Стивен Кинг - Противостояние. Том II
Глен вытащил из кармана шелковый платок, скрутил его в голубую веревочку на манер шотландцев и повязал вокруг головы.
— Глава сорок третья. «Лысый социолог надевает ободок», — глухо произнес он.
Коджак был уже впереди, за городской чертой, в Голдене, он весело прокладывал себе путь, обнюхивая кустики полевых цветов.
— Ох, братцы, — сказал Ларри, и его голос прозвучал почти как всхлип, — у меня такое чувство, будто это конец всему.
— Ага, — подтвердил Ральф. — И впрямь такое чувство.
— Кто-нибудь хочет устроить перекур? — без особой надежды спросил Глен.
— Пошли, — со слабой улыбкой сказал Стю. — Вы что, пехота, хотите жить вечно?
Они пошли дальше, оставив Боулдер позади. К девяти они остановились в Голдене, в полумиле от того места, где шоссе делает поворот и проходит вдоль Чистого ручья, устремляясь в каменное сердце гряды Скалистых гор.
Им всем не очень хорошо спалось той первой ночью. Они уже чувствовали, что находятся далеко от дома и под тенью смерти.
Книга третья
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
7 сентября, 1990 — 10 января, 1991
Эта земля — твоя земля,
эта земля — моя земля,
от Калифорнии
до острова Нью-Йорк,
от красных лесов,
до вод Гольфстрима
эта земля была создана
для тебя и меня
«Эй, Мусор! Что сказала старуха Семпл, когда ты спалил ее пенсионный чек?»
Карли ЙейтсКогда ночь пришла,
И земля темна,
И светло под одной луной,
Я не стану бояться
До той поры,
Пока ты рядом со мной
Глава 61
Темный человек расставил свои сторожевые посты по всей восточной границе Орегона. Самый большой расположился у Онтарио, где границу пересекало шоссе I–80, идущее из Айдахо; тут было шесть человек, разместившихся в трейлере здоровенного тягача «питербилт». Они торчали здесь уже больше недели, все время играя в покер на десятки и двадцатки, ставшие теперь совершенно бесполезными. Один из них был в плюсе почти на шестьдесят тысяч, а другой, чей заработок в мире дочумного периода не превышал десяти тысяч в год, проигрывал больше сорока косых.
Почти всю неделю шел дождь, и атмосфера в трейлере становилась напряженной. Они приехали сюда из Портленда, им ужасно хотелось вернуться обратно. В Портленде были женщины. На гвозде в трейлере болталась мощная рация, из которой не доносилось ничего, кроме треска статических разрядов. Они ждали, когда из рации раздадутся два простых слова: «Возвращайтесь домой». Это будет означать, что тот человек, которого они поджидают, схвачен кем-то еще.
Человек, которого они ждали, был лет семидесяти, тучного телосложения, почти лысый. Он носил очки и сидел за рулем бело-голубой тачки с приводом на четыре колеса — или джипа, или «интернэшнл-харвестера». В случае обнаружения его нужно было убить.
Они пребывали в дурном настроении и здорово скучали — новизна игры в покер на настоящие крупные бабки окончательно приелась два дня назад даже самым тупым из них, но не настолько, чтобы взять и самовольно слинять в Портленд. Они получили приказ от самого Праздного Гуляки, и даже когда в кабине улеглась лихорадка раздражения от замкнутого пространства, тот ужас, который он у них вызывал, остался. Если они обмишурятся с этим заданием и он узнает об этом, то помоги им всем Бог.
Итак, они сидели, коротали время за игрой в карты и следили по очереди за местностью через щель, прорезанную в боку стальной стенки трейлера. Шоссе I–80 было пустынным в унылой завесе дождя. Но если разведчик появится, они его увидят… и остановят.
— Он шпион с другой стороны, — сказал им Праздный Гуляка, и кошмарная улыбка раздвинула его губы. Никто из них не мог объяснить, почему она казалась такой кошмарной, но, когда она обращалась в твою сторону, ты чувствовал себя так, словно твоя кровь в венах превращается в горячий томатный суп. — Он шпион, и мы можем встретить его с распростертыми объятиями, показать ему все и отправить обратно без всякого ущерба для себя. Но он нужен мне. Они нужны мне оба. И мы отошлем обратно за горы их головы еще до того, как выпадет снег. Чтобы им было о чем подумать этой зимой.
И он обрушил горячий смех на людей, которых собрал в одном из конференц-залов Гражданского центра в Портленде. Они улыбнулись в ответ, но улыбки получились холодные и вымученные. Вслух они могли сколько угодно поздравлять друг друга с таким ответственным заданием, но внутри они желали одного: чтобы эти веселые, жуткие, как у ласки, глаза остановились на ком угодно, только не на них.
Еще один большой сторожевой пост находился намного южнее Онтарио, у Шейвилла. Четверо мужчин расположились там в маленьком домике прямо у шоссе I–95, извивавшегося по направлению к пустыне Олворд с ее дикими скальными образованиями и темными, угрюмыми водными потоками.
На остальных постах было по двое часовых, а всего постов — не меньше дюжины, от крохотного городка Флора прямо у шоссе 3 до места, расположенного в шестидесяти милях от границы со штатом Вашингтон, а также по всему пути к МакДермитту, на границе Орегона и Невады.
Старик в бело-голубом автомобиле с приводом на четыре колеса. Инструкции всем часовым были даны одинаковые: убить его, но не повредить при этом голову. Выше кадыка не должно быть ни крови, ни царапин.
— Я не хочу отсылать обратно подпорченный товар, — сказал им Рэнди Флагг и разразился своим кошмарным трескучим хохотом.
Северная граница между Орегоном и Айдахо проходит по реке Снейк. Если двигаться вдоль нее на север от Онтарио, где шестеро мужчин сидели в своем «питербилте», поигрывая в «сплюнь-в-океан» на ничего не стоящие деньги, то в конце концов подойдешь на расстояние плевка к Копперфилду. Здесь Снейк делает петлю, которую геологи называют заводью, и возле Копперфилда Снейк перегорожен плотиной. В тот день, 7 сентября, пока Стю Редман и его компания с трудом тащились вверх по колорадскому шоссе 6 за тысячу миль к юго-востоку, Бобби Терри сидел в копперфилдском магазинчике дешевых товаров «За пять и десять» с пачкой комиксов под боком и размышлял, какую форму плотина имела внутри и оставили ли ворота шлюзов открытыми. Снаружи, мимо магазинчика, пробегало орегонское шоссе 86.
Он со своим напарником Дейвом Робертсом (сейчас спавшим в квартире этажом выше) уже давно обсуждали эту чертову плотину. Неделю лил проливной дождь. Уровень воды в Снейке поднялся высоко. Допустим, старая плотина решит прорваться. Тогда плохо дело. Громадная стена воды обрушится на Копперфилд, и старину Бобби Терри вместе со стариной Дейвом Робертсом запросто может смыть в Тихий океан. Они долго болтали насчет того, чтобы сходить к плотине и посмотреть, нет ли там трещин, но в конце концов не осмелились. Указания Флагга были четкими: «Стоять на страже».
