Юлия Иванова - Дремучие двери (Том 2)
* * *
- Вы можете вести литобъединение, - предложила Фиалочка, - у нас многие пробуют перо, и школьники, и взрослые. Надо их научить "чувства добрые лирой пробуждать"... Я что-либо не так говорю? - Всё правильно, - улыбнулась Иоанна, - Так все-таки добро или война? - Добрая война. - Добро с кулаками? - Добро со щитом. Добро, противостоящее злу... Выберите, что вам ещё по душе, дел у нас невпроворот. Вот список вакансий только по Изании. Умеренная физическая работа тоже для разнообразия не плохо, говорят психотерапия. Ведь у вас сейчас стресс из-за мужа... Кстати, вот вам и медицинская анкета, пока предварительная. Потом пройдёте полное обследование. Господи, она всё умеет. Может и обои поклеить, и окна-двери покрасить, и линолеум - дед её всему научил. Только бы с Денисом обошлось. Господи, исцели его... Она знает, что как мать и жена никуда не годится. Он выбивался из сил, умирал, а её рядом не было, она всегда была "кошкой сама по себе", и ничего тут не поделаешь. Но сейчас она готова с утра до утра в любом качестве вкалывать в этом пятом сне Веры Павловны. Только вылечите его... Мысль, что Денис может умереть, была совершенно невыносимой, приводила её в полное смятение. В этом ужасе было что-то мистическое. "Только не это, в панике молилась она, - Не это"... В анкете были и вопросы о семье. Иоанна поведала про свекровь и штаб "краснокоричневых" в их квартире. Неожиданно обнаружилось, что кое-кого из соратниц свекрови Оля знает. Коммунистов в Изании было предостаточно, как старых, так и новых всех ветвей. Можно даже сказать, что Изания их объединяла как некое нейтральнее надполитическое пространство. Разногласия политические, религиозные, социальные отступали здесь перед сплачивающим всех общим врагом - Вампирией. Ещё Иоанна подумала, как было бы славно увлечь Изанией Лизу - она такой светлячок... А там и Филиппа - употребил бы баксы на что-либо путное. И не тряслась бы Лиза за него и детей, и работа ей бы здесь нашлась - Лиза тоже на все руки, и Артёмка с Катей выросли бы не вампирёнышами, а сизарями да фиалочками... Так размечталась Иоанна, беседуя с Олей, поджидая, пока Айрис связывалась с римской клиникой по поводу доставки Дениса домой. А потом продолжала пребывать в эйфории от того, что "состояние стабилизировалось" и транспортировку, скорее всего, разрешат. И /о чудо!/ - даже поговорив с Денисом пару минут по сотовому /впервые в жизни/ телефону и, получив согласие, - голос был совсем рядом, тихий, с одышкой, но всё же его, Дениса голос, - решила во что бы то ни стало дождаться Варю и вместе пообедать. А пока отправилась знакомиться со Златогорьем. Егорка - сердце, Айрис - мозг, компьютерный центр, Лёва - карман, банк. И ещё ноги, пальцы, мышцы, кровеносные сосуды - рядовые изане. Юные, взрослые, пожилые, у каждого своя функция, или много назначений. И всё вместе живёт, бурлит, движется. Новый, незнакомый мир, царство Егорки Златова. - Мне всё равно, лишь бы домой... Живым ли, мёртвым, - сказал Денис. Благодаря Господа и почему-то уверенная, что теперь всё будет хорошо, Иоанна гуляла в эйфории по Златогорью, улыбаясь отовсюду спешащим к столовой фиалкам-чернильницам вперемешку с сизарями в перепачканных раствором куртках. Неподалеку ребята строили МЖК, филиал-микрорайон Златогорья по утверждённому молодёжно-типовому проекту ИЗАН: одно-двухкомнатные номера гостиничного типа с санузлом /туалет-душ/, но без кухни. Правда, у всех была установлена компактная электроплитка на случай, если надо подогреть заказанную в столовой еду, вскипятить чайник, сварить кофе. Имелись также холодильник, стиральная машина-малютка и минимальный набор посуды. Праздники и дни рождения здесь обычно отмечали по вечерам в холле, заказав еду на дом, или в наскоро переоборудованной под банкетный зал столовой. В комнатах из основной мебели было лишь самое необходимое, но из типовых деталей обстановку можно было конструировать самим жильцам. Если жильцы менялись - новые легко могли переделать планировку по своему вкусу. Вместо обоев - легко крепящиеся и снимающиеся полосы из экологически чистого материала любого рисунка. Потрясли её видеообои - специально оборудованный экран с разнообразными пейзажами вплоть до первобытного леса, джунглей с шипящими змеями, рычащими львами, раздолий среднерусской полосы и моря с шумом прибоя. Такую видеостенку можно было установить в своём номере за отдельную плату /вычиталась со счёта/ и выбирать любой пейзаж простым нажатием кнопки. Разработана она была златогорскими ребятами по специальному ноу-хау, видеообои уже потихоньку продавали за границу и новым русским за бешеные цены /изан-обои/. Все доходы шли на расширение и совершенствование производства. На море, например, можно было устроить по желанию шторм, или чтобы в подмосковном лесу сменялись времена года, чтоб в июне пахло липой и т.д. Всякие мелочи для интерьера /ковры, шторы, покрывала, безделушки/ новосёлы выбирали на том же общем складе, куда свозилось всё лишнее, менялись, когда надоест. Так же детские игрушки. Дети весь день проводили в школе, яслях или детсаду, домой родители их обычно забирали вечерами на уик-энд. Для взрослых и пожилых типовой интерьер был с учётом возраста. Гуляя по Златогорью, Иоанна на радостях не удержалась и купила билет в бассейн /на общих основаниях, поскольку не была изанкой/, получила напрокат купальные принадлежности и с наслаждением поплескалась на голубой дорожке вместе с малышнёй и какими-то дамами из новорусской оздоровительной группы. "Всё, что может окупаться, должно окупаться", провозглашала Изания, благотворительность здесь тоже поощрялась активная. Хочешь плавать в бассейне или другими благами пользоваться - вступай в Изанию, и мы тебе поможем найти своё место в нашем Союзе, - расплатиться делами, вещами не в ущерб себе. Не хочешь вступать - плати. Проблем у Изании, как поведали Иоанне златогорцы, было выше крыши. Вампирия сопротивлялась, показывала зубы, наезжала, иногда кусалась. А то случалась и настоящая грызня. Изания бежала по каменистому горному руслу, пенясь, зябко дрожа, разбиваясь об острые пороги и снова собираясь, просачиваясь меж нагромождённых коряг и камней, зарослей тины и заводей с крокодилами. Ширясь, крепчая, пробиваясь к заветному своему Океану. Но, пожалуй, наибольшей проблемой была та, от которой Иоанна, вернувшись, застала рыдающую Олю в объятиях утешающей Вари. Только что её жених, кабардинец, получил из дома письмо со строгим запретом - не брать в жёны иноверку. Сам мальчик был не слишком религиозный, уже согласился принять православие и повенчаться, но как ослушаться родителей? - Если ты меня любишь - живи по нашим обычаям, потому что Бог един, сказал мальчик, - Христианка, мусульманка, - не всё ли равно?.. Отречься от Христа?! - она прогнала его и теперь рыдала на плече у Вари, которая не знала, чем помочь. И никто не знал. Такие проблемы возникали в многонациональной Изании сплошь и рядом. Иоанна вспомнила: "Свинарка и пастух" ...Советская власть как-то отметала эти вековые препоны. ... "Если с ней подружился в Москве"... Варя сказала, что очень боялась, что подобная проблема встанет и у Егорки с Айрис, воспитанной правоверной католичкой. Сам Егорка, отец Киприан, они с Глебом - их бы ничто не свернуло, да и как потом быть с внуками - сплошная морока. Но с другой стороны, - ... А если это любовь?.. Ну, а Айрис обложилась русской богословской литературой, от Хомякова и "Слова о законе и благодати" до отцов Сергия Булгакова и Павла Флоренского, несколько дней штудировала и села писать письмо родителям в какой-то там американский городок какого-то южного штата. Что она написала - неизвестно, письмо было длинным, с восклицательными знаками и цитатами из Евангелия и Хомякова /цитаты Айрис давала Варе сверять/. И вскоре пришла телеграмма с благословением и поздравлениями, а потом и папа с мамой прибыли, такие простые, славные, с натруженными руками - мать так вообще на крестьянку Рокотова смахивала, разве что шляпка вместо кокошника. Всё это совсем не вписывалось в варино представление о шумных, избалованных и развязных американцах. Вот только коммунистов они боялись. Коммунистов и Сибири. - А Айрис, знаешь, познакомила их с ребятами-сибиряками и коммунистами и показала "Сказание о земле сибирской". Полный восторг. Попросились в тур по Сибири. Но мы что, будем им мёртвые заводы показывать? Бастующих учителей?
