Елена Хаецкая - Космическая тетушка
– Когда вы намерены освободить моих офицеров? – важно спросила Бугго. – Я хочу выдвинуть иск против капитана Халинца… то есть, против бывшего капитана Халинца…
– В чем вы намерены его обвинить?
– В клевете на мою команду и меня лично. В нанесении ущерба моей репутации. В причинении серьезного вреда физическому и психическому здоровью моих офицеров. Я буду добиваться полного осуждения клеветника и запрета для него не только командовать кораблем, но и вообще иметь доступ к квалифицированной работе.
– Как насчет конфискации? – елейным тоном осведомился доселе молчавший судейский.
Бугго наморщила нос.
– Я порекомендую поднять вопрос о возмещении всех убытков, связанных с потерей «Канахи». Компания «Керкион и Синид» вполне в состоянии вытрясти из бывшего капитана Халинца круглую сумму. Но это уже не мое дело… Я не имею привычки считать чужие деньги. Мне довольно моих.
Из-за толстой камеры высунулся человек и подал голос:
– Госпожа Анео, представьте нам молодого человека – вашего спутника. Наши зрители, несомненно, уже теряются в догадках: кто он такой?
– Охотно, – проговорила Бугго с таким видом, словно этот вопрос был частью заранее обдуманного ею сценария. – Это – мой племянник Теода Анео, будущий владелец корабля «Императрица Эхео», который я намерена вручить ему сразу же по достижении им совершеннолетия.
Судейские лениво похлопали в ладоши. Эта вялая овация была предназначена мне и решению Бугго осчастливить меня кораблем.
Мне стало неприятно – ни один из них не стоил и мизинца на ноге Бугго Анео. Они были какие-то дохлые. Я подошел поближе к тете и поцеловал ее в щеку.
* * *Прибыв на Вио вместе с капитаном, Охта Малек пользовался гостеприимством судейских всего сутки. Никаких обвинений против механика «Ласточки» выдвинуто не было, поэтому его сразу выдворили за пределы обширной усадьбы Дворцов Правосудия. Оказавшись в одиночестве, наедине с огромным миром, Малек немного растерялся. Ему объяснили, что вернуться на «Ласточку» он уже не сможет. Объясняли также – почему, но это осталось для Малька за пределами понимания.
Несколько дней он бродяжничал, слоняясь вокруг величественной ограды Дворцов Правосудия. Он боялся отходить от них далеко, чтобы не утратить связи с капитаном и экипажем. В глубине души Малек смутно надеялся, что Бугго вот-вот начнет его разыскивать, как делала всегда, если он терялся где-нибудь в чужом порту, застревал в незнакомой ремонтной мастерской, пропадал на гигантской свалке сломанных деталей или засыпал в пивной. Бугго всегда за ним приходила. Охте не хотелось, чтобы капитану пришлось рыскать по всей Вио.
В конце концов он приткнулся к маленькой мастерской по ремонту слайдбордов. Просто чтоб было чем руки занять. Никакой платы за свою работу Охта не просил. По вечерам он неизменно уходил и мыкался у ворот Дворцов Правосудия, так что в конце концов охранники уже стали его узнавать и прекратили отгонять, обзывая «назойливым бродягой».
Охта был назойлив, но бродягой никак не являлся! Он так им и объяснял:
– Мне бы… это самое… ну, там ведь, известное дело… с капитаном бы перевидаться…
Они уже знали, что Охта рвется повидать Бугго Анео, что он – механик с ее корабля, что он не понимает, почему ее так долго нет. Даже пробовали рассказывать о процессе, но Охта только головой мотал.
– Ну, самое… Она не может… Она! Бугго… Ну, я бы хоть глазком… И покушать! Она любит, чтобы послаще…
Охранники добродушно смеялись и не отгоняли Охту.
А потом все изменилось. Государственное преступление и смертная казнь отменились, Бугго улетела с Вио, и маленького механика пропустили на территорию Дворцов, чтобы он мог навестить своих товарищей. «Теперь можно», – объяснили ему.
Охта страшно разволновался и убежал.
На следующий день он прибежал к воротам, тиская в кулачках завязки большого пакета.
– Ну, я того… – сказал он охраннику, засматривая тому в глаза. – Собрал, значит, чтоб повкуснее…
– Подождите, посетитель, – важно обратился к нему охранник. – Я вызову для вас сопровождающего. Ваше ходатайство по посещению тюрьмы удовлетворено.
Охта Малек и смешил их, и странно трогал. К тому же, слухи о том, что этот человечек в состоянии воскресить из мертвых любую машину, дошли и до тюремных охранников. Охранники – тоже люди. И слайдборды разбиваются у них так же часто, как и у всех прочих.
Явился гигантский сопровождающий, чернокожий, с синими глазами и губами. Охта совершенно потерялся на его фоне.
– Прошу, – басом сказал сопровождающий.
И Охта засеменил за ним следом. Он очень быстро перебирал ножками и потому почти не отставал.
Бугго Анео в тюрьме уже не было, а Хугебурка никого не хотел видеть, поэтому Охта наладился навещать Калмине Антиквара. Угощал его сладостями и болтал, рассказывая разные истории из жизни сломанных слайдбордов. Антиквар сидел возле силового экрана, кивал, под журчание знакомого голоса думал о своем.
Потом, как-то раз, сказал:
– А мы ведь с тобой, Охта, скоро совсем расстанемся.
– Как? – всполошился Охта. – Почему?
– Как объявят окончательное место отбывания принудительных работ, так и расстанемся.
– Не, – успокоился Охта. – Я с вами.
– Так нас, должно быть, по разным местам разошлют. У Хугебурки – у него совсем плохо. Вторая судимость, да и оружие толкнул он.
– Ну? – Малек сел на полу, начал чесаться. – Ну тебя! У меня от тебя зуд.
– Это ты огорчился, – сказал Калмине.
– Ну да! – сказал Малек.
– Я тоже, – признался Антиквар. – А капитан Анео… Знаешь, Охта, она ведь уехала.
– Ну, да, – протянул Малек. – По важным делам.
– Как же! – Антиквар фыркнул. – А что она носу к нам не кажет? Может, просто бросила нас? Ты как считаешь?
– Не, – сказал Малек. – Она вернется.
– Куда она вернется-то? – закричал Антиквар. – Ты что, совсем глупый? Говорю тебе, ее оправдали – она и уехала… И Хугебурка так думает. Мне кажется, он умрет скоро, – добавил Калмине.
Малек встал, надул губы. Глазки забегали на его лохматом личике. Он заскреб ноготками по своим косматым плечам – вверх-вниз – и суетливо заплясал на месте.
– Ты что? – испугался Калмине.
– Нет! Нет! Нет! – выкрикнул Малек и бросился бежать.
* * *Важный толстый глянцевый листок с множеством личных печатей красного и фиолетового цвета – подплывал к глазам охранника. Справа и слева этот листок придерживали пальцы, а над его верхним краем горели глаза – бледно-голубые, как огоньки газовой горелки.
Охранник оказался знакомый.
– Никак сама капитан Анео пожаловала? – обрадовался он. – А это у вас что?
