Фрэнк Херберт - Барьер Сантароги
— Тебя что, накачали наркотиками, Джилберт? — спросил Селадор. — Ты выглядишь… таким… таким…
— У меня… Со мной все в порядке.
— Знаешь, вообще-то ты ведешь себя довольно странно. Ты даже не спросил меня, что же мы обнаружили по тем ниточкам, которые ты нам дал.
— И что…
— Оказывается, свой бензин они получают из отходов. Что вполне нормально, если принять во внимание экономические мотивы: расчет производится наличными с независимым производителем. Сыр и остальные продукты их кооператива, как утверждают из департамента по сельскому хозяйству, с медицинской точки зрения совершенно безвредны. Однако коллегию департамента, ведающую вопросами недвижимости, заинтересовало то, что никто, кроме сантарожанцев, не может купить собственность в долине. Может быть, они нарушают законодательство, предусматривающее борьбу против дискриминации в…
— Нет, — перебил его Дейсейн. — Они… ничего не нарушают.
— Ха! Ты рассуждаешь как человек, обнаруживший в шкафу скелет. Ну так что, Джилберт, по-твоему все это?
Дейсейну показалось, словно он схвачен вампиром, который собирается выпить из него всю кровь. Селадора его кровь насытит, даст силы. Дейсейн покачал головой.
— Ты болен, Джилберт? Может, я утомляю тебя?
— Нет. Просто я медленно соображаю. Доктор, вы должны понять, у меня…
— У тебя остались записи, Джилберт? Возможно, я смогу прочитать твой отчет и…
— Нет… пожар…
— Ах да! Доктор, этот Паже, говорил что-то насчет твоего сгоревшего грузовика. Полагаю, все сгорело?
— Да.
— Ладно, значит, теперь нам, Джилберт, придется обойтись твоим устным рассказом. Есть ли какая-нибудь слабинка, которой мы могли бы воспользоваться для уничтожения этих людей?
Дейсейн вспомнил о теплицах — детский труд. Он вспомнил статистические данные, по которым у нескольких сантарожанцев после употребления Джасперса была разрушена психика. Он подумал о наркотическом влиянии Джасперса. О чем не думай — всюду он видел, как можно уничтожить Сантарогу.
— Должно быть еще что-нибудь. — сказал Селадор. — Ты продержался здесь намного дольше остальных исследователей. По всей видимости, тебе предоставили возможность свободно перемещаться по долине. Я не сомневаюсь, что кое-что ты обнаружил.
«Продержался здесь намного дольше остальных исследователей», — повторил про себя Дейсейн. Эта фраза прозвучала как откровение. Он как бы участвовал в обсуждениях, где решался вопрос о его участии в этом проекте. У Дейсейна в долине живет девушка. Может быть, это именно то, что нам нужно. Безусловно, это дает нам основание надеяться, что он продержится дольше остальных.
«Наверное, все так и происходило», — подумал Дейсейн. Подобная бесцеремонность вызывала у него отвращение.
— А что, в долину приезжало больше двух? — спросил Дейсейн.
— Двух? О чем ты, Джилберт?
— Так как, больше двух исследователей было здесь… до меня?
— Я не понимаю, откуда ты это…
— Так были?
— Ну, знаешь, а ты очень проницательный, Джилберт. Да, их было больше двух. Кажется, восемь или девять.
— Почему…
— Почему тебе это не сообщили? Мы хотели предупредить тебя, чтобы ты был поосторожнее, но потом посчитали, что нет необходимости пугать тебя.
— Но вы ведь считали, что они были убиты здесь… сантарожанцами?
— Все эти случаи выглядят необычайно загадочными, Джилберт. Мы вовсе не были уверены. — Селадор внимательно и испытующе посмотрел на Дейсейна, широко раскрыв глаза. — Это так, верно? Убийство. И мы в данный момент подвергаемся опасности? У тебя сохранилось то оружие, которое я…
— Если бы все было так просто, — вздохнул Дейсейн.
— Во имя Господа, Джилберт, что же это тогда? Ведь ты наверняка что-то обнаружил. Я возлагал на тебя такие надежды.
«Возлагал на тебя такие надежды», — повторил про себя Дейсейн. И снова эта фраза как бы открыла дверь, за которой втайне велись разговоры, решавшие его судьбу. Почему Селадор так разоткровенничался с ним? Дейсейн вдруг понял, что его поражает собеседник, внезапно утративший присущую ему глубину мысли. «Куда же делся всемогущий психоаналитик? Неужели он и в самом деле так сильно изменился?»
— Значит, вы… вы просто использовали меня, — сказал Дейсейн. Он вспомнил обвинения Эла Мардена. Марден все это понял…
— Послушай, Джилберт, давай не будем выяснять отношения. Да, как раз перед тем, как я выехал сюда, Мейер Дэвидсон интересовался тобой. Ты помнишь Дэвидсона, агента инвестиционной корпорации? Ты, Джилберт, произвел на него потрясающее впечатление. Он сказал мне, что уже подыскивает тебе место в своей фирме.
Дейсейн уставился на Селадора. Неужели он говорит это всерьез?
— Ты окажешься на ступеньку выше, Джилберт, в нашем мире.
Дейсейну очень захотелось рассмеяться, но он справился с этим желанием. У него возникло странное чувство, что он порвал со своим прошлым и уже в состоянии заняться изучением той псевдоличности, того жалкого существа, которым был он сам. Тот, второй Дейсейн, ухватился бы за это предложение обеими руками. Новый же Дейсейн понимал, что в этом предложении выражено истинное отношение Селадора и его закадычных дружков к таким, как он: как к полезному, но не очень умному человеку, Джилберту Дейсейну, вспомнил он слова Паже.
— Ты уже составил мнение о Сантароге? — спросил Дейсейн. «Интересно, видел ли уже Селадор стоянку подержанных автомобилей Клары Шелер или рекламные объявления на витринах магазинов».
— Сегодня утром, дожидаясь, когда мне будет разрешено встретиться с тобой, я проехался немного по городу, — сказал Селадор.
— И как тебе показалось это место?
— Ответить откровенно? Странное местечко. Когда я спрашивал у местных жителей дорогу сюда, они отвечали отрывисто… и странно как-то. Не совсем… ну, словом, это был не английский, хотя, конечно, было множество американизмов, однако…
— У них возник и свой язык — напоминает их сыр, — заметил Дейсейн. — Такой же острый и с характерным привкусом.
— Острый! Точно сказано!
— А может их назвать обществом индивидуалистов, а, что скажешь? — спросил Дейсейн.
— Возможно… но в чем-то они все одинаковы. Скажи мне, Джилберт, нет ли в этом связи с решением направить тебя сюда?
— В этом?
— Я имею в виду вопросы, которые ты мне задаешь. Должен признаться, что твоя манера говорить очень напоминает… ладно, черт побери, но ты говоришь, как местные жители. — Смуглокожий индиец попытался выдавить из себя улыбку. — Неужели и ты стал местным?
