооруженной охраны, и там нас встретила такая же кавалькада машин. За пилоту очень нравилось убивать, и мы должны были принять все меры предосторожности, чтобы не дать ему шанса. Мы вошли в зал Оперного дома, и все было в порядке, несмотря на то, что, по обоюдному соглашению, в зал не разрешалось входить с оружием. Запилот очень беспокоился о своей шкуре, впрочем, как и я. Он стоял на платформе впереди нас, и хмуро засопел, когда мое появление вызвало бурю восторга.
— Что-то он не в лучшем настроении. Надеюсь, у него есть для этого причина.
Это было великое общественное событие, и публика гудела от возбуждения. Большими количествами глоталось шампанское, но глаза всех неотрывно смотрели на большой экран над нашими головами, на котором вот-вот должны были появиться результаты. Сейчас там был открыт счет «Ноль: Ноль», очень похоже на начало игры в бейсбол.
По толпе пронесся взволнованный вздох, когда председатель счетной комиссии подошел к микрофону:
— Участки закрыты, и подсчет начался, — сказал он, и все зааплодировали. — Вызываем первый округ, город Кукарача. Кукарача, вы здесь?
На экране появилась внушительная физиономия.
— Подсчет голосов из города Кукарача, — сказал мужчина и опустил глаза, чтобы посмотреть в бумажку: — За президента Запилота проголосовало 60 голосов. Далее, за сэра Харапо… 985. Да здравствует Харапо! — как только он выкрикнул эти слова, он обеспокоенно оглянулся и пропал с экрана. Маркиз наклонился ко мне и шепнул, прикрываясь ладонью:
— Очень здорово. Никто бы не догадался, что это говорит компьютер, а не живой человек.
— Это даже лучше, потому что это был настоящий человек. Честные выборы. Будем надеяться, что все пойдет так и дальше.
Но, конечно, так не пошло. Прихвостни Запилота тоже поработали на славу, так что в следующем округе у нас было меньше голосов. Напряжение росло, потому что мы шли ноздря в ноздрю. Хотя частенько и противник наш получал много голосов. Иногда мы опережали, иногда противная сторона. Но все-таки мы шли ноздря в ноздрю. Как бы там ни было, Мстительный Терьер сожрал Счастливого Канюка.
— Это восхитительно, — сказал де Торрес. — Выборы — это более увлекательное занятие, чем бой быков. Но сушит во рту. Я случайно захватил с собой бутылочку девяностолетнего рона. Не желаете оценить его качество?
Без лишних споров я пожелал. Оставалось еще четыре города.
— Наши там есть? — спросил шепотом де Торрес.
— Я не знаю! — взревел я. — Я совершенно запутался.
Сначала вел Запилот, потом отдал первенство мне, потом он снова опережал меня на 75 голосов.
— Лучше бы ты писал книги, вернее, стряпал их, — с досадой произнесла Ангелина. — Или просто убил бы старого Канюка.
— Демократия, моя любовь. Один человек — один голос. Результаты неизвестны до самого конца, пока не будет подсчитан самый последний голос…
— Леди и джентльмены, пришел последний подсчет, самый последний!
Экран заполнило лицо, и мы все чуть не свернули себе шеи, поворачиваясь к нему. Очень манерный мужчина с огромными усами.
— Мне выпала большая честь сообщить вам финальные голоса из Солисомбры, с южного побережья, украшенного садами… — Публика взревела, а я стиснул зубы. — …Финальный счет… сейчас, минутку, я куда-то положил бумажку.
— Я хочу, чтоб этого человека немедленно убили! — выкрикнул Запилот, и маркиз согласно кивнул диктатору первый и последний раз в своей жизни.
— Ах да, вот он. Значит, мне выпала большая честь доложить, что прекрасная Солисомбра отдала 890 голосов нашему любимому Генерал-Президенту Запилоту…
— Мы позади на 894 голоса, — подсчитала Ангелина. — Уже поздно отравлять его.
— …И за другого кандидата, как его имя, ах, да, Харапо, я с прискорбием должен сообщить, что он, о мой бог! — Его глаза вылезли из орбит, он огляделся вокруг и начал потеть: — Я должен сказать, что он… набрал 896 голосов.
Толпа обезумела, как только на табло появились цифры. Запилот потрясал кулаком в моем направлении, и в мое ухо кричала Ангелина:
— Ты выиграл большинством в два голоса! Твоим и де Торреса!
— Правду все равно не скроешь!
Я встал и приветствовал публику, поднятыми сжатыми кулаками, наклонился и поцеловал Ангелину, потряс руку маркизу, показал нос Запилоту, который позеленел от ярости, потом вышел к микрофону. Я должен был постоять там около минуты, с поднятыми руками, пока в зале не наступила тишина. Все камеры были повернуты ко мне, все уши галактики с нетерпением ждали моих слов. В конце концов я заговорил:
— Спасибо вам, друзья. Спасибо. Я очень скромный человек. — При этих словах Ангелина громко захлопала, за ней и публика. Я кивнул и улыбнулся, и терпеливо ждал, пока не утихнет гром аплодисментов.
— Как я уже говорил, я очень скромный человек и никогда не лезу вперед. Но если вы будете задавать мне вопросы, то я с удовольствием отвечу. Даю вам слово…
Я не был уверен, что расслышал выстрел, но пуля ударила меня в спину. Мой подбородок стукнулся о грудную клетку, и я увидел красную кровь, хлынувшую сплошным потоком.
Я падал. Падал в забвение…
Послесловие
Может еще остался кто-нибудь на этой планете, в какой-нибудь глуши, кто не знает меня. Меня зовут Рикард Гонзалес де Торрес и Альварес, маркиз де ла Роза. Меня попросили историки Параизо-Акви сделать эти записи событий минувших дней. И, хотя я не писатель по природе, я вдруг ощутил прилив вдохновения, несмотря на свою занятость, и согласился. Члены семьи де Торрес никогда не отказывались от своих обязанностей, и им всем присуще чувство ответственности. Поэтому я начал с самого начала, откуда, как я думаю, начинаются все истории.
