Брайан Герберт - Дюна: Дом Коррино
Мохиам выскользнула из зала и вышла в коридор, куда стражники вывели сопротивляющегося ментата.
— Я потребовала полной проверки ваших посольских полномочий, Питер де Фриз. До тех пор, пока служба охраны не проверит их, вам будет запрещен доступ в аудиенц-зал, когда там идет обсуждение государственных дел в присутствии падишаха императора.
Де Фриз похолодел, поняв смысл сказанного. На его продолговатом лице отразилось притворное недоумение.
— Это абсурд. Я официально назначен послом Дома Харконненов. Если меня не допускают к императору, то каким образом я смогу в таком случае исполнять возложенные на меня обязанности?
Прищурив глаза, Мохиам приблизила губы к самому уху ментата:
— Очень необычно само назначение ментата на должность посла.
Де Фриз оглядел Сестру, соображая, что кроется за этим выпадом, который он поначалу счел за мелкое сведение счетов.
— Тем не менее все формальности моего назначения соблюдены и все нужные документы заполнены. Кало Уиллс был отозван, и барон назначил меня на его место.
Он попытался поправить на себе одежду.
— Если ваш предшественник был «отозван», то почему на него не были оформлены проездные документы? Как получилось, что сам Кало Уиллс не расписался в приказе о своем смещении с должности?
Де Фриз растянул в улыбке свои вымазанные соком сафо губы.
— Разве это не доказательство его некомпетентности? Разве странно, что барон пожелал поставить на его место более надежного человека?
Мохиам сделала знак гвардейцам.
— До тех пор, пока не будет проведено тщательное расследование, этот человек не может быть допущен в аудиенц-зал, и вообще в места, где присутствует падишах император
Шаддам. — Она снисходительно кивнула ментату. — К сожалению, процесс расследования может затянуться на несколько месяцев.
Стражники поклонились Мохиам и окинули ментата подозрительными взглядами, как источник возможной угрозы императору. По распоряжению Мохиам они покинули коридор, оставив ее наедине с Питером де Фризом.
— Я испытываю большое искушение убить тебя, — рявкнула Мохиам. — Сделай проекцию. Без спрятанного нервно-паралитического станнера у тебя нет шансов устоять против меня в единоборстве.
Де Фриз в комическом страхе широко открыл глаза.
— Меня, кажется, хотят напугать дракой в школьном дворе после уроков?
Мохиам между тем перешла к делу:
— Я хочу знать, что ты делаешь в Кайтэйне и почему ты все время болтаешься возле леди Джессики?
— Она самая привлекательная женщина во дворце, а я не могу позволить себе пропустить хотя бы одну достопримечательность дворца.
— Ты проявляешь к ней избыточный интерес.
— А твои игры скучны, ведьма. Я нахожусь в Кайтэйне для того, чтобы заниматься важными делами барона Владимира Харконнена, действуя здесь в качестве его полномочного и законного эмиссара.
Мохиам не поверила ни одному его слову, но он ушел от вопроса, не сказав при этом явной не правды.
— Как получилось, что ты не посетил ни одного официального мероприятия и не регистрируешь свои передвижения по Кайтэйну? Я бы сказала, что все это не очень вяжется со статусом посла.
— А я бы сказал, что у императорской Вещающей Истину должны быть более важные дела, чем следить за перемещениями мелкого представителя в Ландсрааде. — Де Фриз с преувеличенным вниманием принялся рассматривать свои ногти. — Но вы правы. У меня есть очень важные обязанности. Спасибо, что вы мне о них напомнили.
Мохиам присмотрелась к незаметным телодвижениям Питера. Язык жестов говорил ей, что он лжет. Она презрительно улыбнулась вслед ментату, который, пожалуй, слишком поспешно направился прочь по коридору. Оставалось надеяться, что за оставшееся время Питер де Фриз не попытается сделать какую-нибудь глупость.
Если, однако, он пренебрежет ее предостережением, то она будет только рада такому предлогу ликвидировать его.
* * *Оказавшись вне поля зрения ведьмы, де Фриз снял порванную одежду и бросил ее пробегавшему мимо слуге, одетому в белые брюки и куртку. Когда человек наклонился, чтобы свернуть одежду, Питер ударил его в затылок с силой, достаточной для того, чтобы на время лишить сознания. Ментат не стал убивать, решив, что ему надо просто потренироваться, чтобы не потерять навык.
Он наклонился, подобрал одежду, чтобы не оставлять улик, и направился в свой кабинет. Почему — почему! — ведьмы так носятся с Джессикой? Почему жена императора вызвала Джессику в Кайтэйн только для того, чтобы та родила здесь своего ублюдка?
Факты, до того блуждавшие в мозгу, вдруг встали на место. Мохиам тоже исполнила роль племенной коровы, когда двадцать лет назад шантажировала барона, требуя зачатия дочери. Стало быть, барон, изнасиловав ее, сделал одолжение Ордену Бене Гессерит. Питер присутствовал при этом акте.
Этой дочери должно быть в точности столько же лет, сколько и Джессике.
От неожиданности де Фриз остановился в коридоре, не дойдя до кабинета, который он самовольно отобрал у Кало Уиллса. Мозг его заработал в режиме анализа первого приближения. Чтобы не упасть, ментат прислонился к каменной стене.
Мысленно он принялся взвешивать и оценивать внешность Джессики, ища в них признаки возможных родителей. На него обрушилась лавина информации. От напряжения извращенный ментат сполз по стене на пол. Он сделал окончательное заключение.
Леди Джессика — дочь барона Харконнена! А Мохиам — ее биологическая мать!
Выйдя из транса, Питер заметил, что к нему с озабоченным видом приближается дипломатический атташе. Де Фриз поднялся на ноги и жестом попросил женщину уйти. Шатаясь, он вошел в кабинет, молча прошел мимо секретарей и скрылся в своей комнате. Мозг его продолжал работать, исследуя одну вероятность за другой.
Император Шаддам играет в свои политические игры, но не видит того, что творится у него под носом. Удовлетворенно улыбнувшись, ментат понял, каким изумительным оружием может оказаться его новая теория. Но как использовать его наилучшим образом?
~ ~ ~
Прежде чем начать праздновать успех, дай себе время на раздумье. Действительно ли ты получил добрую весть, или тебе сказали то, что ты хотел услышать?
Советник Фондиля III (имя неизвестно)После долгого и скучного заседания, на котором Шаддаму пришлось выслушать лорда Новебрунса и других просителей, император почувствовал усталость. Ему хотелось только одного — удалиться в свои покои и выпить. Может быть, даже сладчайшего каладанского вина, присланного герцогом Лето. Позже можно будет пойти в подземелье дворца, порезвиться в бассейне с наложницами. Хотя надо сказать, что сейчас императору было не до любовных утех.
