Джон Уиндем - День триффидов. Мутант-59
— Доктор Бьюкен! Вот уж не ждал! Как вы сюда попали?
— Не имеет значения. Я должен с вами поговорить. — Высокий худой шотландец был просто не в состоянии сдержать себя. — Поздравьте меня, я нашел его!..
— Кого, что?
— Связующее звено, общий фактор, корень зла!
— Успокойтесь! — Слейтер показал на стул рядом. — Садитесь. Между прочим, это мистер Паркин, из исследовательской группы при управлении водоснабжением. Мистер Паркин, позвольте представить вам доктора Бьюкена из агентства Креймера… — Мужчины обменялись короткими кивками. — А теперь рассказывайте, в чем дело.
— Так вот, — сказал Бьюкен, — помните ли вы, что в компьютере, который управлял вашей дорожной сетью, обнаружился неисправный узел? Помните ли вы о неисправности датчика топливного насоса и о катастрофе в Хитроу?
— Да, конечно.
— Экспертиза показала разрушение изоляции, не так ли?
— Да, я прекрасно все это помню. Мы, собственно, пошли еще дальше и установили, что катастрофа в Хитроу произошла по аналогичной причине, а командование флота считает, что нечто подобное, вероятно, случилось и на затонувшем “Тритоне”.
— Совершенно верно. Три происшествия, а причина — одна!
— Вовсе нет, — покачал головой Слейтер. — Это еще ничего не доказывает. Допускаю, что разрушение изоляции — действительно общий фактор, однако…
— Согласен, согласен, — перебил его Бьюкен, — но что вы скажете, если выяснится, что разрушение однотипное?
— Что вы имеете в виду?
— Если выяснится, что разрушилась изоляция у одной и той же детали?
— Да, пожалуй, на меня это произведет впечатление.
— Так вот, последние три дня я, без преувеличения, жил у телефона. Я провел собственное расследование, и, представьте себе…
— Продолжайте.
— Представьте себе, — Бьюкен даже руками всплеснул, — это действительно одна и та же деталь! Одна и та же! В датчике топливного насоса самолета была такая маленькая электронная штучка — логическая ячейка. В вашем компьютере та же самая штучка составляла жизненно важную часть адаптивной схемы, и, представьте, — я созвонился с военно-морским исследовательским институтом в Портсмуте — эта же ячейка была и в компьютерах дальности запуска на подлодке ее величества “Тритон”…
— Прекрасно, значит, вы нашли общую деталь, но это опять-таки ничего не доказывает. С равным успехом вы могли бы заявить, что болты и гайки оказались выпущенными одной фирмой. Ну, и что из того?
— Согласен. Post hoc4, примитивная логика и все такое прочее, — Бьюкен сегодня был явно в ударе, — но ведь дело на том не кончается! Несчастье с “Кондором-6” — вы читали о нем?
— Читал.
— Та же самая деталь была в командном модуле! Я проверял через НАСА.
— Доктор Бьюкен, извините меня за упрямство, но это же и впрямь несущественно: сколько бы раз вы ни встретились с этой деталью, вы все равно…
— Но вы готовы признать это веским косвенным доказательством?
— Не слишком веским, но совпадение странное, не спорю.
Бьюкен расстегнул свой портфель.
— Ну, а теперь перейдем к прямым доказательствам. — Он извлек из портфеля стальную коробочку, а из коробочки — запечатанный полиэтиленовый конверт, в котором лежал крошечный пластмассовый кубик с десятью выступающими наружу проволочками, и положил все это на стол. — Вот она, логическая ячейка М-13. То есть так она выглядит, пока ее не использовали, прямо со склада.
— Как это понимать — пока ее не использовали?
Бьюкен коснулся крошечного электрического кубика.
— Когда мне стало известно, что эта штучка принимала участие во всех трех катастрофах, я позвонил изготовителям и попросил прислать мне несколько экземпляров для исследования. Одну из них я тут же разобрал и отправил Бэрону…
— Бэрону?
— Моему знакомому из Института здравоохранения в Колиндейле.
— При чем тут здравоохранение?
— Бэрон проверил этот кубик на микроорганизмы. — Слейтер изумленно поднял брови. — И что вы думаете? В пластмассе оказались споры.
Слейтер медленно откинулся назад, теперь он, не мигая, смотрел на Бьюкена.
— Вот это да!..
— Вы угадали. Споры принадлежали бактериям, пожирающим пластмассу.
— И все-таки вы еще ничего не доказали! — воскликнул Слейтер. — Все, что вы до сих пор сообщили мне, сводится к тому, что один электронный прибор применили в трех вышедших из строя схемах и что в отдельных экземплярах этого прибора вы обнаружили споры бактерий, разрушающих пластмассу, — ну, и что дальше? Споры подобны семенам — они должны еще прорасти. Как вы опровергнете такое возражение?
Бьюкен только усмехнулся — попытки Слейтера сбросить его с седла доставляли шотландцу удовольствие.
— Что нужно микробам для жизни?
— Ну, — начал Слейтер, — я не бактериолог, но дайте сообразить: пища, тепло и…
— Отлично! — почти выкрикнул Бьюкен. — Тепло! Что происходит с большинством цепей и приборов после того, как их включили?
— Мой бог! — Слейтер выпрямился, чуть не подпрыгнув. Мой бог, конечно!..
— Вы уже поняли, — торжествовал Бьюкен. — Как только прибор включили, будь это в компьютере или в любой иной системе, но как только его включили, он стал нагреваться, споры вернулись к жизни и принялись пожирать…
— …окружающую их пластмассу, — докончил Слейтер.
— Да, но это еще не все. Я консультировался с Бэроном и с фирмой-изготовителем. Бэрон утверждает, что развивающимся спорам нужна, и притом немедленно, вода. Тут я не испытываю стопроцентной уверенности, но мы полагаем, что как только прибор включили и он стал нагреваться, на этой кадмиевой пластинке, — он показал где, — конденсировались капельки воды. Совсем немного — и все-таки достаточно, чтобы бактерии пробудились и начали делиться. А раз они пробудились и начали делиться, то рано или поздно доберутся и до изоляции на этих проволочках, — он показал на проволочки, выступающие наружу, — а отсюда уже куда угодно, от провода к проводу, лишь бы они были связаны между собой…
Слейтер сидел не шевелясь.
— Значит, едва эта штучка заработала, микробам открыт путь к любому устройству, с которым она связана…
— Совершенно верно, — Бьюкен удовлетворенно откинулся на спинку стула.
— И вы можете это доказать?
Не говоря ни слова, шотландец достал из портфеля другую коробочку, такую же, как и первая, и бережно опустил ее на стол. Из коробочки он вынул замкнутый стеклянный сосуд и осторожно поставил его рядом.
— Вот вам тот же прибор, — пояснил он. — Только этот экземпляр работал пять часов без перерыва…
