Анатолий Бритиков - Дом с привидениями
На пресс-конференции Иакинф Страшенный заявил следующее:
— С удовольствием сообщил бы что-нибудь конкретное по делу со звездолетом “Махаон”, но в настоящий момент расследование полностью приостановлено за недостатком фактического материала. У меня тем не менее есть все основания утверждать, что путешествия по трассе “Зодиак” по-прежнему так же безопасны, как прогулки вокруг большого фонтана напротив криминалистического отделения. В связи с этим хотел бы заметить, что с завтрашнего дня отбываю в отпуск и проведу его, пожалуй, где-нибудь на планете Рекс. Говорят, там замечательный климат.
В тот же день репортажи о конференции с Иакинфом Страшенным разлетелись по всей трассе “Зодиак”, что и нужно было бригадиру.
Некоторое лукавство являлось неотъемлемым свойством Иакинфа Страшенного, поэтому он никуда не отправился. Задуманная операция успешно началась, а когда она перешла в решающую фазу, бригадир сидел как ни в чем не бывало в кабинете и смотрел на экран пульта телесвязи.
Явился Аргус, прочревовещал: “Желаю здравия” и встал у двери.
— Тс-с! Кто-то клюнул, — повел головой бригадир в сторону пульта.
— Там вижу вас, — сказал Аргус.
Бригадир усмехнулся.
— Ты не вполне прав, мой электрический друг… Лучше обрати внимание на массивного блондина в золотистом комбинезоне — транзитный пассажир. Прибыл на “Юпитер” час назад в служебной капсуле. Документы в порядке. Таможенный досмотр прошел в пункте отправления на первом посту трассы. Однако неизвестно, что у него в портфеле сейчас…
— Свяжемся с экипажем. Пусть осмотрят, — посоветовал робстрзак.
— Не надо, — решил бригадир. — Вспугнем — сорвется операция.
Иакинф Страшенный потянулся.
— Пойдем погуляем, — вдруг предложил он. — Устал. Прихвати телестанцию: на лужайке мы досмотрим финал. Да не забудь минеральную…
Бригадир надел соломенную шляпу, взял трость со стеклянным набалдашником, и они вышли из кабинета.
…Вынырнув из бездонной тьмы у второй звезды Гончих, астролайнер “Юпитер” притормаживал: корректирующие дюзы выстрелили прозрачно-синими вихрями огня, лайнер развернулся. Планета Рекс виднелась, словно желтая горошина на черной бархатной скатерти, до нее оставалось примерно два часа лета. В салоне, беззаботно откинувшись в кресле, как будто дремал бригадир Иакинф. На самом деле его внимание целиком занимал человек в золотистом комбинезоне. Золотистый тоже как будто дремал…
По проходу, бесшумно ступая пушистыми лапами и принюхиваясь, прошел кот Толстяк. Он чувствовал себя неспокойно, поскольку внутри него находилась радиопилюля, которую его заставил проглотить бригадир перед полетом. “Не знаю, пригодится ли это, но ты бы не кривился, — говорил Иакинф Страшенный, щекоча вертлявого кота за ухом, — может, это спасет тебе жизнь, а мне поможет понять, как совершается преступление”.
Бригадир зарегистрировал сигналы удаляющегося Толстяка, проследил за ним, потом осмотрел в очередной раз пассажиров в салоне: они, в основном, дремали или читали. Золотистый транзитник сидел спиной к бронированным дверям отсека экипажа и во сне сопел.
Когда Рекс стал размером с абрикос, а левее него во мраке появилась новая красноватая горошина — Глория, транзитник пробудился. Он заерзал в кресле, с силой оттолкнулся от подлокотников и поднялся. Потом потоптался на месте, словно у него сильно затекли ноги, и, разминаясь, пошел вдоль кресел. Иакинф Страшенный проследил за ним до входа в оранжерею, где заметил и Толстяка, которого дразнила футляром от очков какая-то пассажирка. Валяющийся на спине кот лениво дергал лапой; радиопилюля сообщала, что пока с ним все в полном порядке.
Транзитник скрылся в оранжерее.
Через минуту туда же направился Иакинф Страшенный. Толстяк напал на туфли бригадира и стал ловить шнурки, но Иакинф Страшенный мягко отбросил кота в сторону и, не прореагировав на возмущение женщины с футляром, быстро пошел дальше.
В оранжерее никого не оказалось. Единственный ход вел в вентиляционную. Бригадир достал связку ключей от всех помещений звездолета и тихо отворил дверь. Внизу тускло горели аварийные светильники; из полумрака доносился гул работающих машин. Иакинф Страшенный осторожно спустился по узенькому железному трапу. Компрессоры гудели, нагнетая воздух в салоны астролайнера, кондиционеры глухо шипели. Пробираясь вдоль вентиляционных устройств, бригадир внимательно осматривал закоулки: транзитника нигде не было видно. Несколько рядов кислородных баллонов бригадир поспешно миновал, невольно сгорбившись при мысли о последствиях перестрелки, которая могла бы случиться в этом месте. В конце воздуховодной магистрали он остановился, прислушиваясь. Рядом щелкал шкаф газового коллектора, неприятно напоминая бригадиру работу механизма часовой мины.
И вдруг впереди на потолке Иакинф Страшенный увидел висящего вниз спиной транзитного пассажира в золотистом комбинезоне. Нелепо изогнув ноги, он держался ими за трубы и, повернувшись к блоку фильтров, быстро крутил что-то там. Иакинф Страшенный сделал шаг назад, скрываясь за шкафом коллектора, и одновременно вскинул вверх прямую, как ствол, руку… Золотистый транзитник продолжал свое дело. Наверху что-то хрустнуло; он рывком выдернул заслонку патрубка, соединяющего фильтры с магистралью. Из открывшегося черного окошка начал вырываться воздух; низкое гулкое клокотание заполнило помещение. Неуловимым движением транзитник достал откуда-то блестящий шарообразный предмет и замер, заглядывая внутрь магистрали. Потом он сжал предмет в пальцах. Из шара с шипеньем прыснул аэрозольный фонтан; облако тумана сдуло в сторону бригадира. “Яд?! — мелькнула мысль у Иакинфа Страшенного. — Нет… Массивы сознания можно снять только у живых. Это не яд”.
Иакинф Страшенный опустил руку.
Транзитный пассажир бросил шипящий шар-баллон внутрь магистрали и задвинул заслонку.
“Аэрозоль впрыснут после фильтров, — сообразил бригадир. — Дальше воздух идет без очистки; поток разнесет аэрозоль по всему лайнеру”. Бригадир повернулся и кинулся обратно, двигаясь бесшумно по узкому проходу. В оранжерее он остановился, наступил на край круглой вазы, из которой росли лианы, приподнялся и прижал руку с газовым анализатором к вентиляционной решетке. “Меркурианский алкалоидный эфир”, — определил бригадир через несколько секунд. Он спрыгнул вниз и уже неторопливо направился в салон. Бригадир знал, как действует меркурианский эфир, и мог предвидеть, что произойдет примерно через полчаса. “Операция выполнена процентов на пятнадцать”, — отметил он и опустился в кресло. Откуда-то донеслись тихие отрывистые звуки, похожие на мяуканье. Бригадир стал оглядываться по сторонам. В глубине салона мелькнуло что-то золотистое. Разыгравшийся кот Толстяк, задрав хвост, бежал по ковровой дорожке и мимоходом потирался боками о ножки кресел. Бригадир обратил внимание, что Толстяк излучает несвойственные радиопилюле сигналы. “Странно, — удивился бригадир. — Не мог же он переварить пилюлю…” Когда Толстяк пробегал мимо, Иакинф Страшенный нагнулся и ловко схватил его за заднюю лапу; кот упал на бок и попытался исцарапать руку бригадира. Иакинф Страшенный быстро его отпустил, но успел сделать кое-какие умозаключения, которые позволили ему считать, что операция проведена успешно уже процентов на тридцать пять. Он снова расположился в кресле. Обиженный Толстяк затрусил к отсеку пилотов, остановился, ткнулся носом в стык стены и бронированной створки. Телезамок распознал кота, дверь чуть приоткрылась, и Толстяк юркнул внутрь.
