Пол Андерсон - Восставшие миры. Зима мира. Сломанный меч [Авт. сборник]
— Здравствуй, великий король, — сказал он, стараясь не показывать страха. — Я Вальгард, прозванный Берсеркером, прибыл из Англии поискать место в твоем войске. Мне сказали, что ты отец моей матери, и я хотел бы получить причитающееся мне наследство.
Иллреде кивнул головой в золотой короне.
— Я знаю об этом, — сказал он. — Добро пожаловать в Троллхейм, на твою родину, Вальгард. — Он перевел взгляд на дочерей Орма, которые, не в силах стоять, сели на пол.
— А это кто?
— Небольшой подарок, — ответил подменыш. — Дочери моего приемного отца. Надеюсь, они тебе понравятся.
— Ха-ха, ха-ха, ха, ха! — Смех Иллреде громом раскатился в тишине. — Отличный дар! Я уже давно не держал в объятиях человеческих дев. Добро пожаловать, Вальгард!
Он соскочил на пол, глухо загудевший под его тяжестью, и подошел к съежившимся девушкам. Фреда и Асгерд с ужасом смотрели по сторонам. Можно было с легкостью прочесть их мысли:
«Где мы? В темной пещере Вальгард говорит с пустотой, но это эхо, а не его голос».
— Пора вам увидеть ваш новый дом, — загоготал Иллреде и коснулся их век. Они тут же обрели колдовское зрение и увидели короля троллей, склонившегося над ними. Остатки мужества покинули их, и даже сквозь кляпы, закрывавшие рты, слышны были крики ужаса.
Иллреде вновь расхохотался.
X
Набег альвов на Троллхейм обещал быть особенным. Команды пятидесяти длинных кораблей состояли из лучших воинов британских альвов, а маскировали и защищали их чары самого Имрика и его мудрейших магов. Считалось, что под таким прикрытием они сумеют незаметно доплыть до самых фиордов королевства троллей в Финляндии; но далеко ли удастся альвам зайти вглубь суши, зависело от сопротивления, которое они там встретят. Скафлок надеялся, что они доберутся до покоев Иллреде и привезут голову владыки троллей. Нетерпение съедало его.
— Но будь осторожен, — предостерег Имрик. — Убивай и жги, но не расходуй воинов в мелких стычках. Мы выиграем больше, если познаем их силу, чем если ты изрубишь тысячу троллей.
— Сделаем и то, и другое, — широко улыбнулся Скафлок. Он стоял беспокойно, как молодой жеребец, глаза его горели, а из-под повязки выбивались буйные светлые волосы.
— Не знаю, не знаю, — Имрик был очень серьезен. — Чувствую я, что ничего хорошего не выйдет из этого похода, и охотно отменил бы его.
— Если ты это сделаешь, мы поплывем без позволения, — заявил Скафлок.
— Да, я это знаю. А я могу и ошибаться. Так что плыви, и пусть тебе повезет.
Ночью, сразу после захода солнца, воины отправились на берег. Восходящий месяц бросал серебряные снопы лучей на вершины и обрывистые склоны альвовых гор, на морской берег, от которого они поднимались, и на тучи, гонимые ветром, что заполнял все небо пронзительным свистом. Лунный свет искрился на белогривых волнах, с грохотом бьющихся о скалы, мерцал на оружии и доспехах воинов-альвов, а корабли на берегу казались тенями.
Завернувшись в плащ, Скафлок стоял, ожидая остальных своих солдат. К нему подошла Лея, бледная в лунном сиянии, со сверкающими глазами, в облаке серебристо-золотых кудрей.
— Хорошо, что я тебя увидел! — воскликнул Скафлок. — Пожелай мне удачного похода и спой песню на счастье.
— Я не могу попрощаться с тобой как следует из-за твоей железной кольчуги, — тихо ответила она, и голос ее звучал, как шепот ветра, журчание воды и звон колокольчиков, слышимый издалека. — Мои чары бессильны против ждущей тебя злой судьбы. — Он заглянула ему в глаза. — Я точно знаю, что ты плывешь прямо в ловушку, и в память о молоке, которым я тебя кормила, когда ты был ребенком, и поцелуях, которые дарила, когда ты стал мужчиной, прошу остаться дома этот единственный раз.
— Достойный бы то был поступок для предводителя похода, из которого можно привезти голову врага, — гневно ответил Скафлок. — Никто не заставит меня унизиться до такого.
— Да-да, я знаю. — И слезы заблестели на глазах Леи.
— Жизнь людей коротка, и все же они сами бросаются в объятья смерти, словно это красивая девушка. Скафлок, когда-то я качала тебя в колыбели, всего несколько месяцев назад спала с тобой ясными летними ночами, и для меня, бессмертной, все осталось почти таким же, как было. И не будет иным день — а придет он вскоре — когда твой изрубленный на куски труп станет пищей для воронов. Я никогда тебя не забуду, Скафлок, но боюсь, что поцеловала в последний раз.
И она запела:
Сегодня вечером ветер дует к морю,
А беспокойная морская братия
Покидает дома, чтобы мчаться с чайками
И бороздить волны носами ладей.
Не задержат их ни руки женщин,
Ни блеск огня, ни плач детей,
Когда друг-ветер расскажет им
О волнах и играх морских течений.
Обнимут их серебристая пена и гибкие водоросли.
Ветер, о ветер, старый бродяга,
Серый и быстрый, разве ты не боишься
Женских проклятий, когда от их груди
Отрываешь любимых на смерть и погибель?
Смеющиеся волны, холодные и соленые,
Уложат их в сырую могилу,
Когда отдадут они морю свои жизни.
А их женщины будут рвать свои волосы.
Скафлоку не понравилась песня, предвещавшая несчастье. Повернувшись к воинам, крикнул он, чтобы спускали корабли на воду и поднимались на палубу, но едва оказавшись в открытом море, сразу забыл о дурных предчувствиях.
— Этот ветер дует уже три дня, — сказал Голтан, его товарищ по оружию. — И чувствуется в нем колдовство. Может, какой-то чародей плывет на восток?
— Как мило с его стороны избавить нас от нужды призывать свой ветер, — рассмеялся Скафлок. — Но если они плывут на восток три дня, значит, его корабль построили руки смертных. Мы поплывем гораздо быстрее.
Поставили мачты, подняли паруса, и стройный корабль с головой дракона на носу отправился в путь. Они плыли, как ветер, как снег, как замерзающая водяная пыль, белая в лунном свете, и волны кипели, когда неслись они по беспокойным водам. Альвы путешествовали быстрее всех прочих народов Страны Чудес — будь то пешком, верхом или на корабле — и еще до полуночи увидели вдали отвесные скалы Финляндии.
Скафлок оскалился в волчьей ухмылке и сложил такую вису:
Альвы рано прибыли
На восток к Троллхейму,
Чтобы спеть тут песни
Копий и мечей.
Троллям привезли они
Богатые подарки:
Черепа разбитые,
Распоротые животы.
Тролли побегут.
Слушай эти крики!
Страх пред факелами
Скрутит им кишки.
Братья будьте добры
Вы к несчастным троллям:
Их дурные головы
Срубите наконец.
Собравшиеся на палубе альвы расхохотались, свернули паруса, убрали мачты и сели на весла. Готовый к бою флот вошел в фиорд, но воины не заметили никаких постов врага. Вместо этого увидели они другие корабли, вытащенные на берег — три драккара смертных, команды которых лежали среди скал, растерзанные на куски.
