Джулия Джонс - Чародей и Дурак (Книга Слов - 3)
- Славная девочка. Сердце золотое, и красавица собой. Таул придерживался несколько иного мнения, но теперь не время было спорить.
- И что же сделал с ней Баралис?
- Он убил ее. Кроп хранит у себя ее ожерелье - он сказал мне, что получил его от хозяина.
Таул присел на кровать рядом с женщиной и тоже стал гладить малыша. Он чувствовал себя виноватым за то, что так грубо обошелся с Тугосумкой.
- Вы уж простите меня. Я не знал.
- Не за что тебе прощения просить. Баралис и с тобой поступил не лучше.
- То есть как?
- Это он подстроил убийство герцога. Я сама слышала, как он сговаривался с человеком по имени Трафф. Все как есть слышала.
У Таула голова пошла кругом.
- Где вы могли это слышать?
- У сестры, где ж еще. Трафф остановился там, а Баралис пришел к нему. Рассказал, как пройти к герцогу потайным ходом, и пообещал Меллиандру в награду.
- И вы слышали это своими ушами?
- Все до последнего слова.
- Что еще вам известно о Баралисе?
- Много всего. Я веду счет всем вельможам, которых они с Кайлоком убили. Кайлок увечит тела так, что узнать их невозможно, и выкидывает в озеро. А объявляют всем, что человек, мол, пропал без вести.
- Эти записи у вас с собой?
- Неотлучно. - Женщина похлопала себя по боку. - Тут значатся самые богатые и уважаемые бренские лорды.
Таул начинал понимать, какую ценность представляет собой няня Грил. С помощью того, что она знает о Баралисе и Кайлоке, можно перевернуть весь город.
- Нам пора, - сказал он. - Я подержу мальчика, а вы собирайтесь. Но берите только то, что сможете унести на спине, - на руках у вас будет ребенок.
Пока она рылась в шкафу, Таул качал сына Мелли. До чего же хорош этот крошка с огромными глазищами! Таул прижал его к себе, наслаждаясь теплом маленького тельца.
- Как вы собирались с ним поступить? - спросил он женщину.
- Увезти его подальше отсюда - так, чтобы никто не узнал, кто он. Она улыбнулась Таулу - зрелище было не слишком приятным, ибо у нее недоставало передних зубов. - А ты хорошо его нянчишь.
- Он настоящий красавчик. Не огорчайтесь - все к лучшему. Баралис рано или поздно узнал бы обо всем, выследил бы вас и убил обоих.
- Да, ты прав, пожалуй. - Женщина завязала плащ и подошла к ним. Куда ж ты нас хочешь вести?
- За пределы города, пока опасность не минует и мы не сможем вернуться. - Таул подал ей ребенка. Правая рука рыцаря перестала кровоточить, но плечо по-прежнему сильно болело.
- Мне сдается, она никогда не минует.
- Она минует, и мы вернемся.
Тетушка Грил, или няня Грил, как она теперь предпочитала именоваться, показала Таулу, как незаметно пройти вниз, к людской часовне. Вся дворцовая стража уже поднялась по тревоге, но рыскала в основном по крылу вельмож, и за исключением одинокого часового, которого Таул снял своим ножом, да служаночки, так обомлевшей при виде Грил, что Таул отпустил ее с миром, им никто не встретился.
Грил крепко прижимала к себе крошку Герберта, поспешая за Таулом. Золотоволосый рыцарь пришелся ей по душе - красив, честен, учтив, а главное, готов защитить маленького Герберта, даже ценой своей жизни. Поначалу она вовсе не собиралась уходить с ним, но, увидев, как его большие руки бережно поддерживают хлипкую детскую головку, она ему поверила. У рыцаря доброе сердце - это качество няня Грил редко встречала в людях.
И насчет Баралиса он верно сказал. Злодей непременно узнал бы, что ребенок жив, - от Баралиса ничто не укроется, и ничто не может его остановить.
Они пришли в часовню, и Таул попробовал отодвинуть среднюю панель алтаря. Она была прибита гвоздями, которые пришлось отковыривать мечом.
Они попали в кромешную темноту, где вода была сперва по щиколотку, потом по колено, потом дошла няне Грил до груди. Таул взял у нее ребенка и нес его над плечом, в наиболее трудных местах подавая Грил руку. Чем дальше они шли, тем холоднее становилось, но на сердце у Грил было тепло. Маленький Герберт в надежных руках, в добрых руках, которые никогда не причинят ему зла. Грил расплылась в довольной беззубой улыбке. Впервые за все свои пятьдесят лет она ни разу не подумала о себе.
- Выпейте это, госпожа моя, питье поможет вам успокоиться. Мелли пригубила сбитень, поданный ей Берлином, хотя и знала, что успокоиться ей не дано. Разве это возможно, пока Таул в опасности?
Закутавшись в одеяло, она ненадолго закрыла глаза. Ей не верилось, что она наконец свободна. Угрозы Баралиса потеряли свою силу, Грил больше не будет измываться над ней, и Кайлок не воспользуется ею для очищения. Она свободна. Удача не приходила до последнего, как это у нее заведено, но все же вывела Мелли из дворца в сопровождении шести благородных рыцарей.
Почему же Мелли не испытывает счастья? Почему внутри пусто и хочется плакать?
То, что было после расставания с Таулом, запомнилось ей отрывочно: ледяная вода, суровые лица, туго натянутые луки и скачущие галопом кони. Бегство прошло без затруднений. Они вышли из-под земли в темном переулке, где уже ждал их человек с лошадьми. Он назвался Берлином, посадил ее на коня позади себя, и они помчались под дождем через город до самого убежища, куда потом явились и все остальные.
Хват был уже там. При виде Мелли он расплылся в улыбке и заглянул ей за плечо, ища Таула. Его улыбка сразу угасла после слов Берлина.
- Таул немного задержался во дворце, паренек. Он вернется попозже подожди и увидишь.
Они только это и делали с тех пор: ждали. Сидели кружком вокруг горящей свечи и прислушивались, не идет ли Таул.
От доброты рыцарей у Мелли сжималось горло. Они тихонько спрашивали, как она себя чувствует, пробовали ее лоб, втирали мазь в ее ожоги, озабоченно осматривали руку. Берлин хотел вправить кость немедля, но Мелли отказалась принять притупляющее как боль, так и разум снотворное, и операцию отложили до утра. Мелли хотела дождаться возвращения Таула.
Ни Хват, ни рыцари не спрашивали, что случилось с ней во дворце, и Мелли была благодарна им за это. Ей не хотелось думать о последних минутах Джека. Он спас ее и Таула, но она так и не поняла, каким образом. Все произошло слишком быстро. Вспышка слепящего света, волна палящего воздуха, а потом...
Мелли прикрыла лицо рукой, и горячие слезы потекли по ее щекам. Джек погиб. Погиб, спасая ее. Ей вспомнилась их первая встреча, когда ее ограбили на Харвеллской восточной дороге, - тогда Джек тоже бросился ей на помощь. Это повторялось потом не раз - в темницах, в лесу, в городском доме Кравина. Джек всегда спасал ее - а нынче спас в последний раз.
- Полно, госпожа моя. - Берлин гладил ее по голове, смягчая как мог свой грубый голос. - Не печальтесь так. Таул вернется.
